Генштаб без тайн - Виктор Баранец

Был период, когда по приказу из Генштаба территория вокруг наших складов минировалась и об этом оповещалось местное население. Но даже это не останавливало рвущихся к оружию людей. В одном из наших гарнизонов в ГРВЗ они сделали подкоп под складом и полностью опустошили его.

Великий хаос, в который после «закрытия» Союза были ввергнуты наши кавказские полки и дивизии, обладавшие гигантской массой оружия и боевой техники, часто нельзя было остановить даже открытием огня по ворам и мародерам, прущим на густой аромат оружейной смазки, как акулы на запах крови.

В том бардаке, который порождала правовая неурегулированность дележки оружия и техники, некоторые генералы ГРВЗ и их генштабовские покровители не устояли перед соблазном поиметь собственную выгоду за счет тайных оружейных сделок, прикрывая их некими «указаниями» российского правительства или «политической целесообразностью», будто бы продиктованной государственными интересами России на Кавказе. А когда следователи начинали разматывать уголовные дела, то оказывалось, что эти «указания» московские начальники давали в устной форме и таким образом найти крайних было невозможно.

Из этой серии — громкий скандал, который разразился в начале 1997 года: незаконные поставки оружия из России на Кавказ длительное время проворачивались по директивам ГШ и тоже якобы с благословления правительства (а когда у некоторых министров следователи пытались брать показания, те открещивались от генералов, как черти от ладана).

И тут уже никто из руководителей МО и Генштаба не возмущался и не говорил, что «этого не может быть», не требовал от пресс-службы немедленных опровержений «провокационных слухов». Потому, что знали: есть документы, завизированные первыми лицами Генштаба, есть неопровержимые факты, есть много свидетелей.

Некоторые наши известные деятели частенько плачутся: «У России нет никакой политики на Кавказе».

Политика все-таки есть. Но от нее веет не глубокой государственной мудростью, а разит оружейной смазкой и она часто измеряется толщиной брони и пачек денег, калибром автоматов и пушек, количеством вагонов боеприпасов, цистерн с горючим.

Траурная арифметика

Уже который год на Кавказе то стихают, то с новой силой разгораются межнациональные конфликты и гражданские войны. Только-только мы вздохнули после окончания российско-чеченской войны, как вновь «заговорил» тлеющий вулкан азербайджано-армянского конфликта из-за Нагорного Карабаха. Потом — очередная перестрелка в зоне грузино-абхазского конфликта. За ним чередою пошли кровавые вооруженные стычки на границе Дагестана и Чечни.

Растет число убитых, раненых, инвалидов, похищенных, без вести пропавших, беженцев. Только в период кратковременной войны между грузинами и абхазами с обеих сторон погибло более 1000 человек и свыше 1300 было ранено…

За 2 тысячи зашкалило число погибших военнослужащих всех силовых структур России, воевавших в Чечне (хотя знающие люди в Генштабе утверждают, что это — лишь «официальные данные»). А потери самих чеченцев, по данным их же госорганов, составили почти 80 тысяч человек. В ходе вооруженного конфликта Москвы с Грозным было ранено свыше 10 тысяч военных и почти 100 тысяч гражданских людей.

Общие людские потери на Кавказе за последние 10 лет не поддаются точному подсчету. Международная группа так называемых независимых экспертов попыталась сделать это. Было установлено, что все участвовавшие или участвующие в вооруженных столкновениях стороны потеряли почти 150 тысяч человек убитыми и около 300 тысяч ранеными. Более 2 тысяч человек пропали без вести.

Эти данные все еще уточняются, и специалисты не исключают, что они неполные. Дело в том, что пока ни в России, ни в других республиках бывшего СССР нет органов, занимающихся учетом гражданских и военных жертв. А имеющаяся статистика часто тенденциозна: в одних случаях количество жертв по политическим или военным соображениям умышленно завышается, в других — занижается. В России до недавнего времени число военнослужащих, погибших в ходе вооруженных конфликтов, вообще считалось государственной тайной.

Первая попытка решить эту проблему была предпринята года четыре назад, когда Государственная дума РФ инициировала вопрос об издании Закона об обязательном опубликовании списков погибших военнослужащих. Но поскольку высшие исполнительные власти страны и силовые ведомства были не заинтересованы в этом, они явно и скрыто противились принятию такого Закона. Его до сих пор нет.

Когда власть не способна принимать нужные обществу правовые акты, начинается самодеятельность. Появляются так называемые внеправительственные органы, общественные комиссии, инициативные группы, которые начинают делать то, чего не делает государство.

В России, несмотря на отсутствие Закона об обязательном опубликовании списков военнослужащих, погибших в ходе боевых действий, после чеченской войны такие списки все же были обнародованы по инициативе газеты «Комсомольская правда» в 1996 году (на их основе была издана Книга памяти, первое после революции 1917 года подобное издание).

Но какую бы благородную дань мы ни воздавали мертвым, к жизни их не вернуть.

Можно понять смерть людей от несчастного случая. Но самое трагичное, когда таким «несчастным случаем» со страной становятся ошибки высшей государственной власти, по воле и вине которой вспыхивают войны. Однажды Ельцин сказал:

— Чеченская война — моя самая большая ошибка.

Такие ошибки невозможно отличить от преступлений.

Когда комиссия Государственной думы по этой причине затеяла запоздалый импичмент Ельцину, многие его сторонники с наглой ухмылкой твердили в телекамеры: «Ничего из этого не получится». Развязать, понимаешь, «по ошибке» преступную войну — получается. Нести за это ответственность — хрен вам.

Клинтон несколько раз засунул член практикантке Белого дома в рот — его прокуроры наизнанку вывернули. А у нас невозможно даже представить такое, чтобы Ельцин давал Генпрокурору показания. Наоборот — да. У нас президент выше Закона.

Оружейный Клондайк

Даже после нескольких войн на Кавказе (армяно-азербайджанская, грузино-абхазская, чеченская) и многочисленных вооруженных конфликтов, которые продолжаются до сих пор, там не уменьшается, а растет количество танков, артиллерийских орудий, реактивных установок, стрелкового оружия, боеприпасов, боевых машин, гранатометов. Возникают резонные вопросы: откуда в этом регионе столько оружия? Где берутся запчасти для боевой техники, боеприпасы, 95% которых производится только в России?