Эротические рассказы Рунета - Том 1 - Автор неизвестен Эротика и секс

— Я много читаю. «Знание — сила». Так ведь сказал кто-то.

— Френсис Бэкон, — подсказала Оксанка. Она-то откуда знает?

— Френсис был своеобразным человеком.

Теперь челюсть чуть не отвалилась у меня. Эта женщина хочет сказать, что знала Бэкона? Сколько же ей лет? И кто она вообще такая?

— Не могу ответить вам тем же, ибо знаком не был, — но в глубине души скреблось сомнение. А может все-таки был знаком? Вернее знакома.

— Охотно верю, — улыбается женщина.

— Спасибо. Мы, наверное, все-таки пойдем.

Прижимаю руку Оксанки локтем и начинаю тянуть за собой. Уходим, уходим отсюда немедленно.

— У меня к вам только одна просьба.

— Да, — оборачиваюсь я.

— Передайте Госпоже, что Софи вернулась и в полном ее распоряжении.

— А Софи это вы? — не выдержал я. Вокруг ходит столько источников информации о Вальрисе, а я не могу ничего из них вытянуть.

— Вы правы. Это я.

Может быть, взять и «выпотрошить» ее прямо сейчас? Что-то их связывает. Вальрису и Софи. Там должно быть море информации. Было бы хорошо. Только вот как?

— Если мы встретим ее, то обязательно передадим, — ответил я любезным тоном.

— Благодарю.

Я уже намеревался задать еще один вопрос, типа «А где вас можно найти?». Стоп. Хватит. Сматываемся.

— До свидания.

— До свидания.

Слава богу, тащить Оксанку не пришлось. Она хоть и была в полной растерянности, но, кажется, собиралась с силами, то есть с мыслями, «выпотрошить» именно меня. Ей легче.

— Кто такая эта Вальриса? — перешла она, наконец, в наступление.

— Я откуда знаю, — попытался «включить дурочка».

— Знаешь, — уверено заявила Оксанка. — Это с ней ты был вчера?

Извечная женская логика. Раз я не был с ней, значит был с другой.

— С чего ты взяла?

— А с кем?

— С Олегом. Я же говорил.

Это ведь была чистая правда. Я весь день провел с Олегом. Точнее провела. Но об этом Оксанке знать не обязательно.

— Кто этот Олег?

— Нууу, типа дядя.

— Что-то ты юлишь, — ловит меня Оксанка на неточностях. — Тип или дядя?

— Дядя, дядя.

— Я заходила вчера к твоим. Они не говорили, что ты в гостях у дяди.

— Ты вчера приходила? — разыгрываю удивление.

— Да, — отвечает она, и заметьте, без всякого стеснения.

Она приходила. Она искала меня. Она хотела быть со мной. А я… Ох, стыдно. Как же стыдно. Вот она. Оксаночка. Которая хочет быть моей. Она и есть моя. Я ее люблю. Всю. До самого кончика пальчика.

Портфели падают на землю. Я разворачиваю Оксанку, обнимаю и крепко прижимаю к себе.

— Милая моя, — на большее не хватает слов. Я целую ее в шею.

— Нет. Нет. Ты наказан, — кричит Оксанка. Она пытается оттолкнуть меня, потом колотит своими кулачками. Я наслаждаюсь ее ароматом, прикосновением к ее коже, напряжением тела, стремлением «наказать» меня.

— Дурак, — сдается она наконец. Затихает в объятиях. Прижимается к плечу. — На нас вся улица смотрит.

Да хоть весь город. Главное что ты здесь. Со мной.

— Идем домой, — решительно высвобождается она из моих объятий. — Я голодная.

Диспозиция восстановлена. Я с двумя портфелями, и Оксанка под руку. Только теперь она целенаправленно тянет меня к себе. Я ощущаю ее нетерпение. Неужели она так проголодалась? Утром не ела что ли? Или…

Как только закрывается входная дверь квартиры, Оксанка закидывает руки мне на шею и вдавливает в стену. Ее губы обжигают меня, язычок проникает внутрь. Она сейчас неудержима. Желание бушует как ураган. Ураган, который сметает все, поглощает окружение. И меня тоже. Закручивает в водоворот страсти, нежности, и нетерпения. Руки сами ищут упругую попку, юбку, бедро Кто сказал, что трусики преграда на пути к заветной цели? Это всего лишь полоска ткани, которая смещается в сторону одним пальцем. И тогда влажная пещерка предстает перед вами. Такая же возбужденная, как и сама хозяйка. И мне остается лишь погрузится в это гостеприимное место.

Предательские законы физики подводят меня. Неудобно поставленная нога скользит на подстилке и мы падает на пол. В полумраке прихожей, прямо под дверью. Но Оксанку это не остановило. Она сверху. Без церемоний овладевает моим достоинством и отдается ощущениям его движения. Мне остается только удерживать мою девочку и стоически терпеть тапки под своей спиной. Они-то не охвачены страстью и бессовестно вдавливаются в тело.

Инициатива у Оксанки. Может делать то, что ей наиболее подходит. Любая диспозиция, наклон, темп. Она во власти возбуждения. Секс как отдушина для души. Физический стимул морального единения. Глаза закрыты, руки упирается мне в грудь. Темп растет. Она близка к финишу. Губа прикушена, голова склонена, волосы волнами колышутся в такт ее движениям. Напряжение растет. Я ощущаю, как участились сокращения мышц, как вся она напряжена.

Резко вытягивается, приподняв голову, и падает мне на грудь. Крещендо. Я нежно обнимаю ее. Девочку, которая познала удовлетворение. Которая нуждается во мне, в моей ласке и нежности. Глажу по голове.

— Наелась, милая?

— Как тебе не стыдно? — шепчет она.

— Что? — не понял я.

— Изнасиловал меня.

— Кто? Я?

— Ну не я же.

Наглая ложь. И при этом она даже не думает вставать. Я же не виноват, что тапки все еще подо мной.

— Вытри сметану, кошка.

Моя Оксанка, приподымает голову и облизывает свои губки.

— Вот так? — улыбается она. Счастье в ее глазах нельзя не увидеть.

— Нет. Вот так.

Беру ее голову в свои руки и притягиваю к себе. И впиваюсь в ее губы, которые только что дразнили меня вместе с языком. Несколько секунд целуемся самым развратным образом. Затем Оксанка вырывается.

— Нет. Ты наказан, — заявляет она официальным тоном, и тут же покидает меня совсем.

— Э-э-э… что значит наказан? Разве я не искупил вину?

— Нет, — категорично отвечает Оксанка, умудряясь при этом еще и поправлять прическу.

— Но я же хочу, — указываю взглядом на то, чем хочу.

— Я знаю.

Женская логика непредсказуема и уникальна.

— Женщина, ты меня дразнишь, — обнимаю ее сзади, прижимаю к себе, к ноющему паху.

— А ты как думал, — поворачивает голову ко мне. — Будешь знать, что я вчера испытывала.

— Это жестоко.

— Наконец начинает доходить, — в ее голосе явно слышен сарказм. — Марш руки мыть и за стол.

— Только после вас.

— Все равно не подлижешься, — и целует в губы. Ну пойми после этого женщин. Одной рукой гонит, другой голубит.

Пока Оксанка скрывается у себя в комнате, занимаюсь личной гигиеной. Однако трудно быть сосредоточенным, когда моя проблема налита кровью и требует удовлетворения. Зуд так и манит руки к себе. В уме проносятся картины рукоблудства. Но мысль до конца не дошла до фазы принятия решения. Оксанка пришла в ванну и вытолкала меня на кухню.

Сидя на табуретке возле стола я стал понимать, что хотела сказать Ира сегодня утром. Ох как неплохо было бы иметь свой угол или квартиру. И затащить туда Оксанку и не ожидать неожиданного звонка в дверь. Блин. Накаркал.

Дверной звонок разрывался в долгой трели.

— Ну кто там еще? — выплеснула свое раздражение Оксанка.

Хотелось и мне знать ответ на этот вопрос. Но поскольку дополнительных указаний мне не следовало, то я сидел на кухне и весь превратился в слух. Раздался звук открываемой двери.

— Прив, Оксан, — влетел в квартиру голос Маринки вместе со своей хозяйкой.

— Привет, Марин. Мы же сегодня виделись уже.

— Да, лан. Слушай. Ты сегодня не занята?

— Вообще-то занята.

Пауза.

— А-а. Наверное, опять с Валькой тискаетесь, — захихикала подружка.

— Может и тискаемся, — в голосе моей Оксанки звучали напряженные нотки недовольства.

— Слушай. Я сегодня, когда со школы шла, заглянула в бутик. Там…

Девичьи секреты так и остаются секретами, потому что становится ничего не слышно. Маринка с упоением рассказывала Оксанке, что она там обнаружила, но я об этом только догадывался. Шепот из прихожей менял тональность и громкость, но так и оставался неразборчивым.

— Валька! Иди сюда! — позвала Маринка.

Возражений со стороны Оксанки не следовало, поэтому я вылез из своего закутка и явился перед прекрасными очами дам.

— Нет, — вдруг громко и отчетлива сказала Оксанка.

— Отпусти Оксанку, мы быстро смотаемся, — подмигнула Маринка.

— Я-то тут при чем?

— Ой. Ребят. Там всего пол часика. А потом верну я тебя к твоему любимому Валентину в целости и сохранности.

Лишний раз убеждаюсь, какая Маринка все-таки стервочка. И Как изменчива женщина. Маринка может быть душой компании, веселой, зажигательной. Но если ей в голову взбредет «идейка», то становится стервочкой.

— Мы с ним занимаемся вместе, — отнекивалась Оксанка.

— Конечно, занимаетесь, — согласилась Маринка. — Занятия на двоих.