Маг. Школа жизни. Дилогия - А. Купреев

 Была у меня надежда, вдруг, что найдем полезное, но не оправдалась. Обычная пустая комната без окон и двери.

 Эльфийке все равно, а вот мне сидеть на голом и влажном полу не хотелось, и я, сдвинув несколько досок, решил еще раз проверить содержимое рюкзака, а то он у меня слишком тяжелый. Когда нам придется уходить, нести накопленные припасы больше не в чем.

 Главная тяжесть - книга заклинаний, которые не работают. Очень жалко оставлять, но таскать такой груз и тяжело и опасно. Зато когда дочка её увидела - как глаза загорелись! Ну что, дал почитать, уже предполагая результат.

 Та полистала, но ожидаемо ничего не поняла, и удивлено уставилась на меня.

 Ответил на незаданный вопрос: - ни я, ни светлая, ни твоя мама не знаем этого языка, и про что книга - тоже. Нашли в покоях мага, надеясь разобраться позже, но до сих пор не получилось. Я вижу, что и тебе язык неизвестен?

 Та вздохнула, и отрицательно помахала головой.

 Я думаю, что нужно где-то здесь её спрятать, продолжил я, - толка от неё нет, а носить тяжело.

 Та еще раз её полистала и, соглашаясь со мной, с грустью отдала, предложив, что самое умное, будет книгу сжечь. Я был против, и мы немного поспорили на эту тему.

 Потом был скромный обед из морепродуктов, я сходил за оставленными вчера ветками и остовом шалаша к месту нашей предыдущей ночевки, все-таки с растительностью тут не очень, а меня ожидает ночь на камнях.

 Когда вернулся, что-то было неправильно. Но я долго не мог понять что, и только еще раз открыв рюкзак заметив, что бутылка с выпивкой исчезла. Тут же потребовал вернуть её, теперь уже обращая внимание на нездоровый блеск её глаз, и нетвердую походку.

 Та сначала отнекивалась, но когда я спросил, а кто еще мог взять? Тяжело задумалась, и сунула её мне, со словами, что второй день не пила ничего, а уже ни один раз видела, как я, думая, что не замечает, сам пил, а ей не давал, вот и исправила несправедливость. При этом покачнулась и дохнула на меня жутчайшим ароматом.

 Я не помню, сколько я сам уже отпил. Нет, несколько раз точно прикладывался, но больше одного глотка за раз не употреблял. Сейчас там не хватало почти половины!

 Ну и что мне делать с пьяным магом?! Кажется, я эти слова сказал вслух, чем толи оскорбил, толи задел за живое свою спутницу.

 Та возмутилась, утверждая, мол, 'трезва как стеклышко'! В качестве доказательства, мотнула головой и старый клинок, только что гордо висевший на моих трусах, оказался у неё в руке.

 Потом, со смехом плюхнулась на песок, и, сантиметрах в пяти, над её правой ладонью, возникла огненная сфера величиной с небольшую дыньку. Она внимательно осмотрела железку и медленно опустила в огонь лезвием вниз. Деревянная рукоятка, украшенная костяными кольцами моментально вспыхнула, распространяя вокруг дым и неприятный запах горелого рога.

 О чем-то задумавшись, стала расстегивать блузку. Когда я уже хотел остановить, борясь со смущением и все же боясь отвлечь, оказалось, что она всего лишь достала перстень, что висел на тонкой, блестящей цепочке. От близости огня я не понимал, из какого они металла, хотя перстень я опознал, - это бы тот, каким она сняла с себя обруч. Но к моему удивлению, камень, что прошлый раз треснул пополам, я это тогда хорошо запомнил, был снова целый.

 Вот их она также опустила в огненную сферу. После этого закрыла глаза, и теперь двумя руками удерживала шар в воздухе. Судя по её реакции, он был достаточно тяжелый.

 Плавно развела ладони в стороны, и из огня очень медленно, в самом низу появилось раскалённое остриё.

 Сильмэ зашептала что-то на эльфийском, но так тихо, что я понимал только некоторые слоги, совершенно не улавливая смысла.

 Сам процесс занял не меньше часа, в течение которого девочка, вроде, даже не дышала.

 Завороженный магией появления оружия, и я временами замирал, боясь случайно отвлечь.

 Когда готовый клинок оторвался от сферы и вонзился в песок, девочка усталым движением оттолкнула огненный шар, и тот красиво полетел над волнами, даже не собираясь развеиваться.

 Она потянулась, разминая свои мышцы, и очень осторожно подняла еще пышущий жаром кинжал.

 И тут же разразилась знакомыми эльфийскими проклятиями, изредка разбавляя их, к моему удивлению, некоторыми еще не знакомыми мне словами. Затем с силой зашвырнула его в волны моря и со слезами отвернулась. Вода тихо шикнула, принимая раскаленный предмет, и тут же успокоилась.

 Я не понял, чем она была недовольна, и, не зная, что делать, успокаивать дочку или бежать в воду морально разрывался на две части. Второе перевесило, если сразу не найду, потом даже можно будет не пытаться. Вот и понесся в воду, придумывая способы себя оправдать: все-таки она забрала один из лучших моих ножей, если его можно было так назвать, и мне хотелось иметь что-то взамен.

 Хотя, это мелочи. Мне было просто жутко любопытно взглянуть на то, что она сейчас сотворила!

 Рванулся в море, успев только разуться. Нашел, пусть и не сразу.

 Сразу же с удивлением стал рассматривать. Когда кинжал появлялся из огня, определить его цвет было невозможно, вода стекала с него, даже не смачивая поверхность, которая тут же становилась бархатно черного цвета.

 По всей плоскости клинка были нанесены непонятные рубленые символы, сверкавшие на темном фоне яркими линиями. Такая же серебристая нитка шла по острию. Попробовал пальцем заточку. Лучше бы я этого не делал! Только сейчас до меня дошло, как мне повезло, что я не наступил на него ногой, и что вытаскивал не за лезвие. В этом клинке для меня все казалось великолепным! За исключением рукояти. Её просто не было.

 Он смутно напомнил мне тот эльфийский кинжал, что когда-то подарила Мария, но в то же время был абсолютно на него непохож! Недостатков я не замечал, но тогда почему Сильмэ так расстроилась?!

 Как-то в созерцании забыл про неё, точнее забыв обо всем, - до сих пор стоял по пояс в воде, а надо бежать, пытаться высушивать свою одежду в уже вечернем солнце, а то меня ожидает не только ночевка в подвале на камнях, но еще и в мокром...

 И как это сделать в присутствии девочки?! Раньше плавки сохли на мне, но и купаться я лазил, только когда солнце грело. Рубашка ладно, а вот как сушить низ?! Хорошо еще ботинки успел снять, мысленно похвалил себя.

 Глянул на дочку, та по-прежнему тихонько сидела, только по вздрагивающим плечам было видно, что не успокоилась, даже скорее еще больше распаляет.

 Ну и куда мне теперь бежать и что делать?! Кинул рубашку на оставшиеся после рубки кусты, плюнув на мокрые плавки, сел рядом с дочкой, и осторожно приобнял.

 - я восхищен твоей работой. Ты, правда, создала уникальную вещь...

 - Он кривой!!! - вспыхнула та, - а я так старалась! У меня никогда ещё... Сила просто переполняла, я никогда не была в такой форме! И все напрасно...

 Продолжать она не могла, и сейчас рыдала на моей груди. Шмыгала носом, и вела себя ну совсем как маленькая девочка.

 Не зная, что сказать, гладил и прижимал к себе.

 - Но он действительно прекрасен! - вставил я, когда её рыдания стали чуть меньше, - еще не встречал оружия такого качества, формы...

 - Смотри! - взорвалась та, и, выхватив из моих рук его прям за острую часть, нацелилась им в даль, ну, как обычно, проверяют всякие доски на кривизну.

 - э... Только и сумел ответить я, - мне было совершено не понятно о чем она говорит, и я осторожно забрал оружие. Точно, порезалась, даже не заметив этого.

 Посмотрел, - нет, если знать куда глядеть, то лезвие и правда шло небольшой волной, сразу от хвостовика отклонялось вправо, а затем, уже влево, слегка формой напоминая изгиб сабли. Но эти отклонения были не больше пары миллиметров и, на мой взгляд, настолько несущественные, что я с удивлением переспросил:

 - и это все?!

 - да... - буркнула та.

 - а у меня как раз нет лезвия для одного очень симпатичного...

 - дарю! - не давая мне закончить, как-то зло выдавила та, и отвернулась, сбросив плечом мою руку. И замерла.

 Похоже что-то вспомнила, заглянула в мои глаза с выражением напомнившим мне кота из Шрека, и слегка побледнев, как-то несмело потянулась к клинку, и очень жалобным тоном попросила отдать ей 'эту железку'.

 На мое удивление, что только что сама подарила, а у эльфов личное оружие, это святое, как-то потеряно промямлила, с каждым словом произнося все тише:

 - я совсем забыла, что не имела права зачаровывать... делать при постороннем... тем боле светлом... и ... меня теперь убьют. Закончила как-то совсем обречено.

 Дальше слов было понять невозможно, та лепетала что-то бессвязное, рыдая и трясясь. Угу, на моей груди. А я опять успокаивал, гладил и всячески подбадривал.

 Кажется, я продолжал утешать её еще какое-то время, запах волос кружил голову, тишина и шум моря убаюкивали...

 Не знаю, сколько прошло времени, но я вышел из оцепенения, чувствуя что что-то происходит не так, как должно. Когда смог оценить обстановку тихо ужаснулся: - Девочка уже топлес самозабвенно целует меня в шею, а её рука находится, скажем так, в единственной оставшейся на мне вещи.