Я — твоя Кошка (СИ) - Нани Кроноцкая

крысы. Оборачивайся этой хвостатой шалавой, Марусей, и идем. Я оставил послание нашей сердечной подружке, она скоро должна будет выйти на связь.

Он говорил, почему-то судорожно оглядываясь на дверь. Я проверила: видно нас не было. Чувствует? Вынюхал? Или просто психоз?

Стоять между двумя Лерами сразу мне было странно и страшно.

— Нет! — Августа вдруг резко встала и, отряхнув резко руки, устремилась к двери. — Мы уходим в Артек! Стационарным порталом для смертных. Я знаю, где он, — произнося это очень уверенно и спокойно, она обращалась в красавицу нашу Марусю. Практически неотличима. И голос такой же. Нужно признать, что Августа владела их даром значительно лучше мужской своей половины. — При мне тут болтали вчера две убогие ведьмы-стажерки. В Артеке портал для курсантов, с выходом прямо в Сумерки. И Звери теперь не нужны.

— А почему я об этом всем раньше не слышал? — Лер-Гётлим все-таки развернулся и продолжил принюхиваться, возвращаясь к двери. — И Гира все эти годы молчала? Не очень я верю.

— А я раньше еще никогда не сидел в казематах сиятельной Инквизиции, знаешь ли. Очень многое тут открывается, не тормози. Это ты все по бабам своим ошиваешься, а расхлебывать мне как всегда.

Ведомая мысленным приказом кукловода Маруся-Гётлим попыталась его даже вытолкнуть, но упрямый осел, ее якобы братец, упорно на месте стоял и вынюхивал. Нас.

Меня медленно начинало трясти.

Я не то что не умная, я — клиническая идиотка!

Говорили же мне неоднократно иные о том, что проклятые мимикримы принимают не только вид жертвы, но и ее магию. Сейчас, прямо передо мной, корча рожи, стоит еще один кукловод. Именно это и делает его невосприимчивым к личной магии Лера.

— Стоять! — он рявкнул вдруг бабе своей, и она тут же остановилась.

Потом сползла медленно на колени и резко схватилась за голову. Из ее красивого носа вдруг хлынула алая кровь.

— Ну-ка, покажись невидимка… — прошипел Лер-Гётлим.

Ага, щаз. Я тебя не боюсь, спасибо замершему за моей спиной Гуло. С недавних пор у меня стойкий иммунитет на сиятельных кукловодов. А уж на этого и подавно.

Мы замерли все, опасаясь дышать.

И этот момент Лер-Гётлим достал из бокового кармана старый и совершенно недобрый «макаров» — стальной пистолет с длинным черным глушителем.

Я такой в телевизоре видела.

Наведенный в невидимую мою грудь он мне вдруг показался даже страшней баллистической ракеты с ядерной боеголовкой.

Произошедшее дальше я вспоминала потом, как замедленную киноленту.

Гуло-вполне-настоящий одним быстрым броском задвигает меня себе за спину, шепнув что-то на цокающем языке, и выходит из зоны невидимости. Раз, и картинка включилась.

Он, стоящий напротив себя же, черный заряженный пистолет между ними двумя, позади стою я, медленно закрываемая от происходящего чем-то, похожим на толстую красноватую пленку, и Гетлим-Маруся, катающаяся на полу своей камеры, воя явно не от удовольствия.

Что мне делать? Немое противостояние равных великих иных могло бы затянуться надолго, да вот неприятность: в руках у Гётлима-Лера ярко поблескивает пистолет.

Еще одна продолжительная секунда, и за спиною у Гуло возникает решающий аргумент, мне до боли знакомый.

Мой самый смелый во всем этом мире мужчина.

Он молча кладет Леру руку на правое плечо, еще доля секунды, и застонав очень громко, Гетлим сгибается пополам. Рывок молниеносный навстречу, Кот выхватывает пистолет и отточенным быстрым ударом в затылок отправляет Августа в нокаут. Оружие выпадает из рук, падая с громким грохотом на пол. В эту секунду Маруся-Гётлим очень резво подскакивает на ноги, хватает тело своей бестолковой мужской половины, еще даже не упавшее на пол, легко вскидывает его на плечо, другой рукой ловит злосчастный ствол, летящий по полу в ее сторону и вылетает из камеры. Дверь с гулким грохотом следом закрылась, и мы остались уже совершенно одни…

Я шагнула к Коту, разрывая плоскость защиты, разделяющую нас.

Соприкосновение рук, и сразу же мне стало легче.

А Лер…

Когда великие и бессмертные падают на колени, захлебываясь собственной кровью, это выглядит нечеловечески страшно, словно солнце погасло или Луна закатилась обратно за горизонт. Я было рванулась туда, где легендарный начальник внешней разведки, кукловод и стратег корчился от жуткой боли, рыча и царапая пальцами каменный пол, но Марк поймал еще совершенно невидимую меня безошибочно и к себе крепко прижал.

— Не лезь, Люсь, — Кот очень тихо сказал. — Они разберутся, уходим. Это моей сумеречной клятвой его приложило. Он снова использовал тебя против воли, вслепую.

Лер, стоящий на четвереньках, медленно к нам повернул свою буйную голову, потом страшно и широко улыбнулся.

— В Артек! — он был оглушителен, даже хрипя еле слышно. — Она получила задание и не свернет. Я все-таки сам себя победил. Кот… спасибо.

Марк молча ему поклонился, схватил меня за руку и шагнул в тут же открывшийся перед нами портал. На входе мы оба едва уклониться успели от крыльев огромнейшей белой птицы, влетевшей навстречу.

Вихрь белых перьев и громкое «И куда ты полез без меня, ненормальный!» было последним, что я успела увидеть. И все поняла.

Можно не волноваться за Лера.

***

— Как ты догадался? — стараясь сдержать снова накатывающую тошноту, я прижалась крепко к мужу, засунув нос Марку куда-то в подмышку.

Вдох-выдох. Его запах всегда меня успокаивал. В нашем с ним этом коротком «всегда».

— Помнишь, ты как-то спросила о влиянии сущностей на мимикримов? — Марк меня мягко обнял, и в этом бесхитростном жесте было столько нежности, что я чуть не расплакалась. — Ну чего ты раскисла, котенок? — он по-своему растолковал мои чувства, а мыслей тут не было. — Он помнил о моей клятве, всегда помнил и знал, на что шел. Они обязательно справятся. Ди и Лер — безупречная связка супругов.

— Да, — поежившись от холодного сквозняка, насквозь пронизывающего все порталы, я прижалась к нему еще крепче. — А свою клятву он выполнил, да? Передал меня в твои руки и защитил.

— Все верно. Его клятва исполнена, и мы с Лером в расчете. Потому и не любим разбрасываться кровными клятвами. Я тогда в Сумерках… погорячился. Но не жалею, прости.

— И все же. Как ты тут оказался? — вздохнула упорная я. — И почему?

— Кольцо привело, — привычным и так мне полюбившимся жестом Марк носом зарылся мне в волосы и вздохнул. — А подсказала мне… Гира, Она всегда говорила, что единственное, чему не могут противостоять все бессмертные и великие, это собственному отражению. Кстати, я теперь твердо уверен: мысль о том зелье отцу подала именно она. Хотя это уже и неважно. Главное — я успел. И ты не пострадала. Мудрая и