Убийство по расписанию. Завещание для всех желающих - Николай Иванович Леонов

– Не молодожен, а всего лишь жених, – отвесил Лев шутливый поклон и добавил: – Кроме того, я посвятил жену во все возможные подробности предстоящей конспирации, так что твой шантаж не прокатит, – после чего, усмехаясь, покинул комнату, отведенную для Стаса.

Глава 11

Несмотря на то что вчерашний вечер сильно затянулся, проснулся Гуров довольно рано. Поскольку Маргарита все еще спала, а их комнаты были разделены всего лишь аркой, Лев не стал звонить в управление, чтобы не беспокоить молодую женщину. Он предпочел быстро привести себя в порядок и направился в комнату Стаса.

Крячко в его кабинете не было, видимо, он проснулся еще раньше и уже занялся сбором сведений. Гуров неторопливо сделал несколько звонков. Поскольку Орлов велел звонить практически в любое время, Лев решил первым делом набрать его номер. Пока сообщить генералу что-то существенное он не мог, лишь обозначил направления, по которым они со Стасом начинают предварительную работу, и заверил, что, похоже, им с коллегой придется проверять всех, присутствующих в особняке на момент убийства. А также людей, что находились в другом месте, но были заинтересованы в смерти бизнесмена. То есть практически всех из его близкого круга общения.

Потом Гуров созвонился с коллегами и попросил навести справки, необходимые для расследования, и проверить алиби Марины Лувазье и Маргариты Петровской.

Так и не дождавшись возвращения Стаса, он отправился к себе – скоро должны подавать завтрак, пора было будить Маргариту.

Молодая женщина не спала, из ее комнаты раздавались отчетливые рыдания и всхлипы. В ярком шелковом халате, наброшенном поверх легкой пижамы, она лежала на небрежно застеленной постели и плакала навзрыд, прижав лицо к подушке.

– Если так делать, лицо от слез обязательно опухнет и покраснеет, – начал Лев вместо приветствия.

– А мне это совершенно все равно, – не отнимая лица от подушки, глухо буркнула Рита.

– Что я могу сделать, чтобы хоть немного утешить вас в горе?

– Мы вроде бы на «ты».

– Здесь нет прослушки, как и посторонних людей, и наедине мы можем обращаться друг к другу, как удобно. Так чем я могу помочь?

– Да чем тут поможешь? Могу сказать только, что вы были правы, Лев Иванович, сегодня, без медицинских препаратов, жуткая скорбь накатила, накрыла волной, стоило мне только глаза открыть. Похоже, мне не слишком хорошо удается справиться с эмоциями, а заодно смириться с осознанием печального факта, что отец мертв, похоронен и никогда не вернется, потому что это навсегда-навсегда! – В конце этой фразы Маргарита громко, длинно и прерывисто всхлипнула, но, кажется, рыдания потихоньку пошли на спад.

– Тебе нужно умыться, принять контрастный душ, может быть, приложить к лицу лед, чтобы за завтраком не нарываться на злобные насмешки и комментарии родни.

– Освежиться, пожалуй, не помешает, а завтракать я не пойду, не хочу видеть все эти лица. И есть совершенно не хочется.

– Надо сделать усилие, организму необходимо питание, особенно в период повышенного стресса.

– Если проголодаюсь, попрошу горничную принести что-нибудь прямо в комнату.

– Так не годится! Если ты будешь валяться целый день в постели, рискуешь скатиться в затяжную депрессию.

– Неужели? – скептично протянула Рита.

– А как же! Знаешь, почему на Западе люди не могут жить без систематических визитов к психологам или психоаналитикам, но тем не менее, по статистике, гораздо чаще страдают депрессией, чем, к примеру, наши соотечественники?

– Почему?

– Потому что быт, работа и вообще жизнь у наших людей сложнее, валяться на диване и предаваться депрессии просто некогда. Конечно, это в том случае, если ты хочешь чего-то толкового добиться, а иногда и элементарно выжить!

– Понимаю. И чего, по-вашему, хочу добиться я?!

– Чтобы убийца отца был найден и арестован, это как минимум. Ты, помнится, обещала нам с полковником Крячко помощь. А вместо этого собираешься самоустраниться и страдать.

– Как вы думаете, Лев Иванович, это когда-нибудь пройдет? – дрогнувшим голосом спросила Маргарита.

– В этой жизни все проходит, так уж устроен мир. На эту тему даже есть старая мудрая притча. Рассказать?

– Давайте, мне все равно нужно отвлечься, чтобы немного успокоиться.

– Жил-был царь израильский по имени Соломон, и называли его мудрейшим из мудрых, а период его правления прозвали «божьим благословением». Но жизнь любого правителя не бывает безоблачной, разумеется, были стрессы и в жизни Соломона. Так вот, древняя легенда гласит, что в любой ситуации сохранять спокойствие ему помогало драгоценное кольцо из золота, изготовленное старыми волхвами. Кольцо, которое Соломон постоянно носил на пальце, будто чувствовало его настроение, и когда он начинал сердиться, то всматривался в его причудливые узоры и видел надпись: «Все пройдет». Это позволяло царю мгновенно успокоиться и, как следствие, принять верное решение в сложной ситуации. Но однажды царь Соломон был разгневан столь сильно, что надпись не помогла, наоборот, прочтя мудрые слова, он вышел из себя пуще прежнего. В непреодолимом гневе царь сорвал со своей руки драгоценный дар волхвов и отшвырнул в сторону. Кольцо покатилось по мраморному полу и остановилось у стены, загадочно поблескивая теплыми желтоватыми отблесками. Через несколько мгновений Соломон устыдился своего порыва, он встал с трона, спустился по ступеням, подошел к стене, поднял кольцо, повертел его в руке. И в это мгновение он увидел на внутренней части кольца еще одну надпись: «И это тоже пройдет». Так он понял раз и навсегда, что на этой земле проходит все без исключения.

– Ручаюсь, царь Соломон не терял отца, – тоном обиженного ребенка буркнула Маргарита.

– Ручаюсь, что терял, – мягко возразил Гуров. – Возможно не в тот период, о котором рассказывает легенда, но все мы чьи-то дети, и рано или поздно нам приходится пройти через этот кошмар: смерть родителей. И чем сильнее была связь, любовь, нежность, тем сложнее бывает пережить горе.

– Но вы говорите, что все пройдет?

– Не сразу, дорогая, не сразу, но со временем станет легче, обещаю. Сначала, когда все это закончится и жизнь войдет в свою обычную колею, закрутит и завертит, тебе будет казаться, будто отец есть где-то неподалеку, но не рядом. А когда ты будешь вспоминать, что рядом его уже нет и никогда не будет, накатит резкая боль. Она ощущается у каждого по-разному, но всегда очень болезненно, как ожог, порез или удар под дых. Но с каждым разом будет все легче, и, поверь, наступит день, когда ты сможешь вспоминать отца с улыбкой на лице и легкой печалью в сердце.

– Хотелось бы поскорее, – вздохнула Рита.

– К сожалению, так не бывает, любое горе нужно пережить. А