«Если», 1996 № 09 - Мириам Аллен де Форд

— Ты пальцы обжег, — сказала Пенни. — Больно?

— Нет, — буркнул он, включая иммунную систему.

Дональд, насколько мог, сдерживал толпу телевизионщиков, но Саймон уже ошалел от непрерывного потока вопросов. Репортеры торопились к пятичасовому выпуску новостей.

Наконец, с помощью Пенни, но стараясь не смотреть ей в глаза, Норг сделал заявление:

— Я отвечу на любой вопрос, ответ на который не является очевидным.

Теперь он смог расслабиться, поскольку быЛуверен, что никто из репортеров не сумеет разгадать его шараду.

Как оказалось, полицейские не смогли отыскать гаитянку с флаконом бензина и арестовали взамен ее сестру. Когда же гаитянин принялся бурно протестовать, на него тоже надели наручники и выволокли на улицу. Норг с удовлетворением наблюдал, как его тащили вниз по ступенькам.

Телевизионщики тут же направили прожектора на гаитян, торопясь запечатлеть драматический эпизод городской жизни, и оставили Норга сидеть в густеющих сумерках.

— Давайте продолжим, — сказал Дональд, присаживаясь рядом. Итак, вы приставили к виску револьвер и взвели курок.

Норг угрюмо кивнул. Раз начал рассказывать, придется закончить.

— Мой палец начал медленно нажимать на спусковой крючок, а потом… в последнее мгновение… я резко отвел ствол в сторону. Результат — огромная дыра в кухонной стене. После чего я сказал себе:

— Ладно, бурдюк со слизью, раз ты и есть та самая сволочь, что заставляет меня мучиться от фантомной боли, то ты ее и выключишь. Если через пять секунд боль не прекратится, я тебя размажу по обоям.

— Вам не следовало так обращаться к самому себе, — чопорно заметил Дональд.

— Но ведь фокус сработал! — заявил Норг. — Я досчитал до пяти — и боли не стало. Но это еще не все. За две недели я отрастил отрубленный кончик мизинца: просто приказал организму это сделать. Взял управление на себя.

— Но, по-моему, вы потеряли контроль, — заметил Дональд, — если организм…

— Дойдет и до этого. Следующие несколько недель я просто наслаждался ситуацией — пробовал то одно, то другое. — Заметив, как на него смотрит Пенни, он решил опустить эту часть рассказа. — Постепенно я стал слишком… амбициозным. Что значит вылечить отрубленный палец, думал я. Так, пустячок. Мне захотелось большего. Например, переделать весь организм, стать сильным, неотразимым. Суперменом.

— Спесь, — кивнул Дональд.

— Я потребовал слишком многого, — продолжил Норг, — и организм взбунтовался. Однажды ночью я услышал голос: «Ладно, шут гороховый. Ты хочешь контролировать все? Прекрасно. Делай все сам. Управляй всем». С тех пор мне приходится напоминать себе о биении сердца, не забывать дышать, переваривать пищу, и так далее — словом, поддерживать в себе жизнь. Да, я полностью управляю собой, но это хуже ада.

— И сегодня вы впервые за два последних года вышли из квартиры, — уточнил Дональд.

— Я горжусь тобой, Саймон! — воскликнула Пенни, с любовью пожимая ему руку. Сердце Норга сбилось с ритма.

— Самое трудное, — заметил он, помолчав, — как следует выспаться.

Полицейские собрались уезжать. Взревев мотором и сотрясая тротуар, за угол свернула пожарная машина. Толпа зевак начала редеть.

— Теперь мы можем вернуться в дом, — шепнула Пенни. Норг встал. Сразу же вспыхнули прожектора телерепортеров.

— Мистер Надж! Мистер Надж!

— Джентльмены, прошу вас! — взмолился Дональд, нервно теребя волоски на поблескивающей лысине. — Я готов сделать заявление!

Его мгновенно окружили стервятники масс-медиа. Больше Норг никогда не видел храбреца. Поднимаясь по лестнице, он на каждой ступеньке приказывал сердцу биться. Пенни шла рядом, от ее одежды все еще воняло бензином.

Саймон ухитрился закрыть дверь перед носом Пенни. К сожалению, намек не подействовал. Через несколько минут она вернулась в красном купальном халате, благоухающая духами, и решительно двинулась на кухню.

— Тебе надо хорошо питаться, — заявила Пенни.

Пока она стояла перед холодильником, помрачневший Саймон включил аппетит. Наклонившись за картошкой, Пенни полуобернулась, демонстрируя Саймону, как распахивается ее халатик.

Да, эта женщина отступать не намерена.

Предоставив Пенни состряпать что-нибудь из его скудных запасов — список покупок так и остался лежать на столе, сложенный и забытый, — он вновь уселся в кресло, сдвинув в сторону кучу всевозможных пультов.

Час спустя, когда он сидел, заставляя желудок усвоить пищу, по телевизору начали передавать выпуск новостей. Пенни сидела рядом, на подлокотнике кресла. Кажется, она перебралась к нему окончательно.

Когда начали передавать репортаж про него, Пенни восторженно пискнула. Норг разглядывал свое лицо на экране.

— Только посмотри, каких ты сегодня добился успехов, Саймон. Вышел на улицу, да еще и действовал.

— Я едва… стук… не умер.

— Но ты так здорово справлялся с трудностями.

Он взглянул на Пенни. Это что, угроза?

Комментатор тем временем намекнул, что городским властям следует оценить героизм мистера Наджа (так Норг назвался репортерам), и напомнил слушателям, что церемония подобных награждений уже разрабатывается. Испуганное лицо Норга заполнило весь экран.

— В то время как остальные потеряли от неожиданности головы, — продолжал комментатор, — приятно знать, что хотя бы один человек смог управлять собой.

— И то еле-еле, — пробормотал Норг.

Пенни взяла пульт и выключила телевизор, потом прильнула к Норгу и взяла его за руку. Ее халатик вновь распахнулся.

— Давай поговорим, — попросила она.

Саймон поперхнулся. Удар, удар, удар.

— Глупая старая тряпка, — сказала она, поглаживая махровую ткань халатика. — Сама не знаю, почему я от нее до сих пор не избавилась…

— Угу, — выдавил Норг, зная, что любой его комментарий будет неверно истолкован.

— Пенни, милая, — начал Норг, старательно глядя в сторону. — Мы уже миллион раз затевали разговор на эту тему. Секс слишком… опасен для меня. Я постоянно должен держать себя в руках, детка. Это вопрос жизни и смерти.

— Это ты так говоришь.

Она придвинулась ближе. Халатик сполз с плеча.

— Это правда, поверь мне.

— Конечно, милый, — пробормотала она, касаясь губами его уха.

«Эта женщина меня убьет, — подумал он. Удар-удар, удар-удар».

— Ага, — прошептала Пенни, — кому-то уже очень приятно.

— Только не мне!

Саймон не знал, куда девать взгляд, и посмотрел на комод, где лежала новая книга о гормонах.