Белый туман - Жаклин Рединг

– Это была самая прекрасная песня из всех, какие мне когда-либо приходилось слышать, Джулиана.

И затем, первый раз за целую вечность, отец и дочь обнялись.

Элинор лежала без сна на постели, глядя сквозь полупрозрачные занавески на окне на белый шар луны над кронами деревьев. Она пыталась заснуть, ворочаясь с боку на бок на пуховой перине, однако так и не смогла найти удобную позу. Она понимала, что причиной ее бессонницы были отнюдь не постель и не сияние луны, проникавшее в окно. Просто эта луна напомнила ей другую, светившую над волшебным замком, расположенным на окутанном туманами острове посреди бездонной синевы моря. Стоило ей закрыть глаза и сосредоточиться, как она снова видела перед собой бескрайнее небо, тянущиеся до самого берега холмы, покрытые роскошным ковром из всех мыслимых оттенков голубого, пурпурного и зеленого цветов. Как ей хотелось услышать сейчас вместо стука проезжавших мимо экипажей знакомый ласковый голос Майри, мурлыкавшей себе под нос какую-нибудь старинную гэльскую песенку! Она соскучилась по запаху только что снятых с очага лепешек, по чаю, который они вместе пили на кухне каждый вечер, по отдаленному блеянию овец в низине. И конечно, ей не терпелось снова увидеть перед собой своего бравого шотландца в килте и простой рубахе. Как бы она ни стремилась вернуться в Лондон, как бы ни обрадовала ее встреча с матерью, Кристианом и всеми остальными, Элинор уже успела истосковаться по дому.

Словно почувствовав ее беспокойство, Гэбриел перевернулся на постели и осторожно привлек к себе.

– Тебя что-то тревожит, дорогая, - прошептал он, приникнув губами к ее волосам. - В чем дело?

Элинор недовольно вздохнула.

– Я уже не чувствую себя здесь своей, Гэбриел. Другое место притягивает меня.

Он коснулся поцелуем ее уха, потершись носом о ее шею.

– Как и меня, любимая. Это похоже на небо перед грозой - ни единой минуты покоя. Я тоже постоянно думаю о Данвине, тоскую по нему первый раз за всю жизнь, однако мне бы не хотелось так скоро отрывать тебя от семьи после того, как ты столько времени провела в разлуке с ними.

Элинор перевернулась на бок, чтобы в полутьме спальни взглянуть на Гэбриела. Лицо его вырисовывалось, как на гравюре, в сиянии луны, сонные глаза смотрели на нее с глубокой нежностью, и сердце ее переполнилось волнением от одного его вида.

– Да, они - моя семья, и я люблю их всех, но теперь ваш с Джулианой дом стал моим домом, а ваша жизнь - моей жизнью. Пожалуйста, отвези меня домой, Гэбриел. Я не хочу и дальше смотреть на этот дым и ряды домов, загораживающих собой солнце. Мне надоело слушать, как мусорщик бранится с мясником на углу. И уж конечно, я не хочу, чтобы на моих глазах еще одной молодой девушке выговаривали за то, что она не так держит в руках чашку. Если бы только я могла выглянуть в окно и не видеть там ничего, кроме морской синевы… и тебя. - Тут она подняла на него глаза. - И еще наших детей, резвящихся на склоне холма.

– Детей? - повторил он, подмигнув ей в темноте. До сих пор они никогда не затрагивали в разговорах эту тему.

– Да, Гэбриел. Я мечтаю подарить тебе сына, нашего сына.

– О, моя дорогая…

Гэбриел запустил пальцы в волосы Элинор, прильнув к ее губам мягким нежным поцелуем, который продолжался до тех пор, пока они оба в состоянии были не дышать. Элинор осторожно перекинула под одеялом ногу через его бедро, так что их тела сплелись воедино. А про себя она подумала, что могла бы лежать так целую вечность, наслаждаясь теплом его кожи и ласковым прикосновением рук, и никогда больше не чувствовать себя одинокой.

– Я решила кое-что еще, - обратилась она к нему, когда их поцелуй прервался, однако губы все еще слегка соприкасались и каждый мог ощутить на себе дыхание другого.

– Что такое, дитя мое?

– Что, на мой взгляд, брюки тебе не особенно идут.

Гэбриел улыбнулся, чуть коснувшись кончиком языка ее губ и одновременно проводя рукой под покрывалом по ее ягодицам, - Что ж, я рад это слышать, дорогая…

Тут он медленно притянул к себе ее бедра, и она ощутила совсем рядом с собой его восставшую плоть.

– …тем более что сейчас их на мне нет.

Глаза их встретились, и Элинор на мгновение умолкла, после чего произнесла:

– Не знаю, могу ли я поверить вам на слово, сэр. Боюсь, вам придется мне это доказать.

Что он тут же и сделал.

Дважды.

Глава 19

Элинор тихо сидела за книгой у камина в парадной гостиной, пока Джулиана и Брайди, растянувшись поперек ковра у ее ног, разрисовывали акварельными красками большие листы бумаги.

Глядя на них, можно было задаться вопросом, зачем им вообще понадобилась бумага, так как на их носах, щеках и пальцах краски осталось гораздо больше.

Как и обещал им Гэбриел, на следующее утро с рассветом они должны были покинуть столицу и вернуться на Трелей. Со времени их приезда в Лондон прошла всего неделя, однако за этот короткий срок произошло столько событий, что хватило бы и на целый месяц.

Несколькими днями раньше мистер Пратт встретился с поверенным семьи Джорджианы, и после того как ее родных поставили в известность о перемене в жизни Гэбриела, они благоразумно отказались от обращения в королевский суд. Его брак, вкупе с репутацией семейства Уэстоверов, явился для этих людей достаточно веским основанием, чтобы умерить свою алчность. Кроме того, наследство Джулианы, доставшееся ей от матери, решено было поместить под опеку, чтобы никто не мог растратить его прежде, чем девочка достигнет совершеннолетия.

Затем они навестили бабушку Брайди, которая жила одна в небольшом полуразрушенном домишке в Чипсайде «Улица в северной части Лондона; в средние века на этом месте находился главный рынок города.». Гэбриел нанял для нее врача, который после тщательного осмотра констатировал, что причина болезни старушки коренилась исключительно в нездоровом воздухе Лондона и что, вопреки их опасениям, ее жизни ничто не угрожало. Он заверил их в том, что если она покинет город, то обязательно поправится, и поэтому завтра утром бабушка Брайди должна была присоединиться к ним.

Кристиан и Грейс еще за день до того отбыли обратно в Скайнегол, пообещав в следующем месяце непременно навестить их в Данвине. Роберт и Катриона, герцог и герцогиня Девонбрук, в свою очередь, дали слово заглянуть к ним, когда вернутся на зиму в Росмориг, их родовое поместье, расположенное на севере Шотландии. Элинор пригласила всех провести Новый год на Трелее, когда они с Габриелем должны были вторично обвенчаться - на сей раз стоя на склоне холма среди туманов и зелени перед алтарем из древних стоячих камней в окружении семьи, друзей и всех жителей острова, под трогательные звуки песни волынщика, уносимой вдаль морским ветром.