Сах. Потерпевшие кораблекрушение - Михаил Владимирович Баковец

В середине ночи пришлось вылезать из шалаша и искать место на возвышенности, так как вода поднялась слишком высоко. Когда стали разбирать шалаш, но умудрились его сломать в темноте своими скрюченными от холода руками, которые мало что чувствовали. На рассвете дождь не только не прекратился, а даже усилился, грозя повторить вчерашнее дневное выступление.

- Ещё немного и у меня жабры отрастут, - сообщил я в никуда, потом уточнил состояние девушек. – Кто как себя чувствует, не заболели?

- Нет, - откликнулись девушки одна за другой.

Ответ спутниц порадовал. Ведь если заболеет хотя бы одна, то наше продвижение замедлится в разы. Или вовсе придётся останавливаться, искать высокое место, сухое топливо, жечь костры, греться. Оно бы и сейчас стоило это сделать, но вокруг была лишь вода с грязью.

«Ничего, в пути согреемся», - подумал я, командуя подъём.

Перекусили орехами, которым дождь ничего не сделал. Вволю напились дождевой воды. Для этого скрутили из листьев конусы, подставили те под струи дождя и через несколько минут имели по стакану чистой воды.

Шли медленно, иногда палками прощупывая путь, иногда делая немалый крюк, чтобы обойти наносы, которые смыло из джунглей на дорогу и её окрестности. Лицо постоянно наклонено вниз, так как дождь лил, как из ведра, заливая глаза. Надежда на то, что днём станет теплее, не оправдалась.

- А-а!!!

Страшный крик за моей спиной заставил вздрогнуть и покрыться холодными мурашками, хотя казалось, что в таком холоде подобное просто невозможно. Резко обернувшись, я увидел Ласку, лежащую в грязи и вопящую от боли.

- Что с ней? – спросил я у Роксаны, которая стояла на коленях рядом с младшей женой падишаха.

- Ногу сломала. Поскользнулась и неловко упала, - ответила та.

Когда я увидел пострадавшую конечность, то захотел заорать во всё горло от отчаяния, обматерить того небожителя, который должен присматривать за нами. Правая лодыжка у Ласки была изогнута под углом. Мало того, на ней появилась уродливая неровная шишка, будто изнутри что-то давит, желая вырваться наружу.

«Пиздец, - у меня в голове пронеслась тоскливая мысль. – Обе берцовые кости сломаны и сильно смещены. Чуть-чуть не хватило до открытого перелома».

На Земле такие травмы без операции не обходятся. Но где взять нужного врача с соответствующими инструментами и лекарствами в джунглях в чужом мире?

В голове одна мысль сменялась другой, пока все они не стали клонами одной единственной: что делать?!

- Олма, скажи им, чтобы принесли из джунглей какое-нибудь дурманящее растение. Ягоды, там, корни, листья, мох... да что угодно, лишь бы Ласка быстро отключилась и перестала чувствовать боль, - обратился я к некромантке, указав на Рувангилу и Мунавасту, которые растерянно переминались рядом с раненой пироманткой.

Услышав её слова, обе дикарки кивнули и мгновенно пропали среди зелени и дождя. А я вместе с Сэнгой и Роксаланой держал корчащуюся девушку на грязной тропе и смотрел, как её левая лодыжка буквально на глазах опухает и меняет цвет. Проводницы отсутствовали долго и в итоге принесли… лягушек. Пять штук земноводных размером с куриное яйцо, с коричнево-жёлтой шкуркой (светлее на животе, темнее на спине), покрытой ярко-синими и фиолетовыми мелкими пятнами. Находились они в кульке из большого листа.

- Это что?! – я, в шоке и кипя от злости, посмотрел на них.

- Лизать надо. Сначала хорошо, потом спать, - очень коряво на понятном мне языке ответила Мунаваста.

- Крепко спать, как умереть, - добавила её подружка.

- Лизать? – переспросил я и та кивнула.

Заставить заняться столь противным действом раненую не вышло. И не потому, что она брезговала, совсем нет. Девушка просто от боли мало что соображала.

- Две ветки вот такой толщины надо. Или толстые щепки, - я показал указательный палец темнокожим аборигенкам. Получив искомое, я изловчился и вставил те в рот Ласке слева и справа, когда та кричала, заставив очень широко раскрыть рот. Ветки не давали ей возможности закрыть рот. – Держи, чтобы она не выплюнула, – приказал я Сэнге. – Только не порань ей горло.

Сам же взял первое земноводное, измазал палец в слизи, покрывавшей спину лягушки, и сунул тот в рот Ласке, стараясь чтобы эта гадость – б-р-р-р – попала ей на язык. Остатки втёр в дёсны. Так сделал несколько раз, собрав всю слизь с двух лягушек. По словам проводниц, этого количества точно хватит, чтобы усыпить магичку. И точно, уже через пару минут её крики стали стихать, она перестала вырываться, а ещё не больше чем через пять минут она отключилась.

- И что дальше? – спросила у меня Фаэна, до этого молча наблюдавшая за моими действиями. – Так и будешь её держать в таком состоянии? Без магии и хорошего лекаря она всё равно умрёт в этом месте. Через несколько дней у неё станет гнить мясо и кости в ране, а через пять дней гниль поднимется до самого живота.

- Легче будет для неё и для нас, если её убить, пока спит, - сказала Олма, стоило замолчать Фаэне. – Если сам не можешь, то прикажи своей рабыне.

- А если ты ногу сломаешь, то тебя тоже добить? – смело посмотрел я на неё. – Путь предстоит тяжёлый, дорога лучше не станет, скорее будет только хуже. Так что, шансы на травму у каждого из нас повышаются.

Та резко отвернулась и даже сделала несколько шагов в сторону, при этом поскользнулась и чуть не упала.