Реквием по любви. Грехи отцов - Людмила Сладкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Ой, мамочки…»
Выброс адреналина в кровь был запредельным.
— Нет! — завизжала Лиза не своим голосом, буквально цепенея от ужаса. — Пожалуйста… не надо!
Естественно, никто ее не слушал.
Равно как никто даже и не пытался их остановить.
— Знал же, сученыш, что я тебе за это башку оторву! — взревел дядя Боря, презрительно харкая на землю. — Знал. И один х*й поступил по-своему!
— Ты совсем *банулся на старости лет? — вторил ему Похомов куда более взбешенным голосом. — Она моя! С х*ра ли я должен от нее отказываться?
— Перед нашим законом все равны! И ты, щегол – не исключение, — холодно резюмировал Прокурор, а следом отдал приказ, от которого Лиза едва чувств не лишилась: — Наказать ублюдка, по всей строгости!
«Как наказать? – паника ослепила. - Господи… как?»
— Не. При. Ней.
Ответный рев Дмитрия прозвучал столь устрашающе, что не только охрана Прокурора застыла в нерешительности. Сам Черчесов уставился на него в недоумении.
— А в чем дело? — ледяной сарказм дядюшки заставил ее спину покрыться липким потом. — Боишься показать ей, что против толпы ты… никто?
— Против толпы и ты никто! – парировал Борзый. - И да, боюсь! До усрачки боюсь, что она меня возненавидит, если я случайно сверну тебе шею! Отправь ее в…
— Она останется! — прозвучало с нажимом. — Пусть смотрит. Пусть видит. Пусть знает, как ломают непокорных!
— Я сказал: НЕ ПРИ НЕЙ!
— Посмотрим, каким тоном ты заговоришь…
— Сука! Да успеешь ты меня наказать! — яростно огрызнулся Похомов. — Я же здесь! Перед тобой. Никуда не убегаю. Не увиливаю. Вину свою признаю. К последствиям готов. Но сначала поговорим, Борис Андреевич. А потом делай со мной, что пожелаешь. Что должен. Только… не у нее на глазах!
— Это решать не тебе! Вообще берегов не видишь? Указывать вздумал?
— Да выслушай ты его, Борь! — внезапно вмешался Дудаев, сохраняя все то же невозмутимое выражение лица и ледяное спокойствие. — Накосячил он, конечно… знатно. Но может, чего дельного скажет, раз так настаивает!
Прокурор неодобрительно фыркнул да нетерпеливо передернул плечами.
— И хорош уже вам обоим быковать! — продолжил Мага, повышая голос. — Малую заикой сделаете! И так вон от страха онемела: стоит, дышать боится!
Лиза вздрогнула, машинально обхватывая себя руками.
Прав. Ох, и прав же был Дуда…
Первобытный ужас, охвативший ее, холодил кровь в жилах.
К неимоверному облегчению, Прокурор к словам Дудаева прислушался.
Не сразу. Поразмыслив несколько секунд. И тем не менее.
— Так и быть, выслушаю. Чисто из-за уважения к тебе! — озвучил он наконец. А затем устремил свой помутневший взор на Похома. — Но сперва я, пожалуй, выслушаю его отца!
Все еще тяжело дыша, дядя Боря обратился к Аркадию Михайловичу, буквально испепеляя своего давнего товарища свирепым взглядом:
— Ты знал?
Мужчина глухо пробормотал:
— И да. И нет.
Его ответ… ошарашил. Причем не только Лизу.
Казалось, Дмитрий был удивлен ничуть не меньше. По крайней мере его скептически изогнутая бровь свидетельствовала как раз-таки об этом.
Мол, серьезно? Знал? Откуда?
Похом тем временем чиркнул зажигалкой, торопливо подпаливая сигарету. Жадно затянулся. И лишь спустя несколько секунд, заговорил вновь:
— Я подозревал, что мой сын просто так не уймется. Что обязательно выкинет какой-нибудь хитровы*банный финт. Его поступки и мотивы просчитать крайне сложно. Особенно если они имеют отношение к ней! В общем, пораскинул я мозгами, и решил обратиться за помощью к сынку покойного Хирурга. К старшему. Хотел, чтобы он присматривал за ним да мне докладывал, если что неладное заметит. А Алексей, он человек иных нравов. На подлость не способен. Пришел ко мне. Так и так, говорит, Михалыч… что хочешь со мной делай, а я не могу его предать. Тебе обязан многим – знаю. Если хочешь, накажи. Но у меня невеста в положении. Прибавления ждем. Покоя хотим. Не сталкивай нас с Дмитрием лбами. Позволь остаться в стороне от вашей семейной тяжбы. В общем, пожалел я его. Гордеев получил свой нейтралитет, а мне осталось только наблюдать и ждать. Ровно до вчерашнего дня! Лиза попросила меня забрать из магазина подарок, который она заказывала на день рождения Андрею. Сотрудникам салона она представила меня как своего свекра – якобы родственнику заказ отдадут без проблем. Все действительно прошло гладко. Запросили паспорт, всучили коробку. А меня осенило вдруг: они же, сука, фамилию сверяли! И если не задали ни одного вопроса, значит, фамилии-то совпали. Я сам себе не поверил попервой. Думал, гоню уже. Но когда молодежь вчера свалила на озеро, я перевернул ее комнату вверх дном…
Он резко замолчал, переводя дух и вновь смачно затянулся табачным дымом.
— И? — нетерпеливо шикнул на него дядя Боря.
— Паспорт я ее нашел, – подытожил Похом. - Не врут – расписались.
— И ты молчал… целые сутки? Целые гребанные сутки?
— А что бы изменилось? — Аркадий Михайлович нервно затушил окурок. — Дело сделано. По его вчерашнему поведению стало ясно: он намерен озвучить эту новость в ближайшее время! При всех же облапал и облизал ее, как только смог! Своими глазами все видели! Что уж тут… говорить?
Повисла зловещая пауза. Несколько мгновений прошли в первозданной оглушающей тишине. Тишине, нарушил которую сам Черчесов:
— Мне придется принять меры! Понимаешь же, брат?
Аркадий Михайлович уверенно кивнул:
— Он и сам это понимает!
— Вижу.
— Только ты наверное… с меня начни, Борь.
— С чего бы вдруг? Ты не при делах!
— А по-хорошему должен бы быть!
— Нет, не должен! – уверенно вмешался в их беседу Дмитрий. – Ты поступил так, как считал нужным. И я уважаю тебя за твердость характера!
— Ладно! – холодно обронил Прокурор, обращаясь уже к Диме. – У тебя пять минут. Говори, что хотел, и… продолжим!
Лиза напряглась каждой клеточкой своего тела.
От его голоса загробного. И тона сурового.
Но ее мужа по-прежнему не смущало
