Черные крылья - Мария Васильевна Семенова

– Исварха? – Взгляд девочки на миг стал осмысленным. – Господь Солнце – всего лишь один из богов! Я видела водопад от неба до земли. Боги вились вокруг него, точно мухи, – и силы в них было не больше, чем в мухах! От грохота потока я оглохла, от водяной пыли ослепла, от дрожи земли у меня все еще трясутся кости – вот, осязай!

Девочка резко двинула вперед рукой, и сосна, обмотанная веревкой, заскрипела и затрещала, сгибаясь от рывка. Аоранг невольно попятился.

– Я не понимаю, почему я еще жива, – печально прошептала девочка. – После всего, что я видела…

– Потому что тебе все это лишь приснилось, – сказал Аоранг, делая шаг вперед.

Больше не колеблясь, он подошел к ней и крепко обнял. Прижимая ее голову к груди, он зашептал слова утешения, рассказывая, что никакого водопада нет, а если и есть, ее это никак не касается. Дела богов – это дела богов, и пусть боги их решают. Порой смертные видят ужасающие сны, но наступает миг пробуждения, и сны забываются.

Девочка дернулась, пытаясь вырваться, но мохнач держал крепко. Постепенно он ощутил, как нечеловеческое напряжение отпускает пророчицу.

– Это был сон, – проговорил Аоранг, гладя ее по голове. – Сейчас ты проснешься и подумаешь: «Хвала Исвархе, это был всего лишь сон!»

– Всего лишь сон, – послушно повторила за ним девочка, бессильно повисая на веревках.

Аоранг дождался, чтобы пророчица заснула в его руках, а затем позвал ее сородичей.

– Можете ее отвязать, – сказал он. – Дайте ей хорошенько выспаться. Проснувшись, она будет знать, что боги всего лишь послали ей страшный сон, и даже не сможет толком вспомнить его…

– Мы не можем ждать, пока она выспится, – возразил старейшина в ушастом колпаке. – Мы положим ее на телегу и уйдем. Каждый лишний день приближает смерть!

– Вы убегаете на север так, словно дивы гонятся за вами по пятам, – не удержался Аоранг. – Что вас преследует?

– Ты ведь туда идешь? Значит, скоро увидишь сам, – ответил рыжий сурья. – Только будь настороже, чтобы тебя не настиг гнев богов!

Сурьи, убегающие от неведомой напасти, направились на север, а мохнач – на юг. Его путь пролегал в предгорьях, среди все тех же сосновых лесов. Чем дальше, тем сильнее веяло весной. Аорангу начали попадаться целые поляны белых и синих первоцветов. Они тысячами пробивались к солнцу сквозь слежавшуюся хвою и прошлогоднюю опавшую листву. В кронах вовсю свистели птицы, приветствуя первое тепло. Вот только зверей тут совсем не было. Рыкун два дня рыскал по лесу и вернулся недовольный и голодный. Аоранга это не особенно обеспокоило – саблезубец мог легко обходится без еды и дольше, – но вот пустота этого прекрасного леса начинала его настораживать.

На второй день к вечеру он вдруг вышел к озеру. Вернее, это можно было, пожалуй, назвать разливом: из воды повсюду торчали стволы и ветви деревьев. На высоком берегу виднелись хижины под соломенными крышами. Аоранг, недолго думая, направился прямо туда. Однако, подойдя поближе, обнаружил, что селение брошено.

«Уж не отсюда ли сбежали те бедолаги, что встретились мне в лесу? – задумался Аоранг, заходя в один домишко за другим и видя повсюду одни и те же признаки поспешного бегства. – Клянусь Солнцем, да тут брошен котелок с кашей! Они даже не задержались, чтобы доесть ее…»

Обойдя дома, Аоранг вышел на берег озера, уселся на сухую траву и глубоко задумался. Ничто ни в деревне, ни в ее окрестностях даже не намекало, что именно вызвало столь поспешное бегство. Мохнач задумчиво глядел на алеющую в лучах заката гладь озера с торчащими из нее голыми деревьями. Вдруг он вздрогнул, мгновенно собравшись, словно перед прыжком. Под водой что-то виднелось – нечто такое, чему там находиться никак не следовало… Аоранг встал, пригляделся и нахмурился.

– Вот, стало быть, как… – пробормотал он.

Под водой виднелись дома – такие же, как и на высоком берегу. Похоже, часть деревушки затонула, причем очень быстро. «Значит, это вовсе не весенний разлив, – думал Аоранг. – Тут было наводнение… А что, если подземный толчок, который я ощутил на холме несколько дней назад, и это наводнение связаны?»

Любопытно, почему жители просто не перебрались из затопленной части деревни в уцелевшую?

Солнце ушло за деревья, берег озера накрыли сумерки. Аоранг решил заночевать в одном из домов, а завтра, как рассветет, оглядеться. Он нашел удобный дом, растопил там очаг, поискал оставленные припасы и устроил себе горячий ужин. Настоящая постель, теплое одеяло – все это согревало душу и тело, особенно после ночевок в холодной и сырой степи. Вот только Рыкун наотрез отказывался ночевать под крышей. Он упирался как мог, но в дом не шел.

– Не хочешь – спи на улице! – заявил наконец выведенный из себя Аоранг.

Если бы не усталость после долгого пути, мохнач дважды подумал бы, прежде чем оставаться на ночлег в подобном месте. Когда Аоранг засыпал, ему явилось странное видение: будто лежит он на самом краю бездонной пропасти и достаточно одного неловкого движения, чтобы свалиться… Но Аоранг лишь завернулся в одеяло, отвернулся к стене и мгновенно заснул.

Пробуждение было ужасным. Аоранга разбудил хриплый вой Рыкуна, доносящийся почему-то сверху. Мохнач распахнул глаза и ощутил, что его сковывает мертвенный холод. Он рывком сел на постели и обнаружил, что в хижине полно воды. Вода прибывала очень быстро и совершенно беззвучно. Аоранг вскочил с постели, плюхнулся в воду, с трудом добрался до двери и распахнул ее. Тяжелый накат волны втолкнул его обратно в дом. Мохнач уцепился за косяк, огляделся, и волосы у него встали дыбом. В свете луны раскинулось гладкое пространство огромного озера – уже без намека на торчащие из воды деревья и даже на прибрежный лес. Черная вода быстро наполняла деревню. Аоранг едва успел оглядеться, как она уже поднялась ему по грудь.

Вой Рыкуна с крыши дома привлек его внимание.

– Рыкун! – крикнул Аоранг. – Сюда!

Поток воды подхватил его и повлек вдоль стен, по улице. Позади раздался громкий всплеск – это спрыгнул с крыши саблезубец. Аоранг в несколько гребков подплыл к нему и ухватился за мокрую шерсть.

– Вытаскивай нас отсюда! Ищи берег!

Саблезубец терпеть не мог воду и плавал, лишь когда не оставалось другого выхода. Вот и теперь все, чего желал Рыкун, – поскорее оказаться на твердой сухой земле. На это и рассчитывал Аоранг.

– К берегу, дружок!

Рыкун мощно загребал лапами, пробираясь между затопленными по крышу домами и плывущими деревьями. Тело Аоранга начало понемногу неметь в холодной воде. Он мог продержаться долго – куда дольше обычного человека, – но в конце концов совсем перестал чувствовать руки и ноги.

По сторонам из темноты выступали стволы деревьев. В