Грифон торжествует. Проклятие Зарстора - Андрэ Нортон

Юноша взглянул на кошку. Отпустил лошадь, опустился на колено и протянул руку.

— Красавица… — сказал он с акцентом верхних долин, и его слова поразили слушавшую девушку. Как же давно она не слышала никакого голоса, кроме собственного.

— Иди сюда… леди…

— Яртар?

Бриксия увидела, как юноша вздрогнул и оглянулся через плечо на открытую дверь башни.

— Яртар… — другой голос прозвучал низко, и было в нём что-то… Бриксия опёрлась подбородком о руку, даже дыхание затаила.

По крайней мере, двое. Лучше пока не шевелиться. Хотя она и уверена, что сумеет уйти незаметно.

Мальчик встал и ушёл в башню. Лошадь махнула головой и направилась к густым зарослям травы. Но Ута вслед за мальчиком пошла ко входу в башню.

Бриксия рассердилась. У незнакомцев и так всего много: одежда, меч, лошадь, а у неё ничего, кроме Уты. И она теперь даже кошку может потерять. Пора уходить. Но девушка продолжала лежать на месте.

Она уже так давно одна. И хотя Бриксия прекрасно знала, что её безопасность — в одиночестве, на неё нахлынули непрошеные воспоминания. С тоской смотрела она на вход в башню. Мальчик вовсе не выглядел опасным. У него был меч, но кто теперь на этой земле не носит оружия? В последние годы здесь нет ни закона, ни силы лорда Долины, которая смогла бы защитить. Безопасность каждого заключена в его собственных руках, в силе и ловкости тела. И хоть изнутри башни она слышала только один голос, низкий мужской голос, это не значило, что там не может быть и ещё кого-то.

Благоразумие требовало немедленно уходить. Но потребность, порождённая голодом духа, может подгонять так же неумолимо, как телесный голод. Ей так захотелось слушать голоса, увидеть хоть кого-то… До этого момента Бриксия не осознавала, как велика эта потребность.

Глупость, строго говорила она себе. Но всё равно поддавалась этой глупости. А потом оказалось, что уходить уже поздно.

У двери обозначилось какое-то движение. Ута, уже подошедшая к двери, грациозно отскочила и снова села, обернув лапы хвостом. Первым вышел мальчик, но на этот раз он поддерживал спутника.

Высокий мужчина, по крайней мере, высоким он показался рядом с мальчиком. Шёл он странно, волоча ноги, низко опустив голову, словно вглядываясь в землю. Руки безжизненно свисали, и хотя его тело облегала тщательно отделанная кольчуга (а не просто нашитые кольца на коже, как у мальчика), меча в ножнах на поясе не было.

Широкоплечий, мужчина был узок в талии и бёдрах. Волосы были подстрижены, но давно, потому что теперь завивались за ушами и на шее, свисали на смуглый загорелый лоб. Волосы очень тёмные, как и брови, которые поднимались вверх по краям у висков. Что-то в его лице показалось Бриксии тревожно знакомым. Когда-то она видела такого человека…

Что-то такое рассказывали… впервые за много месяцев она пыталась вспомнить то, что в другое время старалась забыть. Да! Шёпотом рассказывали о том, другом человеке, лорде с западной долины, проведшем одну ночь в их крепости; он тогда сидел за столом на почётном месте справа от её отца. Он — полукровка! Она с торжеством вспомнила это слово. Один из тех, на кого народ Долин поглядывал искоса и с кем старался не иметь дела; один их тех, чьи отцы женились на странных женщинах, из народа Прежних, большинство из которых давно покинуло Верхний Халлак, ушло на север или запад, куда не пойдёт ни один разумный человек. О полукровках всегда ходило много рассказов, считалось, что они обладают неведомыми способностями. Но отец открыто приветствовал того незнакомого лорда и, казалось, гордился тем, что тот заночевал у него под крышей.

Но вскоре она увидела, что между тем человеком, которого она вспомнила, и этим, в башне, имеются различия. Этот человек сделал несколько неуверенных шагов, по-прежнему не поднимая головы, продолжая смотреть в землю. Лицо у него было странно пустое. Ни следа бороды (возможно, тоже результат чуждой наследственности), рот расслаблен, хотя подбородок решительный. Если бы не эта пустота, отсутствие выражения, его даже можно было бы назвать красивым.

Мальчик вёл его, держа за руку, а мужчина покорно слушался, опустив голову. Подведя человека к груде камней, мальчик усадил его.

— Хорошее утро… — Бриксии показалось, что юноша говорил напряжённо, произнося слова слишком быстро и громко. — Мы дома, в Эггерсдейле, мой Лорд. Это правда, Эггерсдейл, — мальчик огляделся, словно искал помощи.

— Яртар… — впервые заговорил мужчина. Он наконец-то поднял голову, хотя лишённое выражения лицо даже не дрогнуло, и громко позвал: — Яртар…

— Яртар… умер, мой Лорд, — мальчик схватил человека за подбородок и попытался повернуть его голову к себе. Мужчина, не сопротивляясь, повернул голову, и Бриксия видела, что выражение его лица ничуть не изменилось, взгляд не оживился.

— Мы дома, мой Лорд! — мальчик, схватив мужчину за плечи, сильно встряхнул его.

Тот подчинился рукам мальчика. Не сопротивляясь, не показывая, что узнаёт юношу, понимает его слова, узнаёт место, где сидит. Его молодой товарищ со вздохом отступил и снова осмотрелся, словно искал помощи, которая могла бы снять наложенное на его господина заклятие.

Потом склонился, взял руки мужчины в свои и прижал их к своей груди.

— Мой лорд, — Бриксии показалось, что мальчик из последних сил старается сохранить спокойствие, — это же Эггерсдейл, — он произносил каждое слово медленно и отчётливо, как говорят с полуглухим, который, если постарается, ещё может что-то расслышать. — Вы у себя дома, мой Лорд. Мы в безопасности, мой Лорд. Вы у себя дома, в безопасности.

Ута встала, потянулась и легко подпрыгнула к мужчине и мальчику. Подойдя к мужчине справа, она положила ему на колени лапы.

И впервые на лице, лишённом выражения и эмоций, что-то изменилось. Мужчина медленно повернул голову. Он словно боролся с какой-то невидимой силой, делая это простейшее движение. Но он не посмотрел на кошку. Мальчик явно удивился, а потом встревожился, внимательно глядя на мужчину и кошку.

Губы лорда зашевелились. Человек как будто не мог заговорить, хотя и прилагал усилия. Так продолжалось несколько мгновений. Потом он перестал интересоваться окружающим. Снова лицо его потеряло выражение, стало зеркалом разрушенного разума, как развалины вокруг — отражение некогда существовавшего строения, которое мальчик называл домом.

Ута убрала лапы с колен мужчины, посмотрела на пролетающую бабочку и с игривостью, которую редко проявляла, погналась за ней. Мальчик отпустил руки мужчины, прыгнул за кошкой, но она ловко увернулась от его рук и исчезла среди камней.