Ненависть и ничего, кроме любви - Любовь Валерьевна Романова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А давайте-ка возьмем чего-нибудь покрепче и выпьем за нашу такую… радостную компанию!
— Ты на машине, — напоминаю я, — а мы все на тебе.
— Да Бог с ней, постоит на парковке, потом заберу, — хмыкает Марк, — есть замечательное французское слово — «такси»! — он оборачивается и подозвав официанта, просит, — принесите нам шампанского. Пожалуй, — пробегаюсь взглядом по винной карте, Марк указывает на одну из строчек, — вот это. Кроме того, принесите мясную пиццу, жаркое с грибами, куриный цезарь и…
— Порцию сырников, — встреваю я в его бравый монолог.
Официант кивает и удаляется, а спустя пару минут тишины приносит нам резную бутылку зеленого цвета и четыре фужера, которые быстро наполняет шампанским.
— Итак, — тостует Марк, — за нас!
И действительно, идея с алкоголем оказалось хорошей. После второго тоста общее настроение улучшилось, после третьего ушла неловкость, а потом Марк попросил еще одну бутылку и с ее откупориванием открылся и интереснейший диалог. Ирка расслабилась, и с легкой подачи Егора рассказала все подробности их последней встречи и даже подробно поведала об их решении стать парой. А когда и во второй бутылке игристого вина осталось лишь на дне, она осмелела настолько, что придвинулась к Мартынову и не смущалась, когда он по-хозяйски закинул руку ей на талию и прижал к себе.
А после они изъявили желание ехать в отдельной машине, и на этом мы с Марком единогласно признали нашу посиделку удачной. Марк предлагал поехать к нему, но следующий экзамен был назначен через день, и к нему нужно было серьезно готовиться, а с Марком, разумеется, ни о какой подготовке и речи не пойдет, поэтому, скрепя сердце, я попросила его довезти меня до дома.
— Сдала? — спрашивает папа, едва я пересекаю порог квартиры.
— На пять, — довольно сообщаю я.
— Иного не ждал, — пожимает он плечами.
Весь следующий день я честно готовлюсь к следующему экзамену. Что-то пытаюсь выучить, на некоторые вопросы готовлю шпаргалки и засиживаюсь с подготовкой до глубокой ночи, даже едва не засыпаю за столом. Но решаю оставить все так, как есть, пока уже выученная информация от усталости не перемешалась в моей голове и не образовала кучу бреда.
С утра спешу в универ, чтобы не затягивать со сдачей и попытаться пройти если не в первой, то во второй волне, но у самой аудитории узнаю, что начало экзамена перенесли.
— Черт бы вас всех побрал! — ругаюсь я тихо, но мое упадническое настроение развеивает знакомый голос:
— Верка!
— Привет, спортсмен! — кричу я Димке.
Он по старой привычке подбегает ко мне с намерением обнять, но тормозит в самый последний момент и воровато оглядывается по сторонам прежде чем наклониться и слегка приобнять меня за плечи.
— Привет Верка! — право тон его остался неизменным, — экзаменуешься сегодня?
— Ну да, но экзамен перенесли на полчаса, вот мы, — кивая в сторону небольшой кучки незадачливых одногруппников, — и скучаем. У тебя сегодня первый по счету?
— Первый из двух, к счастью, — закатывает глаза Димка, — Макс, зараза опаздывает, а у него вторая половина шпор. Без него даже зайти не могу.
— Учить надо, а не на шпоры надеяться! — нравоучительно заявляю я, припоминая, что мои собственные шпаргалки распиханы по всем карманам.
— Не нравоучай, — отмахивается Димка, усмехаясь, — о, твой суженый идет, — вдруг произносит он, смотря вдаль поверх моей головы.
Я оборачиваюсь и вижу, как по коридору прямиком к нам идет Марк и Миша, Егор с Иркой плетутся чуть поодаль, но самое неприятное, что замыкает всю эту колонну непонятно как тут оказавшаяся Диана. Когда же она провалится куда-нибудь и подальше, чтобы не видеть ее эту рожу смазливую?
При приближении Марка Димка делает шаг назад, и на первый взгляд может показаться, что он Марка боится, но, зная Диму, полагаю, что он просто-напросто таким образом проявляет уважение. Пока Миша здоровается с моим другом, Марк, конечно, косится в сторону Димки совсем не дружеским взглядом, подходит ко мне так близко, как только может и, словно демонстрируя свои права, крепко меня обнимает.
— Экзамен перенесли, — сообщаю я.
— Да? — недовольно отзывается Марк, — это неудобно, у меня есть планы после экзамена, — затем все же оборачивается к Димке, и они одновременно тянут друг к другу ладони, пожимая руки.
Подходят и Ирка с Егором, но стоит им оказаться среди скопления людей, как их переплетенные пальцы расцепляются, и между ними появляется пионерское расстояние, в которое, ни капли не тушуясь, пролезает Диана.
— Марк, увидела тебя и решила поздороваться, — щебечет она своим колокольным голосом, — у тебя тоже сегодня экзамен?
— Как видишь, — отзывается Марк.
— Димка, Егор, Миша чуть про вас не забыла, — она начинает переходить от одного парня к другому, показушно расцеловывая их в щеки.
— Ты что, в экономисты заделался? — кокетливо улыбаясь, спрашивает амеба у Димки, — вроде бы ваши в том конце коридора.
— Я тоже подошел поздороваться, — беззаботно отвечает Димка.
— С Верой, полагаю? — неожиданно спрашивает амеба, чем повергает меня и всех вокруг в ступор.
При чем тут вообще я и к чему она меня приплела? Но следующие ее слова многое проясняют:
— Вы ведь с Верой такие друзья! — наигранно восторгается она, — недавно узнала, что вы с детства дружите? Таким крепким отношениям можно только позавидовать!
Мне показалось, или это у Марка зубы скрипнули? По моему позвоночнику ухнула ледяная лавина, затылок закололо сотней иголок, а желудок опалило кислотой.
— Да, едва ли не с сада вместе, — подтверждает Димка, не подозревающий куда его ведут, — лучшие друзья, — добавляет он.
— Да, у вас такие замечательные отношения, — меж тем продолжает амеба, разворачивается так, чтобы говорить для всех нас, — слухи ходили, что вы встречаетесь, и на вас глядя, можно было бы так подумать!
— Встречаемся? — удивляется Димка, — с Веркой? Да мы как брат и сестра! — выдает он то, что закапывает меня с головой.
— В каком смысле? — впервые встревает Марк.
— Что? — непонимающе переспрашивает Димка, — мы с детства в одной песочнице играли, можно сказать, спали на соседних кроватях.
— Так и я думаю, — подначивает Диана, — ну какие отношения могут быть? Вроде бы Вера говорила, что вы просто друзья!
— Марк, я объясню, — не дожидаясь, пока случится непоправимое, тихо говорю я ему на ухо.
Но, кажется, говорить надо было раньше, а сейчас в нашем кругу виснет гробовая тишина, и кроме нас с Марком и белобрысой крысы, никто не понимает в чем же дело.
— Так значит, — произносит Марк, — брат
