Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Современная проза » Возвращение в Москву - Дмитрий Вересов

Возвращение в Москву - Дмитрий Вересов

Читать онлайн Возвращение в Москву - Дмитрий Вересов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 70 71 72 73 74 75 76 77 78 ... 86
Перейти на страницу:

– Всегда выигрывает посредник, при этом мало за что отвечает, особенно при известном камуфляже, так, что ли?

– Вот именно. В общем, пристроился он в очень теплое местечко, совершенно безопасное, которое по статусу своему высокому не могло быть подвергнуто ни малейшим подозрениям в чем бы то ни было неблаговидном. Даже самые робкие прокурорские поползновения пресекались на корню. В ход шла компрометация как излюбленный прием, иногда дело кончалось скоропостижной смертью, от инсульта например. Чем был вызван инсульт, оно, конечно, вопрос, но это уже мои домыслы. Ничего такого, как ты понимаешь, мне не рассказывали. Там можно было вершить великие дела, причем совершенно безнаказанно. Продажность была возведена в ранг благодетели. Виктор даже стал уравновешеннее, прекратил горстями глотать таблетки, ощутил твердую почву под ногами, а деловых качеств не терял никогда, такой верткий. И дьявольски сообразительный, дьявольски!

– Просто идеал супруга для блестящей женщины.

– Ты меня не уязвишь, потому что это правда. Идеал. Не то что некоторые. Не знаю, что меня останавливало, – я ведь могла бы при желании крутить им как хотела и жила бы вполне счастливо.

– Была б ты шлюхой, тебя бы ничто не остановило.

– И на этом спасибо, любимый.

– На здоровье. Что же было потом?

– Потом… Но я тебе рассказывала. Совершенно не хочу повторять. Мы ведь все решили, Юрочка? Раз и навсегда?

– Ты что же, спрашиваешь?

– Нет уж, ты ответь.

– Конечно, мы решили. Едем в Лондон.

– Ну, слава богу.

Конечно, мы решили. Но есть еще одно решение, которое я принял самостоятельно, втайне от Юльки. И я должен успеть осуществить мой замысел. Те, кто лишил меня моей юной московской радости, должны исчезнуть. Те, для кого скверна – среда обитания, должны исчезнуть. Тот, кто мучает мою Юльку, должен быть уничтожен наконец. Я чувствую, что он главный, и, если его не будет, морок отступит.

Иначе для чего мне было возвращаться в Москву, Юлька? Или не в Москву, а в тот неуловимый нынче город, на месте которого раньше была Москва, счастливое пространство.

…Никита Бесогон пошел трещинами, глубокими, в толщину кладки. Швивая горка ползет и дрожит под отбойными молотками. Яуза глиняно-серая и холодная, как мертвец. Москва-река равнодушна и слепа. Реклама сводит с ума. «Купите квартиру, получите бейсболку». Юлька не хочет жить в бейсболке, потому не покупает квартиру, предпочитает наш изукрашенный каземат. И вообще, пора в Лондон, какая квартира? Шпиль высотки на Котельнической, покачиваясь, месит грязно-желтые облака. Елена Львовна боится всего на свете. Мне приснилась мама в пыльной по-летнему школе, последний урок в последний майский день. Выпал снег, так буднично, так делово, словно на службу явился, и тут же раскис, брызжет грязь из-под колес автомобиля. Нет предчувствия праздника, какое бывало в детстве. Нет и не будет больше, пока я раб этой паутины.

… Я приобрел пистолет. Совершенно незаконным образом, прямо на улице. Вел машину, попал в пробку. В окошке смотрю – появляется серьезная такая физиономия. Шапка до глаз, воротник поднят до ушей. Опустил стекло. Мне предлагают купить «зауэр» с патронами и, в качестве бонуса, бесплатно протереть ветровое стекло. Конечно, я купил. При ближайшем рассмотрении оказался, правда, не «зауэр», а обшарпанный «макаров», но разницы нет, если стреляет. А стекло мне не протерли. Чего ждать от жулья?

Дубль последний

В «Повести о зачале царствующего великого града Москвы» читаю: «В лето 6666-е от Сотворения мира…». Что за дата! Всем датам дата. В ней – предопределение. До этой даты докопавши, хватаю себя за виски. «В лето 6666-е от Сотворения мира князь Юрий Владимирович ехал из Киева во Владимир к своему сыну князю Андрею Юрьевичу и наехал на те места, где ныне стоит царствующий град Москва». Вот те и наехал! Боярина Кучку за негостеприимство наказал до смерти, на холме велел поставить город мал, древян. И назвал Москвою по имени реки. Привет тебе, Мосох Иафетович, от долгорукого князя. Не перевернулся ли ты в гробу, почтенный старче?

Матвей Фиолетов. Из неопубликованного

Ох, сколько ж раз Москву ставили? Всех «наиправдивейших» сказаний и не перечислишь. И все больше лезет чертовщина.

Вот, скажем, еще князь Данило Иоаннович тоже Москву основал в лета, я так мыслю, еще языческие, хотя и встречались в те времена кое-какие миссионеры. Князь путешествовал по обыкновению всех тогдашних князей. На одном холме князь возвеселился душой – так понравилось – и хотел учредиться. Однако из близрасположенной хижины вылез некто Подон, родом римлянин, как свидетельствует летописец, и заявил князю, что ему не подобает здесь веселиться, потому что место сие есть святое, и здесь со временем «созиждут храм Божий и пребудут архиепископы».

Князь слегка огорчился, но решил не связываться с архиепископами и учредился в другом месте, где его, должно быть, приняли с распростертыми объятиями. Ну пусть с не распростертыми, но приняли.

Князя сего почитают потомком самого бога Велеса, «бесогодного и чародея, лютого в людех, бесовскими ухищрениями и мечты творя и преобразуяся во образ лютого зверя крокодела». В крокодила, м-да. И где бы вы думали основал князь Данило Иоаннович, потомок «бесогодного», свою Москву? В месте самом подходящем, в устье Яузы, где река крутила колесо мельницы.

Мельником был некто Букал, нелюдимый отшельник. Что за Букал такой? Что за прозвание? Прозвание по делам его мельничным или еще каким таинственным, о которых не к ночи бы, пусть и святой ночи. Но, с другой-то стороны, в традиции рождественской ночи отдавать дань чертовщине.

…Ночь. Здешнее Рождество. Пуховый снег, синий в ночи. Золотой свет в окошках, свечи, горячий тает воск. Веселые коняшки, высокие санки, колокольчики, каждый второй прохожий – Санта-Клаус с яблочным румянцем над приклеенной ватной бородой и в ярком колпаке. Елки в каждой витрине, искусственная елка посреди круглого катка, лампочки мигают, серебряный дождь из фольги, конфетти, девочки в коротких шубках на коньках, старомодный вальс. Горячий глинтвейн кружками, жареные колбаски, мягчайший хлеб, пуховый, как снег. Я в смирении. Грею руки о кружку. Слушаю смех. Умилиться бы, но всегда со мною грязь московская…

Букалищем именовали поток под колесом, что и крутил колесо, перебирая заросшие зеленой тиной ступицы. Букалище – место нечистое, излюбленное чертовней и водяными. «И кто бо не весть бесов, в омутах и букалищах живущих?» И мельница, стало быть, «лукавых жилище». Мельнику, хочешь не хочешь, приходилось с нечистью дружить, чтобы не огрести гадостей. Положено было мельнику приносить жертвы мокрым соседям, заключать с ними соглашения, принимать со всем почтением у себя, а также, чтобы не обижались, иногда пользоваться их гостеприимством. Мельники слыли колдунами не просто так. Перенимали ворожбу у водяных бесов. А как же иначе? С кем поведешься, от того и наберешься.

И вот потомок бесогодного Велеса великий князь Данило Иоаннович «в 6-е лето на хижине в Букалове заложи град и нарекоша имя ему Москва». Понимай как хочешь этого князя. Все одно к одному. Чародейский город, «лютый в людех» город. И вправду лютый, не для людей, для бесов учрежденный. Но люди-то где только не живут! И в пустынях, и в болотах, и при букалище. Живучее племя и плодовитое, особенно плодовитое перед мором или еще каким несчастливым событием. События боялись, но множились.

Трясения земли особенно боялись на Москве, потому что, разверзнись под ней бездонные полости, на которых стоит, и нет Москвы. Когда-то понимали природные наказания правильно, именно как наказания, и, убоявшись, вспоминали о душе. Так, кое-кто вспоминал, но хоть кое-кто. «Земля от создания укрепленная и неподвижная повелением Божиим ныне движется, от грехов наших колеблется, беззакония нашего вынести не может». А ведь многотерпеливая. Сие в тринадцатом веке писалось свидетелем землетрясения епископом владимирским Серпионом.

Через примерно двести лет летописец свидетельствовал: «В 6 час нощи тоя потрясеся град Москва, Кремль и посад весь и храми колебавшееся». Позднее, лет через тридцать, снова случился «трус в граде Москве», и рухнула церковь Пресвятой Богородицы. А неча было город закладывать на бесовском месте, скажу я, задним умом крепок.

Много раз случалось, что сами по себе начинали звонить колокола. И уж понимали, что Москву раскачивают себе на забаву бесы, заточенные в бездонных известковых полостях, а также те тысячи покойников, что были туда, в подземелья, сброшены во время чумного мора и холеры, а не погребены по христианскому обряду. Может, на забаву раскачивают, а может, наружу хотят. Кто их, бесов да неупокоенных, знает?

Еще об одном московском землетрясении свидетельствует Карамзин, но к веку девятнадцатому, прагматическому и просвещенному, уж забыли о том, что просто так, только лишь из-за тектонических случайностей, земля не качается, погреба не трескаются и провалы посреди мостовых не образуются. И если вдруг начинают раскачиваться люстры, стол с горящими свечами в шандале едет прочь от стены, а двери хлопают, никто не примет сие за предупреждающий знак, а назовут землетрясением, поудивляются и переживут.

1 ... 70 71 72 73 74 75 76 77 78 ... 86
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Возвращение в Москву - Дмитрий Вересов торрент бесплатно.
Комментарии