Колыбель чудовищ - Соня Сэнь

Раньше ей казалось, что укус Каина был болезненным. Сейчас, чувствуя, как жизнь утекает из ее тела в горло вампира вместе с его жадными глотками, Яна подумала, что с этой разрывающей плоть болью вряд ли что сравнится. Каин, как оказалось, был с ней не так уж груб… У нее не было сил даже застонать: обмякнув в руках Марка, она просто беззвучно разевала рот, как выдернутая из воды рыба.

— Интересно, — выдохнув он, наконец, оторвавшись от ее шеи. — Думаю, будет полезным прихватить ее с собой. Матвей, возьми-ка ее.

Вриколакос с готовностью взвалил девушку на плечо, довольно пробормотав:

— Ну, эта не такая шикарная, но тоже сойдет.

— Без моего ведома пленниц и пальцем не трогать, — отрезал Перворожденный. — Ясно тебе, дуболом?

— Ясно, хозяин, — разочарованно протянул тот.

— Все. Уходим.

— А трупы, господин? — напомнила предусмотрительная Вера.

Марк усмехнулся.

— Ими займутся те, кто не сумел их защитить.

— Он жив, — произнес Палач, коснувшись скорчившегося на залитом кровью ковре Игоря. — Выньте лезвие, оно мешает регенерации. Хм, у юноши сильный потенциал — преждевременное пробуждение ему ничуть не навредило…

— Он, очевидно, пытался защитить Мари, — глухо сказал Алекс.

Сидя на коленях перед телом девушки, он с потемневшим лицом созерцал следы отчаянной борьбы. Смерть таки настигла смешливую француженку, которую, как он думал, ему удалось спасти…

Каин метался по дому, точно тигр в клетке, сшибая попадавшуюся на его пути мебель, то рыча от ярости, то в отчаянии сжимая кулаки — на своем веку Александру еще не доводилось видеть его в таком состоянии. Похищение Яны (тот факт, что их с Мией тел среди убитых не обнаружили, давал ему основание верить, что она еще жива) и в его сердце отзывалось острой болью, усугубленной осознанием собственного бессилия, но на страдания Каина было жалко смотреть. Аскольд застыл в одном из кресел, сжимая в пальцах подобранную во дворе туфельку Мии, и буравил пространство пустым взглядом. Видеть все это новому лидеру Семьи было просто невыносимо…

Габриэль сказал, они разминулись с Перворожденным и его выродками на каких-то четверть часа, и, после беглого осмотра дома, предложил не мешкая двинуться по их следу, пока он еще относительно 'свеж'.

— Вероятность того, что я сумею их выследить, довольно высока, — заверил он Алекса, который сейчас был готов ухватиться на тончайшую ниточку надежды, раздираемый ужасающим чувством вины. Именно его непредусмотрительность и непозволительная самонадеянность привели к гибели стольких сородичей и похищению девушек. Возможно, члены Семьи ошиблись, назначив его своим главой…

Валентин остался 'наводить порядок' — необходимо было позаботиться о трупах; по счастью, дом вриколакоса стоял в отдалении от прочих, и звуки выстрелов не привлекли внимания соседей. Впрочем, это не было проблемой: вампирский гипноз всегда делал свое дело. Александр, Аскольд, Каин и Джейден, ведомые чутьем Палача, отправились на поиски Перворожденного.

— Вряд ли он сейчас ожидает нашего появления, — рассуждал Габриэль по дороге. — Очередной удар нанесен; не зная о моем приезде, он убежден, что расположение его 'гнезда' выяснить невозможно. Вероятно, он похитил женщин, чтобы получить возможность вами манипулировать, а, быть может, и просто для удовлетворения своих диких прихотей (тут послышался скрип зубов Каина).

— Думаешь, он не вернется за Изабель? — мрачно спросил Алекс.

Палач задумчиво покачал головой.

— Во-первых, не уверен, что ее персона для него настолько важна, тем более, учитывая их размолвку, а, во-вторых, он всегда сможет сделать это потом. Сейчас он поспешит залечь в своем логове до следующего нападения. Однако предупреждаю: скорее всего, он вас сразу почует, так что будьте начеку. Не позволяйте себе надеяться, что сумеете застать его врасплох. Мы имеем дело с Перворожденным, помните об этом.

— Да я плевать хотел, кто он такой! — взорвался Аскольд. — Если он хоть пальцем тронет мою женщину, навредит моему ребенку…

— Поддаваясь эмоциям, ты заранее обрекаешь себя на поражение. Мысли трезво, постарайся взять себя в руки.

— Хотел бы я посмотреть, насколько бы ты трезво мыслил, случись это с твоей семьей!

— Именно поэтому ее у меня нет и не будет, — отчеканил Палач. — У нас нет права на ахиллесову пяту.

— Что ж, повезло тебе, — буркнул Аскольд, отворачиваясь.

Каин молча слушал их разговор, глядя на проносящиеся мимо окон автомобиля огни ночного города. Где-то там ждала его Яна, если, конечно, она еще была жива. А в последнем он даже не смел сомневаться: почему-то был твердо уверен, что почувствовал бы ее смерть. Она угодила в лапы монстра по его вине — он, самонадеянный болван, привыкший к собственной неуязвимости, недооценил врага, и ошибка эта ему дорого стоила. Он вспомнил ее доверчивый взгляд, тепло ее тела, нежного и податливого, в которое сейчас, возможно, вгрызаются клыки Перворожденного, и бессильно застонал, прислонившись лбом к прохладному стеклу.

'Прошу Тебя, если Ты есть где-то там, над этим паршивым миром, не допусти ее смерти, сделай так, чтобы я успел ее спасти…я, чудовище, проклятое светом…'

Впервые в жизни Каин молился, даже не подозревая, что почти слово в слово повторяет мольбы Александра, безмолвно застывшего рядом.

12 'Орел не ловит мух' (латинское крылатое выражение).

17

Яна пришла в себя от того, что ее бесцеремонно сгрузили на пол — после укуса Перворожденного единственным, что запечатлелось в ее памяти, был свист ветра в ушах и ощущение грубых рук на ее теле. Боль в шее поутихла и стала вполне терпимой; кровь успела засохнуть липкой коркой на ее коже, майке и волосах. Проморгавшись, девушка обнаружила, что лежит на паркетном полу, окруженная высокими деревянными стеллажами с винными бутылками, которые, вкупе с прохладным воздухом и скупым освещением, подсказали ей, что она находится в винном погребе; чуть поодаль, у стены, скорчилась Мия. Тяжелые смолянистые кудри скрывали ее лицо, но платье на груди было сплошным кровавым пятном: похоже, ей здорово досталось в драке. Яна открыла было рот, чтобы окликнуть ее, но тут перед Истинной остановились две пары ног: то был Марк и один из его прихвостней, лысый и высоченный.

— Придержи-ка ее, Матвей, — велел Перворожденный, опустившись перед Мией на одно колено и ухватив ее за запястье. В руке его блеснула длинная игла шприца.

— Что это, господин? — почтительно поинтересовался вриколакос.

— Феназепам, транквилизатор. Тут достаточно, чтобы на несколько часов ее утихомирить.