Реверс. (Хроники из другого мира - 10) - Станислав Янков

class="p1">Внутри была пустота, словно почву резко выдернули из-под ног.

— Уж чего не было, так не было. Да, ты часто ошибалась в суждениях, но никогда не строила из себя бедную-несчастную обиженку.

Конечно, ошибалась. Я же не понимала, что не так, и как должно быть правильно. Мне не хватало знаний и опыта, чтобы понять.

В чем-то он прав. Вместо того, чтобы спрятаться ото всех, как делала раньше, я отыгрывала превозмогание и предпочитала давить на жалость. Самой теперь стыдно.

А слово? Когда я не держала свое слово?

Только я хотела об этом спросить, как брат созрел для продолжения:

— Когда ты потеряла память, я словно прозрел, — он подошел ко мне и обнял лицо ладонями, глядя в глаза. Пристально и очень грустно. — Ты почти никогда не жаловалась. Я понимаю, что ты страдала. Все, что тебе пришлось перенести в этой жизни и особенно в прошлых. Понимаю, что это было тяжело, и все еще остается таким, несмотря на весь твой опыт. И я понимаю, что ты компенсируешь. Но можно же найти другие способы. Можно, ведь? Можно выплеснуть раздражение в действиях, дать сдачи, обидеть словом. Ты это хорошо умеешь. Возможно, лучше меня.

— Я… — трудно было говорить, когда щеки зажаты в огромных ладонях. — Прости. Не замечала за собой, — и часто заморгала.

— Поэтому я не хотел этой беседы. Ты снова компенсируешь. Тебе нравится жалеть себя. Это признак слабости.

— А что делать? Завести бложик и показывать всем окружающим, какая восхитительная у меня жизнь?

— Это тоже признак слабости.

— Что же мне делать?

— Что пожелаешь, собственно, — улыбнулся Аск и мягко чмокнул меня в губы. После чего наконец-то выпустил лицо из захвата, но крепко обнял, поднимая на руки и прижимая к себе. — В свою очередь, я немного побуду тираном и не дам тебе видеться с родителями. Можешь обижаться, истерить, скандалить, но я не хочу, чтобы ты снова впадала в депрессию.

— Дурень! — я попыталась вырваться и стукнуть его по плечу, но без помощи чар это было невозможно. — Нужно было отвести меня к психологу. Не обязательно с родителями к ней переться.

— О, — хмыкнул парень. — И как до меня не дошло? Паршивый из меня опекун.

— Ты же шутишь? Правда? — тупо переспросила я. Потому что тон у него был довольно искренним.

Как оказалось, он не шутил. Аск растерялся и не знал, что делать. Вспомнил только, что я очень хотела слетать на южные острова, поэтому сорвался при первой возможности.

На такие объяснения мне только и оставалось, что хлопать глазами.

Мда. Похоже, из нас двоих в роли родителя друг для друга он пока проигрывал.

Пришлось брать дело в свои руки:

— Ничего страшного, — сказала я мягко. — Ты молодец. Сегодня прилетим в чудесное место. Отдохнем несколько деньков от всяких забот. Или наоборот, будем заниматься филиалами и налаживать отношения с местными.

Мы полулежали в соседних креслах, готовые отойти ко сну. Брат не побрезговал мягким пледом, и долго искал удобную позу. Впрочем, так и не нашел — вечная проблема с его ростом.

— Лучше выдели время и подумай о своей психологической проблеме. Иначе зачем я вообще распинался? Хочешь сказать, я просто так наговорил тебе обидные вещи?

— Не просто так. Теперь я знаю, что не нравлюсь тебе, как личность.

На это он вскинулся, отрицая:

— Я не это имел ввиду! Срань. Совсем не это, Аль.

— Спасибо, — прошептала я и опустила голову.

— Давай, используй свой сверхнавык самокопания, а я пока буду самоубиваться по поводу того, что во всем тебя контролирую.

Ага. Ответочка.

Настала моя очередь исправляться:

— Не во всем. Не так выразилась. Да, ты предоставляешь мне свободу выбора во многих сферах нашей жизни, но когда дело касается твоего личного участия в совместном времяпровождении, ты часто берешь все под свой контроль. Тотальный контроль. Иногда кажется, что меня можно заменить куклой, разницу ты не заметишь. Пример? Да банальный поход по магазинам. Со дня получения опекунства ты всегда идешь впереди. Я не могу закупиться по списку, потому что ты не даешь мне отойти или самой выбрать маршрут. Когда отдаляюсь, то или догоняешь и хватаешь на руки, как малого ребенка, или начинаешь практически орать, продолжая беседу, из-за чего приходится возвращаться. Помнишь случай пару декад назад, когда ты посадил меня в тележку, как только мы вошли в магазин? — насупилась я. — О том, что творится в постели, вообще молчу.

— Откуда этот сарказм?

— Я надеюсь на лучшее. Что ты дашь мне сделать хоть что-то самой. Может, намекнешь на свои предпочтения, вместо того, чтобы брать на себя полное управление? Это создаст хотя бы иллюзию свободы.

— Я всегда таким был, это основа моей личности.

На что я надеялась? Аск — маньяк контроля. Данную черту в нем не изменить.

— Ладно, — только и прошептала я. — Спасибо, что иногда пытаешься себя сдерживать.

На что он фыркнул и повернулся ко мне спиной.

Переубедить его невозможно. Теперь стыдно от того, что дважды подняла тему контроля. В таком случае обмозгую свою любовь к жалости окружающих.

Под неспешные мысли я уснула. И продолжила самобичевание в астральном теле, пока насылала стандартные кошмары на спящих. Что добавило крупицу безысходности в сценарии.

*

За час до посадки нас вежливо разбудили, чтобы дать время на перекус и приведение себя в порядок.

— Какой же длинный полет, — сонно ворчал брат, пытаясь умыться в крошечной раковине.

О том, что после сна в кресле его вьющиеся волосы топорщились во все стороны, я говорить не стала. Хотя очень хотелось. Но, глядя на то, как парень пытался исправить состояние шевелюры, не удержалась от тихого хихиканья.

— Завидуешь? — рыкнул он.

— Вообще-то да, — не стала я отрицать. — У тебя волосы гораздо мягче моих. И красивее.

Аск удивленно уставился на себя в зеркало, пытаясь увидеть, где там то самое "красивее".

— Хочу справедливости, — добавила я другим тоном.

— Что? Мне побриться налысо? — опешил он, вытирая влажные пряди полотенцем.

— Нет, я по поводу нашей беседы перед сном.

— Угу. Твои обычные внезапные переходы.

— Не жалости, не мести, а именно справедливого отношения. Но не знаю, как этого добиться, поэтому использую такой тупой манипулятивный метод. Не удивительно, что мое поведение начало тебя раздражать.

— И все? — брат галантно уступил место в санузле.

— Да. Разве плохо желать справедливого к себе отношения?

— Судя по моему опыту, справедливость — это несбыточная мечта.

— Угу, — хмыкнула я, подставляя лицо водной струе.

— Все этого хотят.

На выходе Аск крепко меня обнял и прошептал:

— Хочу, чтобы мы были счастливы.

— Спасибо, солнышко. Я