Аскетика. Том I - авва Дорофей

81. Бывши негде в собрании, я заметил, что на одного тщательного брата напали нечистые помыслы, и как ему не нашлось приличного места, где бы тайно от других помолиться, то он вышел как бы по естественной нужде и там произнес усердную молитву на сих супостатов. И когда я ему выговаривал за неприличность места к молитве, он отвечал: «О прогнании нечистых помыслов я и молился в нечистом месте, чтобы очиститься от скверны».

82. Все бесы покушаются сначала помрачить наш ум, а потом уже внушают то, что хотят; ибо если ум не смежит очей своих, то сокровище наше не будет похищено; но блудный бес гораздо больше всех употребляет это средство. Часто, помрачив ум, сего владыку, он побуждает и заставляет нас и перед людьми делать то, что одни только сумасшедшие делают. Когда же, спустя несколько времени, ум истрезвится, тогда мы стыдимся не только видевших наши бесчинные действия, но и самих себя за непристойные наши поступки, разговоры и движения и ужасаемся о прежнем нашем ослеплении, почему некоторые, рассуждая о сем, нередко отставали от этого зла.

83. Отвращайся от сего супостата, когда он по соделании тобою вышеописанных поступков возбраняет тебе молиться, упражняться в благочестивых делах и пребывать в бдении и поминай Того, Который сказал: …зане творит ми труды душа сия, мучимая порочными навыками, сотворю отмщение ея от врагов ея (Лк. 18, 5, 7).

84. Кто победил свое тело? — Тот, кто сокрушил свое сердце. А кто сокрушил свое сердце? — Тот, кто отвергся себя самого, ибо как не быть сокрушенным тому, кто умер своей воле?

85. Между страстными бывает один страстнее другого, и некоторые самые скверны свои исповедают со сладострастием и услаждением. Нечистые и постыдные помышления обыкновенно рождаются в сердце от беса блуда, сего сердцеобольстителя, но их исцеляет воздержание и вменение их ни во что.

86. Каким образом и способом связать мне плоть свою, сего друга моего, и судить ее по примеру прочих страстей? — Не знаю. Прежде, нежели успею связать ее, она уже разрешается; прежде, нежели стану судить ее, примиряюсь с нею; и прежде, нежели начну мучить, приклоняюсь к ней жалостью. Как мне возненавидеть ту, которую я по естеству привык любить? Как освобожусь от той, с которою я связан навеки? Как умертвить ту, которая должна воскреснуть со мною? Как сделать нетленною ту, которая получила тленное естество? Какие благословные доказательства представлю той, которая может противоположить мне столько естественных возражений? Если свяжу ее постом, то, осудив ближнего, снова предаюсь ей; если, перестав осуждать других, побеждаю ее, то, вознесшись сердцем, опять бываю ею низлагаем. Она и друг мой, она и враг мой, она помощница моя, она же и соперница моя; моя заступница и предательница. Когда я угождаю ей, она вооружается против меня. Изнуряю ли ее, изнемогает. Упокоиваю ли ее, бесчинствует. Обременяю ли, не терпит. Если я опечалю ее, то сам крайне буду бедствовать. Если поражу ее, то не с кем будет приобретать добродетели. И отвращаюсь от нее, и объемлю ее. Какое это во мне таинство? Каким образом составилось во мне это соединение противоположностей? Как я сам себе и враг и друг? Скажи мне, супруга моя — естество мое, ибо я не хочу никого другого, кроме тебя, спрашивать о том, что тебя касается, — скажи мне, как могу я пребывать неуязвляем тобою? Как могу избежать естественной беды, когда я обещался Христу вести с тобою всегдашнюю брань? Как я могу победить твое мучительство, когда я добровольно решился быть твоим понудителем? Она же, отвечая душе своей, говорит: «Не скажу тебе того, чего и ты не знаешь, но скажу то, о чем мы оба разумеем. Я имею в себе отца своего — самолюбие. Внешние разжжения происходят от угождения мне и от чрезмерного во всем покоя, а внутренние — от прежде бывшего покоя и от сладострастных дел. Зачавши, я рождаю падения, они же, родившись, сами рождают смерть отчаянием. Если явственно познаешь глубокую мою и твою немощь, то тем свяжешь мои руки. Если гортань умучишь воздержанием, то свяжешь мои ноги, чтобы они не шли вперед. Если соединишься с послушанием, то освободишься от меня, а если приобретешь смирение, то отсечешь мне голову.

Пятнадцатая степень. Кто, будучи во плоти, получил и здесь победную почесть, тот умер и воскрес и еще здесь познал начало будущего нетления.

Слово 16. О сребролюбии

1. Большая часть премудрых учителей после описанного нами сладострастного мучителя полагают обыкновенно сего тмоглавного беса сребролюбия. Чтобы и нам, немудрым, не изменить порядка премудрых, восхотели и мы последовать тому же распределению и правилу. Итак, если угодно, поговорим немного о сем недуге, а потом скажем вкратце и о врачевании.

2. Сребролюбие есть поклонение идолам, дщерь неверия, извинение себя своими немощами, предсказатель старости, предвозвестник голода, гадатель о бездождии.

3. Сребролюбец есть хулитель Евангелия и добровольный отступник. Стяжавший любовь расточил деньги, а кто говорит, что имеет и то и другое, тот сам себя обманывает.

4. Оплакивающий себя самого даже и тела своего отвергся и не щадит его в случае нужды.

5. Не говори, что собираешь деньги ради нищих, ибо и две лепты вдовицы купили Царство Небесное.

6. Страннолюбец и сребролюбец друг с другом встретились, и второй назвал первого безрассудным.

7. Победивший страсть сию отсек попечения, а связанный ею никогда не молится чисто.

8. Сребролюбие начинается под видом раздаяния милостыни, а оканчивается ненавистью к бедным. Сребролюбец бывает милостив, пока собирает деньги, а как скоро накопил их, так и сжал руки.

9. Видел я нищих деньгами, которые, в сожительстве с нищими духом, обогатились духовно и забыли первую свою нищету.

10. Монах, любящий деньги, чужд лености, он ежечасно вспоминает слово апостола: Праздный, да неяст (2 Сол. 3, 10); и другое: Руце сии послужисте мне и сущим со мною (Деян. 20, 34).

Шестнадцатая — борьба. Кто в ней одержал победу, тот или любовь Божию приобрел, или отсек суетные попечения.

Слово 17. О нестяжании

1. Нестяжание есть отложение земных попечений, беззаботность о жизни, невозбраняемое путешествие, вера заповедям Спасителя, оно чуждо печали.

2. Нестяжательный инок есть владыка над миром, вверивший Богу попечение о себе и верою стяжавший всех своими рабами. Он не будет говорить человеку о своей нужде, а что приходит, то принимает, как от руки Господней.

3. Нестяжательный подвижник есть сын беспристрастия, и что он получает, то считает за ничто. Если случится ему куда-либо отойти, все вменяет за уметы. Если же печалится о чем-нибудь, то еще не сделался нестяжательным.

4. Нестяжательный муж молится чистым умом, а любо стяжательный во время молитвы представляет образы вещества.

5. Пребывающие в повиновении чужды сребролюбия, ибо когда они и тело свое предали, то что уже будут считать своею собственностью? Тем только лишаются они пользы, что удобны и готовы к переходам с места на место. Видел я, что вещество родило монахам терпение, чтобы пребывать на одном месте, но я больше их ублажил скитающихся ради Господа.

6. Вкусивший вышних благ легко презирает земные, не вкусивший же первых радуется о стяжании последних.

7. Безрассудно нестяжательный лишается двоякой пользы: и настоящих благ удаляется, и будущих лишается.

8. О монахи! Не будем невернее птиц, которые не пекутся и не собирают.

9. Велик благочестиво отвергший свое имение, но свят, кто отвергается своей воли. Первый сторицею имением или дарованиями обогатится, а последний жизнь вечную наследует.

10. Волны не оставят моря, а сребролюбца не оставят гнев и печаль.

11. Презревший вещество избавился от словооправданий и прекословии, любостяжательный же за иглу готов состязаться до смерти.

12. Непоколебимая вера отсекает суетные попечения, а память о смерти научает отвергаться и тела.

13. В Иове не было и следа сребролюбия, потому-то он, и всего лишившись, пребыл без смущения.

14. Сребролюбие есть и называется корень всем злым (1 Тим. 6, 10); и оно действительно таково, ибо производит ненависть, хищения, зависть, разлучения, вражды, смущения, злопамятство, жестокость и убийства.

15. Малым огнем сожгли некоторые много вещества, и одною добродетелью избежали многие всех вышеписанных страстей: эта добродетель называется беспристрастием. Она рождается в нас от опытного ведения и вкушения Божественного разума и от попечения о страшном ответе во время исхода из сего мира.

16. Со вниманием прочитавший слово об объядении, сей матери толиких зол, не не ведает, что в пагубном и проклятом своем чадородии оно назвало вторым своим исчадием камень нечувствия. Но я не мог дать ему места, по порядку ему принадлежащего, быв обязан говорить прежде о многоглавом змие идолослужения, который у рассудительнейших отцов получил третье звено в цепи восьми главных страстей. Теперь, окончивши умеренное о нем слово, мы намерены говорить о нечувствии, занимающем по порядку третье место, а по происхождению — второе. Потом будем говорить о сне и о бдении, а также и о детской малодушной боязливости побеседуем кратко, ибо все сии недуги свойственны новоначальным.