Оседлавший Бурю - Дэвид Геммел

Центральным залом замка Эльдакр редко пользовались. Раз в году, в день Госпожи-в-Маске, его сводчатые потолки отражали музыку и смех сотен жителей Эльдакра и близлежащих ropoдов, собравшихся насладиться гостеприимностью Мойдарта. Сам Мойдарт, не выносивший подобные дни, являлся в начале празднества, приветствовал почетных гостей и быстро покидал веселое собрание.

Сейчас сюда сошлись двести семь офицеров. Сидеть было негде, от огромных каминов веяло холодом. На скобах, торчавших из стен, висели зажженные лампы, их неверный свет мерцал на статуях, расставленных по многочисленным нишам. На полу была огромная мозаика — фамильный герб Мойдарта: олень, бьющийся в терновом кусте.

Собравшиеся офицеры разделились на несколько групп. Вокруг Галлиота собрались эльдакрцы — сорок один человек. Офицеры Пинанса стояли в стороне. В воздухе витало напряжение, и Галлиот пожалел, что Мойдарт не приказал являться безоружными. Все офицеры были при саблях, кинжалах, многие взяли с собой пистолеты.

Мойдарта, казалось, не волновали мысли об опасности. Холодным, ястребиным взглядом он обвел собравшихся.

— Во-первых, господа, у меня новости с юга. Король мертв, убит теми, кому доверял как себе. — Галлиота оставили страхи покушения. Все потрясенно замерли, и Мойдарт искусно растянул паузу. — Через несколько дней до нас дойдут ложные сообщения, что король погиб в результате предательского нападения Людена Макса. Короля убил лорд Винтерборн. Исполняя один из ритуалов Искупителей, он повесил его вверх ногами на крест и перерезал горло. Смерть была медленной и мучительной. Королева с детьми также погибли.

Галлиот оглядел собравшихся. Тишина стала почти оглушающей.

— Люден Макс также мертв, — продолжил Мойдарт. — Он подписал перемирие, веря в устаревшие понятия о доблести и чести. Войска Винтерборна захватили его лагерь. Макс погиб, пытаясь организовать контратаку. Почти все его люди погибли; те, что живы, разбежались. Тех генералов, которых удалось захватить живыми, сожгли живьем. Югом теперь правят Винтерборн и его Искупители.

Он снова выдержал паузу.

— Нам предстоит нелегкий выбор, — продолжил он. — Искупители обманули Пинанса, сказав ему, что я предал короля. Думаю, большинство из вас тоже это слышали. Он поддался обману и повел вас в мои земли. Теперь Пинанс мертв. Вы, однако, еще живы. Я надеюсь, что все вы верны королю и хотите отомстить виновным в его гибели. Возможно, кто-то из вас поддерживает договор. Тогда вы захотите отомстить за Людена Макса. Кто-то, несомненно, захочет бежать от надвигающейся войны. И это тоже можно понять. Я и сам хотел бы бежать от нее. Хочет ли кто-нибудь уйти сейчас?

Все промолчали, хотя и покосились друг на друга.

— Не надо бояться, господа. Приблизительно двести человек уже ушли в земли Пинанса. Я думал установить засады по дороге, но теперь это уже не имеет смысла. Каждый, кто хочет уйти, может сделать это прямо сейчас.

— Что вы собираетесь предпринять, милорд? — спросил один из офицеров, молодой, не старше двадцати, блондин с карими глазами.

Галлиоту подумалось, что он не похож на бойца.

— Я, юноша, собираюсь сражаться. Ледяной Кай поведет армии на север.

— Да, милорд, это очень вероятно. Его армии сильно превзойдут нас числом, и у них будет артиллерия.

— Без сомнения. К чему вы ведете?

— Пинанс затребовал пушки для осады замка. Сейчас они скорее всего уже в пути. Было бы логично послать отряды наперехват, пока до них не дошли последние новости и они не повернули обратно.

— Прекрасная мысль, — одобрил Мойдарт. — Теперь перейдем к организационным вопросам. У нас есть приблизительно семьсот младших офицеров. За этими стенами находится семнадцать тысяч солдат. Мне потребуется четыре генерала и двадцать полковников. В обычных обстоятельствах я бы прекрасно знал каждого из вас и сам смог бы оценить ваши сильные и слабые стороны. Однако с большинством из вас я даже не знаком. Поэтому сейчас вы сами выберете двадцать четыре полковника, которые из своего числа изберут четырех генералов. Через два часа генералы в сопровождении полковника Галлиота явятся ко мне. Есть ли вопросы? Вопросы были, но все промолчали.

— Хорошо, — ответил Мойдарт. — В таком случае, господа, я вас оставлю. Выбирайте с умом, не отдавайте голосов в расчете на повышение или на благодарность. От сегодняшнего выбора во многом зависят ваши жизни. — Он сделал паузу и обернулся к молодому офицеру, упомянувшему о пушках. — Как вас зовут, сир?

— Бендегит Лоу, — ответил он.

— Что ж, Бендегит Лоу, назначаю вас полковником. Сколько человек потребуется, чтобы перехватить пушки и привезти их в Эльдакр?

— Двух сотен кавалерии хватит, милорд.

— Возьмите людей и отправляйтесь, как только проголосуете.

— Да, милорд.

Мойдарт повернулся и покинул собрание.

Как только он ушел, начался гвалт. Галлиот отошел к дальней стене, сел на пол, прислонившись спиной к мраморному постаменту, и на несколько сладких мгновений задремал. Вскоре к нему подошел один из офицеров:

— Сир, как, по-вашему, лучше организовать выборы? Галлиот позволил себе насладиться блаженной мыслью о том, как он выхватывает пистолет и пускает подошедшему пулю в лоб, а затем устало поднялся на ноги.

Устал не только Галлиот. На плечи Хансекера все сильнее давил вес прожитых лет. Левое плечо болело — к дождю, — на сердце было неспокойно. Он действительно радовался удачному исполнению плана Мойдарта. Но в том, как он устал убивать, Жнец не признался даже Подермилу. Весь прошлый день он провел в потайных коридорах замка, дожидаясь ночи. Потом, когда вражеские генералы уснули, он вышел и перебил всех во сне. Племянник Пинанса проснулся, пытался бороться, схватил Хансекера за руку, разрыдался, но все равно погиб.

«Сколько уже? — подумал он. — Скольких человек я убил для Мойдарта?»

Хансекер давно сбился со счета.

Ждут ли они его на том свете?

Он поежился и побрел к комнатам Мойдарта. Усталость овладела им настолько, что он забыл постучаться, просто толкнул дверь, переступил порог и замер в изумлении.

Мойдарт стоял у стола, голый по пояс, и наносил мазь на рубцы, покрывавшие все тело. Из длинного шрама на левом боку сочилась кровь. Он был настолько поглощен своим делом, что не заметил Хансекера, который бесшумно вышел, закрыл дверь и постучал.

— Кто там? — раздался резкий голос Повелителя Севера.

— Я, милорд, Хансекер.

— Подождите!

Хансекер отошел от двери и сел на деревянную лавочку. Раны выглядели свежими и наверняка причиняли невероятную боль. Как можно жить в таких мучениях?