Преодолевая конец света - Тукэдун Циншэн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Конечно, как адвокаты могут сравниться с вами? Вы действуете от имени государства, а мы всего лишь простой народ, – ответила Цин Ни деликатно.
– Вы раз уж содействуете арестантам, то должны безвозмездно им помогать, а вот суд, раз уж он всё решает, должен брать деньги, – сморкаясь говорил Ху.
Цин Ни чуть не разорвало от гнева. «И это говорит председатель суда? Вы живёте на бюджетные деньги, а мы зависим от рыночной ситуации», – думала она, вспоминая, как директор Ван говорил, что дети Ху учатся в аристократической школе в Пекине и что Ван спонсировал двести тысяч на это. Как та-кой человек вообще получил эту должность?
Она лицемерно сказала:
– Господин Ху, когда господину Вану нужно будет, мы вместо него будем с вами связываться, хорошо?
Он не поднял своей головы:
– Ты приходи и хватит, а этот старичок пусть не приходит, – указал он на Вена.
Эта фраза смутила адвоката Вена, и он, не поднимая глаз, тихо вышел.
– Ха-ха, вы такой смешной, ну что, когда начнём работать над делом директора Вана?
– Ху Ар эти дни не здесь, придётся подождать.
Они вернулись в машину, чтобы всё обсудить.
– Ху Ар какой человек? – спросила Цин Ни.
– Ху Ар? Ну, он обманом заставил меня инвестировать сюда, сказал, что ресурсы изобильны, обработаем сырьё и будем продавать, – ответил директор Ван.
– Так он меня и обманул, я вложил триста миллионов на постройку завода, а потом обнаружилось, что он мошенник, к тому времени, как обнаружилось, я уже не вкладывал, между делом ещё двести тысяч потратил на всякую мелочь.
– Он человек страшный, избил меня как-то, заплатил суду и выиграл дело.
– А какова причина всего этого? – спросила она.
– Не могу сказать. Скажу одно, этот председатель Ху ещё хуже, чем Ху Ар. Его здесь все боятся, он при деньгах, власти, женщины есть, в общем, никто ему не перечит здесь. А Ху Ар вроде как предводитель местной группировки в этом городе, он привлекал инвесторов, а потом кидал их.
– А у него есть имущество, которое можно отнять? – спросила Цин Ни.
– Конечно, у него много имущества, наверное, на десятки миллионов, – ответил директор Ван.
– Ну, если этот Ху Ар настолько крутой, почему он ещё не выиграл судебное дело? Ведь так было бы проще.
– Первое слушание он выиграл, потом я обжаловал, и после повторного рассмотрения выиграл я.
– Тогда, как двести тысяч юаней попали ему?
– Я, кажется, вам говорил, его сын плохо учится, но хотел попасть в пекинскую аристократическую школу, я одолжил годовую сумму.
– Одолжили?
– Ну, вроде одолжил, фактически проспонсировал. На самом деле, у него денег немерено, эти двести тысяч он сам мог спокойно отдать. За этот год я был у него несколько раз, один раз сам видел, как он дал своей любовнице триста тысяч.
– А он занимается торговлей?
– Не знаю, факт в том, что у него есть власть, он кладёт свои деньги под большие проценты в банк.
– Ничего себе, какой он смельчак, неужели он не боится, что кто-то разоблачит его?
– Он общается с нужными людьми.
У Цин Ни появилась идея, но она не озвучила её своим коллегам:
– Пойдёмте уже, чего мы тут стоим, – сказала она.
Директор Ван ответил:
– Я надеюсь на вас, Цин Ни.
Она лишь ответила:
– Пойдёмте.
На часах было восемь утра, когда она набрала номер командира Чхэна и попросила его помочь кое в чём, он спросил, что за дело. Она сказала, что нужно проверить банковский счёт одного человека на злоупотребление своими полномочиями и рассказала всё, что знает, про председателя суда Ху.
Она приехала в адвокатскую контору и минут через десять позвонил Чхэн. Он сказал, что на счету Ху миллион двести пятьдесят тысяч, за полгода у него был оборот четыре-пять миллионов.
Ага! Больше миллиона! Он ведь госслужащий, откуда у него такие деньги? Цин Ни попросила Чхэна узнать в управлении промышленно-торговой администрации, есть ли у Ху своё предприятие или фирма, а также узнать, чем занимается его жена.
Только она успела договорить с Чхэном, как позвонил Линь Чун и сказал, что административный орган не санкционировал открывать свою контору, так как пока его судебное дело не завершено, и он освобождён под поручительство и залог. Только после разбирательства, если оно будет в его пользу, можно организовать свою контору.
Цин Ни ворвалась в кабинет начальника Вана, у него был гость – седовласый пожилой человек, которого она раньше не видела. Она подумала, что, должно быть, это врач. Ван торопливо поднялся с кресла.
С тех пор, как Цин Ни познакомила начальника Вана с главой уезда Байем, он смотрел на неё совсем другими глазами:
– Сяо Ван, у вас какое-то дело?
– Именно так.
– Говорите.
– Вы знаете Линь Чуна?
– Да, да, этот тот, который уволился.
– Да, он. Он хотел зарегистрировать свою контору, но ему не разрешили, что можно сделать?
– Потому что он освобожден под поручительство и залог?
Рядом сидевший адвокат Вен завопил:
– И поделом ему! Он, когда был судьёй, столько адвокатов обижал, а теперь вдруг адвокатская контора.
– Никого он не обижал, – ответила Цин Ни.
– Сяо Ван, закон есть закон. Человек, освобождённый досрочно, не может организовать свою контору, никто с этим ничего не может сделать, – ответил начальник Ван.
– А у вас есть документы?
– Документы? Вроде нет, да и не нужны они тебе. Ты подумай, как человек, обвиняемый в краже и хищении, может свою контору открыть?
– Прошу вас, господин Ван, помогите, я бы не просила, если б было невозможно.
– Помогу, но нужны документы, – хитро взглянул он, – я помогу, если ты ещё год будешь работать у меня в конторе.
– Хорошо, я сейчас напишу гарантию.
– По рукам. С его делом я разберусь, – радостно ответил Ван.
Она вышла из кабинета, и за ней выбежал адвокат Цао:
– Цин Ни, скажи ему, чтоб он молчал… иначе, иначе ты можешь пожалеть об этом…
Командир Чхэн отправил Цин Ни по факсу бланк банковских операций господина Ху, в котором она обнаружила, что последние сто восемьдесят тысяч пришли ему несколько дней назад из сельхозбанка. У неё был знакомый, земляк и просто хороший человек, который работал в сельхозбанке, в отделе ссуд. Она решила ему позвонить, чтобы узнать ситуацию отдела сельхозбанка в уезде W . Он сказал, что отдел банка за последнее время вернул четыреста тысяч юаней, при этом сто восемьдесят тысяч банк перевёл суду, вроде как банк
