Здесь покоится наш верховный повелитель - Виктория Холт

Эдмунд Уоллер написал небольшой цикл стихов под названием «Поединок трех», в котором изобразил трех главных любовниц, борющихся за первенство. Страну это забавляло, королевский двор тоже. У Карла появилось новое прозвище – Петушок Шантеклер, и все следили за тем, как развиваются события. Барбара уехала во Францию, и Карл дал ей понять, что хочет прекратить их отношения.

– Единственное, о чем я вас прошу, – сказал он, – это ведите себя как можно тише, а уж кого вы будете любить, мне безразлично.

У Луизы, ожидавшей ребенка, случился выкидыш, и она появилась при дворе похудевшая и больная. Один глаз у нее был болен, и кожа вокруг этого больного глаза потемнела.

– Похоже на то, – сказал Рочестер, – что ее милость, сознавая необыкновенную привлекательность темных глаз мадам Мазарини, хочет стать брюнеткой.

Королевский двор подхватил эту шутку. Все были счастливы повторять колкости в адрес мадам Карвел.

Луиза по-настоящему грустила. Она опасалась, что этот кошмар, когда ей казалось, что она теряет власть над Карлом, становится реальностью. Она жила под страхом, что Гортензия убедит короля отправить ее, Луизу, обратно во Францию и он, будучи не в состоянии отказать своей последней любовнице в просьбе, согласится на это. Однако Луизе не стоило волноваться по этому поводу, так как Гортензия никогда не смогла бы себя заставить просить о чем-либо подобном.

Нелл, как всегда оживленная, появилась при дворе в трауре.

– Кого вы оплакиваете? – спросили ее.

– Я скорблю об отставной герцогине и ее погибших мечтах, – объяснила Нелл с недоброй усмешкой.

Узнав об этом, король рассмеялся. Временами ему действительно хотелось, чтобы Луиза вернулась к себе во Францию, но с Нелл он не собирался расставаться ни при каких обстоятельствах. Ему было приятно помнить, что она всегда рядом и готова, позабыв взаимные упреки, повеселиться.

Луиза посмотрела на короля полными слез глазами. Она так много плакала в последнее время, что ее и без того небольшие глазки, казалось, и вовсе запали. Ее недавний выкидыш и прошлогодняя болезнь значительно подорвали здоровье, и Карлу было бы ее очень жаль, если бы она сама не жалела себя до такой степени. Хотя он и был добр, как всегда, Луиза чувствовала, что мысли его далеко, она была уверена, что с Гортензией. И вообразила, что заметила в ее глазах неприязнь к себе.

Ни одна из любовниц Карла – даже Барбара – не была такой стяжательницей, как Луиза, и ныне Луиза утешалась тем, что она и ее сестра Генриетта, которую привезла в Англию и выдала замуж за развратного графа Пемброка, были очень богаты. И что же – только это и должно быть единственным утешением для той, которая так старалась стать королевой?

– Я служила Вашему Величеству от всего сердца, – начала Луиза. Она его не понимала. Упреки подавляли в нем жалость.

– Вы слывете другом королей, – сказал он.

Она обратила внимание на то, что он употребил множественное число, – и ее надежды улетучились.

Человек менее добрый назвал бы ее шпионкой Людовика. Она сказала:

– Я пришла просить Ваше Величество отпустить меня в Бат. Тамошние воды, я думаю, помогут мне поправить здоровье.

А в ее глазах стояла мольба: «Запретите мне уезжать. Скажите же мне, что вы настаиваете на том, чтобы я была рядом с вами».

Но Карл оживился.

– Дорогая моя толстушка, – сказал он, – непременно поезжайте в Бат. Это один из моих любимых городков. Не сомневаюсь, там вы поправите здоровье. Отправляйтесь, не теряйте времени.

Луиза печалилась, готовясь к путешествию.

Она не знала, что увлечение короля Гортензией значительно уменьшилось. Она была красивой – самой красивой женщиной в королевстве. И он готов был это признать. Но красота – это еще не все. Она поселила в своем доме французского крупье Морэна и научила англичан карточной игре. Король возражал против увлечения азартными играми. Он всегда старался увести своих любовниц от столов, за которыми играли в эти игры. В конце концов дешевле обходилось устраивать для них маскарады и банкеты. Поэтому он был недоволен Гортензией за то, что она познакомила англичан с новой азартной игрой.

Маленькая графиня Сассеская, дочь Барбары, но будто бы и Карла, была совершенно очарована Гортензией. Она постоянно старалась быть рядом с ней, и Гортензия, которой нравилась эта малышка, посвящала большую часть времени играм с ней. Это было очень мило, но часто, когда Карлу хотелось побыть наедине с Гортензией, она никак не могла расстаться с его дочерью.

Это было еще одной из причин, из-за которой отношение Карла к ней изменилось. У нее был любовник. Это был молодой и красивый принц Монако, посетивший Англию. Он приехал, как говорилось, из далекого Монте-Карло специально для того, чтобы сделать Гортензию своей любовницей.

Гортензия не могла устоять против его миловидности и юности. Молодой человек стал постоянно бывать у нее в доме, так как Гортензия была слишком беспечна, не заботилась о будущем и не скрывала своего увлечения им.

Король прощал Барбаре любовные связи, когда она была официальной любовницей короля. Однако времена изменились. Теперь ему перевалило за сорок – он был уже не так молод, и даже его удивительная половая потенция начала снижаться. Похоже, что, излечившись от своей болезни, он утратил способность к деторождению, так как после дочери Молл Дэвис у него не родилось ни одного ребенка.

Он старел, поэтому бурное увлечение Гортензией, вспыхнув так неожиданно, так же непредсказуемо пошло на убыль. Ему хотелось развлечься. Луиза была не в состоянии развлечь его. Она только ноет и перечисляет свои болезни. Поэтому он отправился в дом Нелл на Пелл Мелл.

Нелл обрадовалась его приходу. Она всегда была готова играть роль королевской шутихи: да, посмеяться над ним, несчастным влюбленным, разочаровавшимся в других любовницах, но и утешить, и среди всех этих насмешек и бравурности обнаружить поистине материнское к нему отношение и показать, что она по-прежнему сердита на Гортензию за то, что та предпочла принца Монако.

В доме Нелл часто бывал Бекингем. И Монмут тоже. Шафтсбери тоже заглядывал. Нелл связалась с вигами, думал Карл.

Но было приятно, когда Нелл танцевала и пела для них, а когда Карл увидел, как она изображает леди Данби с Бекингемом в роли мужа леди Данби, король обратил внимание на то, что так хохочет, как не хохотал уже несколько недель. Он осознал, что было очень глупо с его стороны пренебрегать таким тонизирующим средством, которое можно получить только у Нелл.

Таким образом, пока Луиза поправлялась в Бате, а Гортензия скатилась к положению рядовой любовницы Карла, Нелл заняла главенствующее положение.