Кровавый коктейль. Из чего состоит и как функционирует ваша кровь - Андрей Леонидович Звонков

одну процедуру не должен превышать 3,5 мл аутокрови на килограмм веса больного. Тогда встал логичный вопрос: а за счет чего же идет излечение, если убить УФ-лучами удается только часть бактерий?

Кнотт предположил, что лучи оказывают стимулирующее действие на иммунитет через кровь. Бактерицидный эффект ультрафиолета и кислорода не так важен, как какое-то (тогда еще неизученное) влияние лучей на активность лейкоцитов.

Теория, не лишенная смысла, долгое время считалась основной в обосновании назначения процедур УФО крови, однако исследования не прекращались, и найденные эффекты порождали вопросы, требующие ответов.

Ультрафиолетовое облучение крови приветствовалось как чудодейственная терапия для лечения серьезных инфекций в 1940–1950-х годах. Однако по иронии судьбы этот период времени совпал с широким внедрением пенициллиновых антибиотиков, которые, как быстро выяснилось, оказались еще более чудодейственной терапией. Более того, появление вакцины Солка снизило популярность УФО для лечения полиомиелита. Начиная с 1960-х годов УФО вышло из употребления на Западе, и теперь этот метод называют «лекарством, забытым временем».

В широкой медицинской практике интерес к УФО крови снижался, поскольку для этого метода были необходимы сложный и дорогой аппарат, специалисты, стерильное помещение, а также потому, что отсутствовало внятное и достоверное объяснение механизма действия УФ-лучей на кровь. Он не смог конкурировать с простыми и вполне объяснимыми антибиотиками.

К началу 60-х в медицинском мире число энтузиастов УФО крови можно было пересчитать по пальцам. В СССР методика продержалась немного дольше, но спрос на кварцевые колбы снижался, производство их сокращалось, кварцевые лампы перегорали, а средств на их покупку в больницах не выделялось. Постепенно и в нашей стране метод уходил в медицинский архив.

Вспомнили об УФО крови к началу 70-х, когда столкнулись с явлением высокой устойчивости особенно злых микробов к антибиотикам. Жизнь не стоит на месте, и кто не хочет учиться, тот обречен на вымирание. Микробы это отлично знают, и за 20 лет (с 40-х по 60-е) научились сражаться с антибиотиками. Они создают кольцевые фрагменты цепочек ДНК или РНК и при встрече обмениваются ими, таким образом сообщая друг другу информацию, какие ферменты или особые белки-антигены на мембране могут противостоять антибиотикам.

И, столкнувшись с проблемой низкой эффективности привычных антибиотиков, ученые-медики вспомнили об УФО крови. Из кладовок достали пыльные аппараты, заказали в Саранске лампы, написали жалостные письма в Гусь-Хрустальный, чтобы стеклодувы опять сделали кварцевые колбы.

В 1979 году НПО «Сигнал» в Ленинграде наладил выпуск аппаратов для УФО крови – МД-72М «Изольда». Сперва в «Изольде» использовались капиллярные кварцевые кюветы, через которые проводилась кровь больного два раза: туда (в сосуд 200 мл с цитратом натрия 50 мл) и обратно, в вену больного. Кюветы эти нужно было тщательно промывать и стерилизовать после каждой процедуры. Они портились, ломались, бились.

Позднее наука, в частности химия полимеров, шагнула вперед, выяснилось, что полиэтиленовая пленка отлично пропускает ультрафиолет. Вместо бутылей в трансфузиологии стали широко применять пластиковые контейнеры, в СССР их называли «Гемакон». Выпускал их один завод, если не ошибаюсь, «Синтез» в Кургане. Сейчас эти контейнеры называются «Компопласт» и «Гемасин».

Однако до изобретения пластиковых емкостей для облучения крови УФ-лучами потребовалось ждать почти 40 лет. Только в конце 90-х в Воронеже был налажен выпуск одноразовых полиэтиленовых кювет, и это избавило медиков и больных от риска распространения инфекций вроде ВИЧ и гепатитов В и С.

В 70-х интерес к УФО крови обострился и на Западе (там используется аббревиатура UBI). Причина та же – устойчивость микробов к антибиотикам. Но что особенно важно: после обработки крови ультрафиолетом эта устойчивость снижалась и эффективность лекарств повышалась!

Сработал и фактор «недоговоренности», ведь осталась загадка эффективности небольших доз обработанной крови и неэффективности и даже вредности больших объемов. Э. Кнотт так ответа и не нашел.

Реставрация интереса к УФ-обработке крови запустила масштабные исследования влияния лучей на клетки крови и изменение различных биохимических и иммунных процессов в зависимости от длины волны ультрафиолета и интенсивности облучения – экспозиции. Результаты ученых впечатлили и озадачили.

С 1928 года прошло полвека и в арсенале ученых появились лампы с узким спектром УФ-лучей, который разложили на три составляющих: А – длинный, 750–500 нм, В – средний, 500–350 нм, и С – короткий, 350–200 нм. Кроме этого, сделали специальные фотометры, позволяющие замерять силу света в облучаемой зоне, а зная время облучения, стало можно посчитать количество поглощенной клетками крови энергии в Дж/см².

Общего единого названия для процедуры пока так и не нашли. В России широко используются два: «аутогемотрансфузия ультрафиолетом облученной крови» (АУФОК) и «реинфузия ультрафиолетом облученной собственной крови» (РУФОСК). Из филологии можно понять, что первое название избавлено от смысловых повторов и как термин точнее. Впрочем, термины не лечат, и тут подходит пословица «Хоть горшком называй, только в печку не ставь».

Популярность метода сохраняется в некоторых странах, несмотря на постоянное давление со стороны фармацевтической «мафии».

Пик исследований клеток крови после облучения УФ пришелся на 80–90-е годы, причем немалую долю научных статей составили работы советских ученых – гематологов и цитологов. Попутно положительным публикациям в научной прессе появлялись и статьи, цель которых была опорочить метод, объявив его бессмысленным и надуманно эффективным. Так, главным аргументом был следующий: УФО крови не выдержал испытаний доказательной медицины двойным слепым методом, а значит, не может считаться допустимым к широкому применению в медицине. Другой аргумент: мол, облучение крови не стандартизуется, не прогнозируется по результату, а значит, слишком случайно в своей эффективности.

Атаки эти негласно подогревались фармкомпаниями, и если и не оплачивались, то одобрялись отзывами и ссылками на публикации против УФО крови.

Фармакологи весьма ревниво относятся к любым методам, которые как-то уменьшают потребность в лекарствах, а значит, бьют по их кошелькам.

Как же выбрать нужные клетки из кровяного потока?

Для чего вообще может быть нужна сепарация клеток крови?

Для лабораторных исследований – понятно. Анализы, эксперименты. А в широкой практике – где могут быть нужны отдельные клетки? С эритроцитами тоже понятно: сделали плазмаферез, плазму в морозилку, а массу эритроцитов – в отделения, переливать больным через лейкоцитарные фильтры.

Что еще нужно?

Я не ошибусь, если скажу, что до 90 % всех сепараторов клеток крови в мире работают на заготовке… тромбоцитов!

Именно эти форменные элементы крови нужны всегда, везде и в любых количествах. Нужны и детям, и взрослым. И сколько бы их ни заготавливалось, их всегда не хватало и не будет хватать!

Основными потребителями тромбоконцентрата являются больные с заболеваниями крови, в том числе раком крови, а также раком вообще (я нарочно не уточняю), которые получают химиотерапию. Фактически это лечение