Танго втроем - Сергей Соболев

Однако где теперь эту лихую парочку искать?

Глава 8

Розанова сладко потянулась, тряхнула головой, прогоняя остатки сна. Окно было плотно зашторено, в комнате царил полумрак. Взяла свои часики с прикроватной тумбочки, вгляделась в циферблат. Ого, оказывается, уже второй час дня.

Постель, казалось, еще хранила тепло мужского тела, но самого Андрея не было. На подушке, рядом с головой, она обнаружила веточку сирени. Откуда, интересно, он знает, что Лена обожает запах цветущей сирени?

Быстро, как солдат в учебке, оделась и застелила составленные вместе кровати. В начале восьмого утра Андрей еще был здесь. Она пыталась убаюкать его, хотела, чтобы он расслабился немного, отдохнул, ведь он почти не спит. Но, кажется, сама уснула первой.

День был такой же солнечный и пригожий, что и вчера. Сквозь редкие негустые верхушки сосен на землю сочился янтарный свет. Возле домика тоже никого не обнаружилось. Розанова умылась, привела себя в порядок и двинула в сторону пляжа. У нее было приподнятое настроение, и она с трудом выдерживала ровный степенный шаг, ей хотелось попеременно прыгать то на одной, то на другой ножке, и вообще, внутри она себя ощущала маленькой, глупой и восторженной девчонкой.

Покойные воды залива, напоминающие огромное, блистающее в свете ярких электрических огней зеркало, обрамленные по краям малахитовыми берегами, плавились под лучами полуденного солнца. Она заметила на верхушке песчаной дюны человеческую фигуру, потом, подойдя поближе, разглядела, что это Володя. Он сидел недвижимо, подобрав под себя ноги, и был похож на каменное изваяние Будды. Ей очень понравилась эта картинка — силуэт Будды на фоне безоблачного неба, — она какое-то время любовалась ею, жалея, что под рукой не оказалось фотоаппарата, вот бы снять на память, но потом все же решилась нарушить покой «изваяния», подошла.

— Здравствуйте, Володя. А я, между прочим, любовалась вами! Вы, кажется, медитировали? Я вам не помешала, нет?

Мокрушин, хотя и сидел на .скрещенных ногах, легко, без помощи рук, встал.

— Вот, с самого утра здесь сижу.

— Зачем? Почему в домик не идете?

— Как это «зачем»? — удивился Мокрушин. Он вытянул руку, указывая на бездонное синее небо. — С утра было облачно. А сейчас? Видишь! Это моя работа.

Розанова прыснула в кулачок. Какие они все-таки забавные, эти ребята, с ними не соскучишься.

— Володя, ты не знаешь, где Андрей?

— Андрей? Гм… Понимаешь, Лена, Андрей у нас маленько того… ненормальный.

— Как это? — опешила Розанова. — Почему? А мне он показался очень и очень… неплохим парнем. А что в нем… ненормального?

Мокрушин покосился на девушку, одетую в шорты и ярко-лимонного цвета топ.

— Как бы это тебе подоходчивее объяснить… Андрюша как бы не в себе. Вместо того чтобы, скажем так, расслабляться на отдыхе, он… бегает.

— Бегает? А, поняла! Вместо зарядки, да? А где он бегает? По берегу, наверное?

— Ну… Вроде того. Называется — «бег с препятствиями».

Розанова заозиралась, просеивая взглядом доступную ее взору береговую черту, нет ли где Андрея, но пока она исследовала округу, куда-то пропал Володя, причем исчез так тихо и внезапно, что она и не заметила.

Девушка пожала плечами. Она уже успела привыкнуть к тому, что ее новые друзья время от времени куда-то исчезают.

— Ну как тут у вас дела? — поинтересовался Бушмин. — Ничего не стряслось во время моего отсутствия? Где Лена?

— Все нормально, «чужих» не видел. Лена гуляет по бережку. Спрашивала про тебя, я сказал, что ты… бегаешь.

— Мог бы поубедительнее соврать, — усмехнулся Бушмин. — Пора, однако, и на обед что-нибудь сварганить.

Они разожгли дрова в мангале и, когда те прогорели, положили сверху на мангал решетку. Еще раньше Мокрушин напластовал острым ножом говяжью вырезку, слегка отбил мясо, затем на короткий срок поместил его в емкость с концентрированным маринадом.

— Как съездил? Были какие-нибудь проблемы?

— Да нет, все обошлось. На перешейке, возле Зеленоградска, новый пост выставили, но я на частнике ехал от Рыбачьего, парень из местных, его останавливать не стали…

—И охота тебе шляться, — Мокрушин покачал головой. — И еще среди бела дня!

— Волка ноги кормят, — отшутился Бушмин. — Встречался с Гладкевичем, он сказал, что документы привезут завтра, к четырем пополудни нужно будет подъехать, забрать. Эти… из Москвы, пытались «пробить» меня через наших ребят, на встречу ездил Ларионов, послал их вежливенько куда подальше… Забросил еще один факс в столицу, за малым не погорел…

— Я ж говорил, что лучше мне ехать.

— Вот завтра и поедешь за документами. Видел, кстати, твоих «байкеров», хотя сегодня они были в другом прикиде. Я только успел выместись с почты, как они тут же, и минуты не прошло, на-рисовались! Я этого белобрысого мальца сразу узнал, по твоему описанию. Видно, крутились где-то поблизости, им сообщили по рации или на мобильник позвонили… На «Чероки» они приезжали, белобрысый и с ним какая-то девица в короткой юбчонке, в темных очках, с длинными черными волосами.

— Наверное, это она была в компании с белобрысым, когда они подкатили на «Хонде» к таксофону, откуда ты звонил в Москву.

Их разговор был нарушен появлением Розановой. Она подошла к ним какой-то легкой невесомой походкой, радостно улыбнулась Бушмину, чмокнула его в щеку, затем, чтобы не было асимметрии, проделала то же самое с Мокрушиным.

— М-м… Мое любимое клубничное мороженое!

Мокрушин отобрал у девушки мороженое, сунул обратно в морозилку, чтобы не растаяло. Сначала барбекю, потом десерт.

— Андрюша, ты испортишь девушке аппетит, — попенял он приятелю. — У меня была знакомая… знакомый врач, так вот она… он говорил, что пищеварение…

Он махнул рукой:

— Короче, дамы и господа, кушать подано!

После окончания трапезы Мокрушин вновь заявил, что ему нужно прошвырнуться в поселок. Сказал, что в магазин обещали завезти водку, поэтому будет лучше, если он пойдет и заранее займет очередь.

Бушмин на этот раз не наступал приятелю под столом на ногу и не показывал ему из-под полы свой кулачище. Никто и не заметил, как ушел Мокрушин, тот растворился, как привидение.

Двое оставшихся не стали изобретать новое, решив повторить вчерашний поход к уединенной бухточке на берегу залива. Проблемы с «амуницией» отпали: Бушмин привез из своей поездки пакет, а в нем Лена обнаружила купальник.

Они вдоволь накупались, потом вышли на берег, улеглись по-Еерх покрывала.

— Лена… — Бушмин замялся, подбирая нужные слова. — То, что было вчера…

— Это было прекрасно, — закончила за него фразу Розанова.

— Да, именно это я и хотел сказать, — с видимым облегчением произнес Андрей. — И еще, Лена…

Он повернулся на бок, подперев подбородок кулаком. Он смотрел на молодую женщину, чье восхитительное тело было одето лишь в открытый купальник, его взгляд не был жадным или грубо-животным, но счастливым и где-то даже обескураженным, словно он отказывался верить своим глазам. Он впитывал в себя все подробности, его взгляд останавливался на узких изящных ступнях, затем скользил вверх, именно скользил по гладкой атласной коже, чуть схваченной первым загаром, медленно перемещаясь вдоль сильных стройных ног к плавному изгибу бедер, без задержки плавно соскальзывал на плоский живот, поднимался на тугие упругие холмики, едва прикрытые полоской материи, замерев на какое-то время в ложбинке меж двух нежно-матовых полушарий, поднялся по гордой лебединой шее, коснулся чуть припухших губ, меж которыми влажно мерцала белоснежная полоска зубов, а затем и прикрытых глаз с длинными, чуть подрагивающими ресницами.

— Ты на меня смотришь, да? — спросила она, не расплющивая глаз. — Я чувствую твой взгляд. Что ты хотел мне сказать, Андрей?

— Ты — необыкновенно красивая девушка. Я еще таких не встречал и даже не мечтал, что когда-нибудь буду рядом с такой девушкой, как ты.

— Правда? — открыв глаза, Розанова повернула к нему голову. — И ты хочешь сказать, что никого лучше меня не встречал?

Бушмина вновь затянуло в зеленый омут, да так, что и кругов на воде не осталось. Кажется, она о чем-то его спрашивает. Но разве утопленники могут разговаривать?

Он привлек девушку к себе. Они слились в долгом поцелуе, отстранились лишь, когда пресеклось дыхание.

Розанова погрозилась пальчиком.

— Андрей, а ведь у тебя, чувствуется, большой опыт! Кто это тебя обучил? И почему ты говоришь, что не встречал до меня интересных девушек? Я уверена, что такой парень, как ты, отбоя не знает от девиц…

— Я солдат, — скромно сказал Бушмин. — Мое место — на задымленных полях сражений…

— Вот что, солдат, — обеспокоенно сказала Розанова, — пойдем-ка купаться, а то как бы наши шкуры не начали дымиться.

Искупавшись, они перебазировались в другое место, в тень, чтобы не обгореть на солнце. Впрочем, солнце уже перестало нещадно палить, его лучи ложились на песок косоприцельно, бликуй на подернутой легкой рябью поверхности залива.