Сладостный плен (Мой раб, мой господин) - Конни Мейсон

Внезапно Эбби зашаталась, словно пьяная и начала медленно оседать на землю. Зак позвал ее, но было слишком поздно. Она подняла над головой руки, словно пытаясь защититься от страшной картины реальности. Ее пальцы беспомощно затрепетали в воздухе. Эбби упала на мерзлую землю, присыпанную белым снегом.

ГЛАВА 18

Эбби возненавидела Денвер, огромные дома и запутанные улицы. После того, как она упала в обморок на учебном плацу, Зак увез ее в этот город. Они поселились в лучшей гостинице. Зак накупил жене новой одежды и изо всех сил старался оградить ее от слухов и разговоров о событиях на Песчаной реке. В местном масштабе Чивингтона чествовали, как национального героя, который спас страну и избавил весь мир от грозящей ему опасности. Из уст в уста передавались рассказы о его победе в жестокой и неравной схватке с индейцами-убийцами. Газеты пестрели статьями об отважных кавалеристах Чивингтона, которые теперь обязательно загонят оставшиеся племена индейцев в отведенные им резервации.

Хотя Эбби пробыла в Денвере всего несколько дней, она уже тосковала по широким просторам прерий. Она задыхалась в городе и чувствовала себя, словно в тюрьме. Город со всех сторон окружали горы, и какими бы прекрасными они ни были, Эбби чувствовала себя здесь узницей. Конечно, если бы она выросла среди горных племен, то была бы как дома. Но чейены привыкли жить на равнине, наслаждаясь просторными прериями, богатством трав и охотой на бизонов.

Молодая женщина бродила по огромной комнате, которую буквально возненавидела за последние несколько дней. Она ждала, когда вернется Зак. С той ночи, когда она попросила его не прикасаться к ней, он стал холодным и сдержанным. Больше он не пытался сломать лед отчуждения. Ее резкие слова словно что-то надломили в нем, он ни разу не попытался сблизиться с Эбби.

Но вместо того, чтобы почувствовать к нему благодарность, она страдала от отсутствия теплоты в их отношениях. Эбби уже давно поняла, как несправедлива она к Заку и даже жестока. Ради нее он оставил службу в армии, он пытался втолковать ей, как сильно любит ее. Но она не захотела выслушать его и теперь горько сожалела об этом.

По правде говоря, она не понимала, как много значат для нее его любовь и нежность. И теперь Эбби не знала, как вернуть существовавшую когда-то между ними близость. Она скучала по его открытой улыбке, по сиянию его голубых глаз, по его нежным и одновременно требовательным и страстным ласкам. Ей хотелось снова и снова испытать те чувства и ощущения, которые давала близость с ним.

Эбби так была расстроена, что их отношения разладились. Она решила открыть ему сердце, признаться в любви. Она очень любила его, но боялась, что разница в воспитании и положении рано или поздно разлучит их. Женщина воспитанная индейцами-чейенами, не годится в жены мужчине с таким положением в обществе. Ему нужна жена с таким же высоким положением, богатая, умеющая вести светскую жизнь. Но у Эбби не было ни одного из этих качеств.

Она бесцельно подошла к задрапированному дорогими шторами окну и угрюмо посмотрела на улицу. За окном падал снег. Эбби была так поглощена размышлениями, что даже не услышала, как открылась дверь комнаты.

Зак задержался на пороге, очарованный видом жены, задумчиво замершей возле окна. Она была настолько прекрасна, тонкие черты лица, длинные пушистые волосы, стройная фигурка, Эбби показалась ему нежной и беззащитной. У Зака защемило сердце от любви, хотелось прижать ее к себе, успокоить, утешить. Но он знал, что Эбби не хочет его участия, утешения, близости. Она хочет быть свободной. Но он не мог отпустить ее, он не хочет оставаться один. Слишком сильно он любил ее и был бы самым счастливым человеком на земле, если бы Эбби любила его с такой же страстью.

После того, как Эбби упала в обморок на учебном плацу, Зак так испугался за ее жизнь, что и до сих пор не смог прийти в себя. Он тогда унес ее в дом. К счастью, Эбби быстро опомнилась, но он боялся, как бы обморок не повторился и решил побыстрее отвезти ее в Денвер, подальше от страшных воспоминаний. Но, к сожалению, перемена обстановки не улучшила ее настроения и отношения к Заку. Ему казалось, будто он постоянно ходит на цыпочках, словно в комнате тяжело больного человека. Он очень устал. Хотелось снова заняться с ней любовью, но Эбби была по-прежнему холодна и неприступна. Навязываться женщине силой Зак не считал нужным, даже если женщина являлась его женой.

Но самое страшное, она относилась к его белой коже, словно к чему-то гадкому, омерзительному. Невероятно, она до сих пор считает себя чейенкой! Несмотря на то, что ее кожа даже белее, чем его. Ее привычки, поведение, симпатии так и остались чейенскими.

Эбби почувствовала его присутствие и оглянулась. Забавно, она всегда узнавала, что Зак рядом, еще не видя его. Просто чувствовала его теплый взгляд, словно бы ласкающий ее. Эбби обернулась, дыхание стало прерывистым и частым. Каждый раз, когда она снова видела мужа, Эбби открывала в нем что-то новое для себя. На этот раз она увидела, какие длинные у него ресницы. Вокруг глаз разбегались мелкие морщинки, когда он глядел на нее, улыбаясь. Эбби понимала, что может восхищаться мужем бесконечно, потому что он – настоящий мужчина. Мужчина, снова и снова демонстрирующий ей свое мужество и решительность. Она радовалась, что он не запятнал своей чести участие в расправе над индейцами. Но она почти ненавидела его за то, что он увез ее от любимых людей в жизнь, которая не была ее жизнью. Если бы Зак не вмешался, она осталась бы среди привычной обстановки и была счастлива. От бессилия что-то изменить, она приходила в ярость, потому что считала себя слабовольной и робкой. Его уверенность задевала в ней самолюбие.

Ей очень хотелось, чтобы он подошел к ней, обнял ее, приласкал, но она не знала, как об этом сказать ему или дать понять. Они молча смотрели друг на друга. Эбби заговорила первой:

– Ты так рано ушел сегодня утром. Даже не дождался, когда я проснусь.

Зак неопределенно пожал плечами, подошел поближе, стянул с себя куртку из овчины и небрежно бросил на стул.

– У меня была назначена встреча с губернатором, поэтому я и отправился пораньше. Ты уже позавтракала?

– Ты говорил с губернатором? – разволновалась Эбби, пропустив мимо ушей вопрос о завтраке. Конечно, ей было интересно. – О чем? – спросила она, ей действительно необходимо было знать, о чем он говорил с губернатором.

– Я не смог бы жить в мире с собственной совестью, если бы не попытался сказать правду о том, что произошло на Песчаной реке. Я пытался рассказать губернатору правду о том, что там действительно случилось.

– Что он ответил тебе? – разволновалась Эбби. – Чивингтона непременно должны наказать. Накажут ли?