Кодекс Охотника - Юрий Винокуров

проучить этих клоунов, и заодно не уронить свою репутацию. Зачем мне его помощь, если я сам уверен в своих силах?

Они остановились и встали с одной стороны, ожидая, пока я подойду к ним. А я не гордый...

Почему бы и не подойти?

Только нужно думать, как это все сделать. По хорошему, я бы без слов прописал первому, и вырубил бы следующего. А вот с последним уже помахался. Но тут свидетели, и надо сделать так, чтобы они первыми начали.

— Наконец-то... Больно не будет... Будет очень больно! — оскалился их лидер, когда я подошел поближе. И он сразу ударил.

Я аж чуть удар не пропустил от такой наглости! Это была моя тактика! Я с ними хотел по-хорошему, а они...

От удара, который аж «трещал» льдом, я увернулся. Такой пропущенный удар мог половину лица обморозить.

Но мне плевать... Доспех был натянут все это время, и потому я смело пошел в атаку.

— Вали нищеброда! — рявкнул главный своим шестеркам, и те с двух сторон обошли меня.

— Пошли нахер! — передразнил я его и поймал ногу незадачливого «каратиста», которой хотел мне прописать натуральный удар в голову с разворота. Хорошая растяжка...

По силе они на уровне Воинов, но навыки их еще слабые. Видно, что родители хотели из них сделать сильных одаренных, денег не жалели, а вот практики им явно не хватает.

Напитываю свою руку энергией, и бью локтем по коленке перехваченной ноги на излом.

О, как он глаза выпучил. И это я пока ничего ему не сломал, но кажется, просадил его доспех.

Увернулся от двух других нападающих, которые пока только пытаются продавить меня в ближнем бою. Пришли гаденыши на помощь своему лидеру.

А нет... таки слегка задел его — хромает. Слабак... Я даже не на полную силу бил!

— Ну что, где ваши понты? Почему вы теперь такие серьезные? Я же всего лишь слабый барон, так вы говорили? — издеваюсь над ними.

У главного начинают гореть гневом глаза и он создает ледяную сосульку, которую кидает в меня. Такой и убить можно. Пригибаюсь, и она врезается в ближайшую машину.

— Моя тачка! — орет его напарник.

— Ну ты и клоун, — улыбаюсь вовсю.

— Убью... Гнида...

Его тело покрывает аура льда, от которой даже земля покрывается инеем.

Теперь он серьезен, как никогда.

Какой он злой и серьезный, аж смешно. Запустил в него струей огня, которая вроде не сильно ему повредила. Да только он не умеет еще контролировать свою ауру, и поле вокруг нее. Получилось так, что огонь и лед создали пар, который теперь некисло его «подварил» и явно мешает ему видеть. А я же вижу глазами Шнырьки, и мне плевать на всё, и сейчас врубаю ему ступню в живот.

Пока меня не видят другие, я этим ударом пробил ему доспех, и по-быстрому начал наносить тычковые удары в нужные болевые зоны. Дело свое сделал и быстро отошел. Пока был в паровой завесе, меня не решались атаковать, боясь зацепить своего друга. А когда она спала, так как ауру он больше удерживать не мог, то все очень удивились.

Он стоял на коленях и дрожал.

— УБЛЮДОК... — рычал он в мою сторону, и все взгляды, что зрителей, что его друзей, были сейчас направлены на него. — Убью...

— Да? Ты всегда, перед тем, как грозится кого-то убить, ссышь под себя? — указал взглядом ему на ноги.

Кстати, зрителей прибавилось, как я погляжу. Людям в клубе тоже хотелось веселья, и я слышал уже выкрики в толпе, в которой делали ставки.

Краем глаза заметил, как Андросов, красуясь перстнем на руке, встал на пути двух молодцов, которые хотели присоединиться к драке.

Ну, да... Против его Рода не попрешь. Нужно будет, кстати, больше узнать о его Роде.

Всем было прекрасно видно мокрое пятно в районе паха, и как оно поползло дальше. А что поделать... Болевые точки, они такие. Он не мог это контролировать и даже знать об этом. А еще он был красным, как варёный рак... Ха-ха...

Послышался задорный смех.

— А купчишка ссыкуном оказался, — заржал широкоплечий парень из благородных. — Всегда говорил, что смелости у них, как у овец.

— Эй! — налетел на него словесно другой парень. — Ты на овец не гони! У моего отца их сорок три фермы, и я заявляю, что они смелее, чем этот ссыкун!

— Ладно-ладно, — поднял он руки в знак примирения. — Согласен, обоссаться, когда вас трое против одного, это точно ниже овечьего достоинства. Пошли, лучше выпьем, как все закончится.

А тут, реально, скоро все закончится. Этот, не знаю даже, как его зовут, не поднимется. Его мышцы сейчас просто выведены из строя. Будь у него больше опыта в таких делах, он смог бы привести их в тонус своим Даром, но увы...

Его напарники не могли понять, что только-что произошло, и с шоком поглядывали на ссыкуна. В принципе, можно было заканчивать этот мордобой, но вот вопрос... Зачем?

Я заставлю их запомнить, как ко мне лезть, и тем более отбирать мою добычу. У меня и так головка... то есть, голова уже пухла. А они мало того, что