100 великих памятников - Дмитрий Самин

Что же касается образа народного героя, то он, конечно же, представлен в романе Санчо Пансой. Сервантес не придумал этого героя, а лишь использовал черты образа весельчака и пройдохи Ласарильо, действующего на страницах народного плутовского романа «Приключения Ласарильо с Тормеса».

Роман о Дон Кихоте вошел в историю мировой культуры как одно из самых замечательных произведений эпохи Возрождения. В нем много художественных находок — блестящий язык, яркие характеристики и, конечно же, оригинальная композиция, в которой соединяется структура рыцарского романа с многочисленными новеллами, распространенными сборниках эпохи Возрождения (Дж Боккаччо, Ф. Саккетти). Многие эпизоды романа, например рассказ об освобождении каторжников, навеяны личными впечатлениями писателя. Другие — рассказ о поединке с мельницами — сложились на основе народных анекдотов о рыцарях.

Сервантес считал роман автобиографичным. И дело здесь не в том, что события в книге повторяли жизнь писателя. Здесь другое.

Сервантес — прототип Дон Кихота. Его жизнь представляет собой целую цепь жестоких лишений, невзгод и бедствий. 23 апреля 1916 года закончилась жизнь, которую сам Сервантес с философским юмором назвал «долгим неблагоразумением» и уходя из которой он «уносил на плечах камень с надписью, в котором читалось разрушение его надежд».

Ирония судьбы преследовала великого писателя и за гробом: могила его долго оставалась затерянной, так как на его гробнице в одной из церквей не было даже надписи. Памятник ему поставлен в Мадриде лишь в 1835 году.

Своими впечатлениями о памятнике делится Леонид Сергеевич Колосов: «На другой день мне предстояла встреча с испанским художником и посещение музея Прадо, а утром я решил в одиночку побродить по Мадриду. Поверьте моему опыту — знакомиться с городом, впрочем, как и прощаться, лучше всего ранним утром в одиночестве. Ровно льется неяркий свет занимающейся зари на пустые мостовые и безлюдные тротуары. Воздух чист и прохладен. Ещё не проснулись набегавшиеся за вчерашний день автомобили. В дымке утреннего тумана они, как и кошки, все кажутся серыми.

С чего начать знакомство с Мадридом? Конечно, с Сервантеса, вернее, с памятника Сервантесу и его бессмертным героям, ибо нет, как утверждают испанцы, монумента более прекрасного, чем созданный севильским скульптором Лоренсо Коульят Валера. Он стоит в центре города на площади Испании. Ну кому не дорог „Дон Кихот“, ставший явлением исключительным во всей мировой литературе?! „На всех путях моей жизни меня преследовали фигуры худощавого рыцаря и его тучного оруженосца, особенно когда я достигал рокового перепутья“, — сказал Гейне.

Самый красивый памятник. Почему? С этим вопросом обратился я к дворнику, который подметал площадь в тот ранний час. „Потому, что мы все немного Дон Кихоты и в нас есть кое-что от Санчо Пансы“, — ответил он. Наверное, это так. Ведь именно в героях Сервантеса, как никогда ярко, воплотились присущие испанскому характеру благородство, тонкая ирония, восторженность и суровый реализм. Нет, „донкихотство“ — это не только нелепый штурм ветряных мельниц, но и мудрые наставления Дон Кихота своему оруженосцу перед тем, как его сделали губернатором Батарии… Вот именно поэтому самый красивый и самый высокий памятник в Мадриде воздвигли Мигелю де Сервантесу Сааведре и его двум героям.

Забегая немного вперед, скажу, что у меня появилось много знакомых в Испании, самых разнообразных и разнохарактерных. Но почти все они одинаково относились к Сервантесу и к нам, русским людям. Нет, это была не наигранная любезность или изысканное равнодушие, с которыми порою сталкиваешься. Это была открытая, неподдельная доброжелательность».

На пьедестале монумента высечена надпись на латинском языке: «Мигелю Сервантесу Сааведре, царю испанских поэтов».

Впереди и посередине грандиозной колонны, где находится статуя Сервантеса, зритель видит Дон Кихота. Рыцарь печального образа сразу же привлекает внимание. Его темная фигура резко контрастирует с главной массой монумента, выполненного из светлых материалов. Возможно, Дон Кихот изображен в тот момент, когда отправляется на поиски своей любимой — Дульсинеи Тобосской:

«Покончив со всеми этими приготовлениями, наш идальго решился тотчас же осуществить свой замысел, ибо он полагал, что всякое промедление с его стороны может пагубно отозваться на человеческом роде: сколько беззаконий предстоит ему устранить, сколько кривды выпрямить, несправедливостей загладить, злоупотреблений искоренить, скольких обездоленных удовлетворить! И вот, чуть свет, в один из июльских дней, обещавший быть весьма жарким, никому ни слова не сказав о своем намерении и оставшись незамеченным, облачился он во все свои доспехи, сел на Росинанта, кое-как приладил нескладный свой шлем, взял щит, прихватил копье и, безмерно счастливый и довольный тем, что никто не помешал ему приступить к исполнению благих его желаний, через ворота скотного двора выехал в поле…»

Триумфальная арка в Париже

(1836 г.)

Когда миллионы туристов взбираются по винтовой лестнице на пятидесятиметровую высоту Триумфальной арки, откуда открывается прекрасная панорама столицы Франции, то они не предполагают, что могли бы взбираться на спину Белого слона!

Будь в свое время Наполеон немного потверже и прогони своих советников, вместо Триумфальной арки стоял бы Белый королевский слон.

Людовик XV далеко не самый мудрый правитель, запутавшийся в любовных связях, никогда не делавший особого различия между своей и государственной казной, легкомысленный правитель, задумал построить себе дворец. Но не обычный, а что-нибудь этакое.

Король выбрал место для будущего дворца на месте нынешней площади Звезды, в то время просто поле посреди загородного парка. Проект подготовил в 1753 году архитектор Рибар де Шаму. Это действительно был весьма оригинальный проект — дворец в виде огромного белого слона, высотой около ста двадцати метров.

Людовик XV остался доволен замыслом своего архитектора. Слон должен был стоять на огромном пьедестале. На слона архитектор решил посадить статую самого Людовика XV в парадном мундире и при всех регалиях. Из хобота слона должен был бить фонтан «вечной славы», а под хоботом предполагалось устроить мраморный вход. Были спроектированы и многочисленные кабинеты, тайные и обычные, спальни, два больших зала, зал государственного совета, предусмотрительно размещенный в голове слона. Задуман был также зимний сад и обеденный зал, оборудованный «автоматической» подачей кушаний с первого этажа. К счастью, дворец построить не удалось. Казна была пуста.

В 1806 году Наполеон, будучи на вершине своего могущества, начинает все больше задумываться о памятниках своей славе. Кто-то знакомит Наполеона с проектом «Белого слона». Императору замысел понравился. Однако советники рекомендуют воздержаться от постройки такого дворца. Они предлагают огромную Триумфальную арку, большую даже, чем Триумфальная арка императора Константина, чем арка Септимия Севера в Римею. Разве не сам император говорил французским солдатам, что они, возвратясь из дальних походов, войдут в Париж через триумфальные ворота?

Подействовали ли доводы советников, или же Наполеон приходит к выводу, что затея с Белым слоном с точки зрения политической не слишком ему выгодна, что гораздо эффектнее и эффективнее построить грандиозную Триумфальную арку, как бы там ни было, но 18 февраля 1806 года он подписал указ о начале строительства ещё одной, Большой Триумфальной арки. Ее предполагалось воздвигнуть на том самом месте — она площади Звезды. Проект арки разработал архитектор Шальгрен.

Для первоначальных расходов был выделен миллион франков за счет контрибуции с покоренных стран.

В мае начали рыть землю под фундамент на восемь метров в глубину. 15 августа следующего года, в день рождения Наполеона, заложили первый камень. Строительство Триумфальной арки началось и продлилось очень долго. Менялись первоначальные замыслы, менялись архитекторы, а самое главное — политическая ситуация. Воины Наполеона так и не совершили свой триумфальный марш под ее сводами.

Сначала возведение арки прекратилось ещё в 1814 году из-за забастовки строительных рабочих. Когда в том же году войска союзников — русских, пруссаков, австрийцев — входили в столицу Франции, устои арки поднимались всего лишь метров на двадцать.

Людовика XVIII не знал, как ему поступить. Не хотелось продолжать строительство, начатое по повелению ненавистного Наполеона, для его же возвеличивания. Однако и разрушать построенное тоже было бессмысленным.

В 1823 году роялистская Франция помогла восстановить пошатнувшийся было трон испанских Бурбонов. Тогда же строительство арки возобновновилось. Теперь она должна была прославить «великую победу» королевских войск.