Панцирь - Андрей Гардеев

– Знаю.

– Веди.

Путь занял не больше пяти минут.

Три раза я видел вооруженные промысловые группы, торопящиеся по своим делам. По виду, обмундированию и предположительной подготовке – нечто среднее между сероформенными и синими.

Один раз за мной увязались детишки в громоздких масках. Детвора кричала и приветливо махала руками. Сплошь доброжелательность и интерес. Наверное, дхалы для них пока еще добрая сказка.

Вскоре им наскучило, и они принялись играться с трехногим корсуном – местным жителем улицы: серым и разжиревшим. Зверёк из последних сил терпел ласки, бил хвостом и пучил глаза.

– Насколько же человеческий концепт детства недальновидный, – пробормотала Желчь.

Одобрительно хмыкнул.

Пришлось пройти по хлипкому мосту на другую сторону Изота, придерживаясь за веревочные перила. Дрянь такая раскачивалась и модам пришлось поработать.

Волнительно, – нечего сказать.

Яла указала на псевдо-фасад, выделенный тяжелой тканевой вывеской красного цвета.

Сверху золотом вышито, судя по всему, название. Ниже диагонально-расположенное серебро мушкета, дальше элементы шли по вертикали: белесая кость, серый череп и разделочный нож-тесак.

Точно место для промысловиков – не перепутаешь.

Яла указала на буквы и произнесла:

– Izza.

– И что значит?

Она задумалась, поправила маску и с сомнением произнесла:

– Долг.

Зашли внутрь.

В заведении просторно, сумрачно и пустовато. Хтоновые лампы по углам освещали зал бледно-серым. Запах свежеприготовленной пищи создавал ощущение уюта. Чем пахло в заведениях на Первом Круге даже перечислять не хочу.

Массив барной стойки – смесь эрзац-дерева, полос примитив-металла и костяных плашек.

Позади нее – стена трофеев: на полках угрожающие рога, громоздкие черепа, деформированные природой, и костяки неведомых тварей. По бокам бочонки с бронзовыми кранами, а с края полки гребенкой свисали засушенные бардовые полосы мяса с белесыми и серыми пятнами приправ. Людей на весь большой зал семеро: управляющий и шестеро промысловиков, те занимали крайний левый столик.

Все взгляды устремились на нас.

Яла сняла маску. Я бы охарактеризовал ее так: щекастая, улыбчивая, с сильно суженным подбородком.

От мусорщиков ей остался синяк под глазом и ссадина на скуле.

Жить можно.

Управляющий встречал нас, сложив руки на груди. У него невзрачное лицо, подчеркнутое аккуратной бородой, чёрной как уголь. Под правым глазом шрам, оставшийся от рваной раны. Судя по всему, из-за него он чуть щурился.

– Ты говоришь на торговом? – спросил его с ходу.

– А батар на батарьем мычит? – меланхоличным тоном ответил он.

– Я без понятия. А мычит?

Он хмыкнул:

– Мычит. Чего хотел то?

– Нужна комната с двумя кроватями на сутки. Возможность помыться. Еда, слабый алкоголь, одну порцию пищи в комнату, одну за стол.

– Все есть.

– Сколько?

– Двадцать.

– Пустышек?

Бармен посмеялся:

– Если хочешь можешь и дхарм дать. Я не против, а так да – пустышек.

Протянул Яле кошель. Она выцепила две монеты и аккуратно положила деньги на стойку.

Управляющий отстегнул ключ от кольца на поясе и протянул ей.

Я сказал рабыне:

– Иди, отдыхай.

– Я… – она кинула взгляд на промысловиков.

– Иди, – спорить с ней не собирался.

Яла, загруженная вещмешком и мушкетами, похромала к лестнице на второй этаж.

Длинноствольное оружие здесь, в случае чего мне не сильно поможет.

Уселся за центральный стол, так чтобы лицом оказаться прямо перед группой. Думаю – это ускорит ход событий. Как любили говорить кханники: “Тянуть время – раздражать Всетворца”.

Промысловики все вооружены. Рядом с ними невысокий узкий стеллаж – там еще масса длиноствольного, кобуры, свисающие на ремнях, и маски.

Их лидер – мужчина, практически старик, с пышными седыми усами и бусинами модулей на переносице. Носил большую широкополую шляпу с зажимом-застежкой в виде пламени.

Обилие возрастных морщин у рта, на щеках и под глазами соединялись с мелкими шрамами и все это выглядело как месиво глубоких ран. Создавалось жуткое впечатление.

Носил он кирасу, отливающую рубиновым цветом. На плечах – кольчужная защита.

Я кивнул ему.

В приветствии он поднял правую руку. В локтевой сустав был вмонтирован темно-синий протез.

Выбор