Тайная родословная человека. Загадка превращения людей в животных - Александр Белов

Если кролик — «босс» по какой-то причине исчезает из своего подземного дворца, то среди его «заместителей» начинается бешеная драка за власть. Наконец, кризис власти преодолён и «боссом» становится сильнейший. Теперь он владелец подземелья и поместий, а также слуг, наложниц, любовниц и жены предыдущего правителя. Если вернуть бывшего «босса» в такую семью, то его никто не узнает, и все бывшие лакеи и даже собственная жена сделают вид, что он самозванец. И ему придётся скатиться чуть ли не до самых низов, прежде чем удастся отвоевать себе хотя бы малюсенький кусочек от своих прежних владений. Таким образом, мы видим, что иерархия у кроликов почти такая же, как у волков и драки за власть у них ничуть не уступают по накалу страстей волчьим дракам…

Однако в начале осени ситуация неожиданно меняется. Злобный «босс» делается удивительно благодушным. Он уже не стремится загрызть каждого, кто покусится на его жён. «Женщины» в этот период его совсем перестают волновать, его семенные железы становятся дряблыми и втягиваются в живот. Он постоянно принимает гостей из числа ближнего и дальнего окружения и вместе с ними придаётся обжорству на своих угодьях. Бродяги получают доступ в королевские чертоги и вольготно размещаются в опочивальнях, куда раньше им вход был заказан. В это время завязываются будущие романы, выстраиваются новые дружеские и родственные связи. Как предполагают учёные, такое удивительное превращение кроликов из злобных бестий в добряков, происходит для того, чтобы исключить опасность близкородственного скрещивания, которая может пагубным образом отразиться на потомстве. Как мы видим, кролики легко жертвуют своим имущественным и социальным положением ради благополучия вида.

При всём при том, кролики очень мнительные и ранимые существа. Так один учёный решил проверить, трусливы ли кролики на самом деле, как о них говорят. Он запустил в кроличью нору чёрного хорька, смертельного врага кроликов, и сетью поймал выбежавших из другого конца норы пятерых зверьков. Они были настолько парализованы страхом, что лежали неподвижно с вытаращенными глазами. Постепенно они пришли в себя, но от испуга так и не смогли оправиться. Они стали мало есть, и скончались от базедовой болезни…

История появления кроликов изобилует белыми пятнами. Известно, что в межледниковые периоды кролики были распространены в Европе. Позднее, согласно палеонтологическим данным, места их обитания сократились до нескольких островов в Средиземном море, недалеко от побережья нынешней Испании и небольшой территории на северо-западе Африки. Во все прочие места земного шара кроликов развезли уже люди, в качестве одомашненного зверька. В начале средних веков во многих европейских странах не было ни диких ни домашних кроликов. Например, в Германию первых четырёх кроликов привёз аббат французского монастыря в 1149 году. В тоже время они появились и в Англии. В 1235 году английский король передал царедворцам для разведения в своей стране десять кроликов. А ещё через тридцать лет от депутатов некоторых земель стали поступать жалобы на бесчинства, учиненные кроликами в садах и огородах. Из этого становится ясно, что все кролики Европы, являются одичавшими потомками домашних кроликов. Для существования этих зайцеобразных лучше подходят места, где тёплая зима и не жаркое лето. Особо полюбился им климат Англии, Новой Зеландии, Австралии и островов возле Калифорнии. В других местах, например, в Нью-Джерси, Огайо, Пенсильвании и штате Нью-Йорк (США), несмотря на все усилия людей, кролики не прижились.

При завозе кроликов в непривычные условия существования могут наблюдаться вспышки массового размножения, как это произошло в Австралии и Новой Зеландии. В 1840 году из Европы в Австралию были завезены лишь 16 кроликов. К 1950 годам их численность возросла до миллиарда особей. Размножаются кролики на австралийском континенте круглый год, лишь с небольшим перерывом на время засухи. Одна самка за год успевает принести до 40 крольчат. И хотя смертность среди крольчат очень высока, миллионы выживших кроликов уничтожают растительность на пастбищах, вытесняют аборигенное население животных на неприспособленные территории. Десять кроликов съедают столько же травы, сколько одна овца. Но овца даёт в три раза больше мяса, чем все эти кролики. Не мудрено, поэтому, что австралийцы воспылали к длинноухому зверьку жгучей ненавистью. С кроликами боролись с помощью биологических средств, например, заражая их вирусом миксоматоза. У кроликов распухали головы, они слепли и глохли и в таком виде метались по дорогам, улицам и полям. Но, даже находясь в таком состоянии, они продолжали уничтожать растительность. Это было страшное зрелище. И хотя кролики умирали десятками тысяч и вся земля была покрыта их трупиками, через некоторое время они приобрели иммунитет к вирусу, и стали размножаться так же обильно, как и раньше. Проблема существует и по сей день, а всё потому, что кролики и зайцы борются за выживаемость весьма своеобразно — не умением, а числом. Недаром говориться: «плодятся как кролики».

Охотник за беличьими головами

Ещё Брем называл белку северной обезьяной. Конечно, белка не обезьяна, но той ловкости, с которой прыгает этот небольшой пушистый зверёк с ветки на ветку, с дерева на дерево могла бы позавидовать любая обезьяна. В отличие от обезьян, имеющих ногти, белка имеет круто изогнутые когти, которыми с лёгкостью цепляется за стволы и ветви. Она свободно перебрасывает своё стройное тело, как хочет и куда хочет…

Несмотря на то, что обыкновенная белка живёт в лесной зоне Евразии, где зимой снега и морозы этот юркий зверек весьма чувствителен к холоду. Зимой в развилках деревьев она сооружает из прутиков гнёзда, внешне похожие на детский мяч. Старательно утепляет их толстым слоем мха и мочалом из растрёпанной коры липы и осины. Этим же материалом она затыкает выход из гнезда. В результате, даже в сильный мороз в гнезде температура редко падает ниже 16 °C. В холода и снежные бури белка предпочитает отсиживаться дома. Она дремлет в своём гнёздышке и снится ей лето…

Жизнь белки во многом зависит от урожая еловых шишек. Дело в том, что только раз в четыре-шесть лет еловые леса приносят урожай. Ещё с весны зелёные лапы елей покрываются пунцовыми цветами. В ветвях можно заметить жёлтенькие пыльники. Ветер жёлтыми облаками разносит пыльцу, цветы оплодотворяются и в этот год на всех елях в лесу появляются молодые шишки. В такие годы белки пируют. Семян очень много и они очень питательны, содержат до 40 % жира и столько же растительных белков. Однако в другие неурожайные на семена годы белки голодают, старые взъерошенные шишки давно пусты. Летний корм: грибы, ягоды, орехи, семена трав, почки и побеги с наступлением зимы исчезают или их приходиться добывать из-под снега, что представляет определённую проблему. Поэтому сообразительные белки в такие годы, не дожидаясь зимы, приходят в волнение и готовятся к длительному путешествию. Они отправляются искать урожайные еловые леса, в которых корму хватит на всех. В своём стремление достичь «счастливых» мест, они движутся хотя и по одиночке, но в одном направлении. Их не останавливают ни поля, ни реки, ни горные перевалы, ни большие города, сквозь которые они проходят, движимые единым порывом — достичь заветных еловых кущ. Многие из них гибнут по дороге, но тем сильнее радость тех, кто, наконец, добирается до вожделенных мест.

Белки иногда проходят сотни километров, прежде чем достигают цели. Например, в 20-е годы XX века якутские белки, обитающие к востоку от Колымы, могучей волной хлынули в сторону Камчатки. Они вышли на широкую равнину у перешейка полуострова. Тут, казалось бы, и охладеть пылу кочевников, до наступления холодов повернуть назад в леса. Но бесстрашные зверьки, словно движимые единой волей вида, упорно продолжали двигаться на юг. Они словно знали, что настанет такой день, когда пусть немногие из тех, кто отправился в путь, но увидят на горизонте вожделенный еловый лес, в котором хватит корму на всех. Чуть позже, белки за несколько лет прошли с севера полуострова до самого его юга. Правда первооткрывателей ждала ещё одна неприятность. На полуострове мало хвойных деревьев. Исключение составляет так называемый «хвойный остров» в центре Камчатки, состоящий из аянской ели и лиственницы. Некоторым переселенцам пришлось перейти на питание орешками кедрового стланика, покрывающего склоны гор, но что не сделаешь ради любви к путешествиям… С той поры белка прочно обосновалась на Камчатке.

Белки-хозяева, хоть и не встречают вынужденных переселенцев хлебом-солью, но и не проявляют к ним агрессии. Вероятно, они понимают, что не вечно на их улице будет праздник, придут неурожайные годы и они сами отправятся в гости к своим соседям. Новосёлы ищут подходящие места для строительства тёплых гнёзд. Они поправляют старые полуразрушенные беличьи гнезда. Второй волне эмигрантов приходиться туго. Наступившие холода сильно мешают строительству. Поэтому вновь прибывшие возводят общежитие, в котором поселяются всей гурьбой.