Наследник - Михаил Попов

Сжав зубы, я старался стоически выносить эти муки, тем более что Лилит и виду не подавала что ей тяжело. Улучив момент, я постарался рассмотреть ее лицо, и ужаснулся. Если я выгляжу точно так же, то, пожалуй, стоит, не таясь направиться в охраняемый дом. Думаю, волхвы разбегутся от одного нашего вида. Да и у нечисти, призванной ими, нервы навряд ли крепче. Все это я поспешил довести до сведения Лилит, за что заработал такой взгляд, что предпочел прикусить язык, и ползти с удвоенной скоростью. Интересно, почему все женщины так неадекватно реагируют на шутки касающиеся их внешности?

Мне уже не приходилось высоко поднимать голову над травой, что бы оценить оставшееся расстояние. Дом представал предо мной во всей своей грозной красе. Я уже отчетливо видел колючую проволоку, пропущенную по периметру ажурной чугунной решетки забора, и поблескивающие линзы видеокамер. Сам дом, при ближайшем рассмотрении, казался несокрушимым как ДОТ. Трехэтажный, первый этаж сложен из метровых каменных блоков, второй и третий из массивных, потемневших от времени бревен. Излучающие рассеянный желтый свет окна, на этом фоне смотрелись узенькими бойницами, того и гляди готовыми ощетиниться ружейными стволами. Примерно таким я себе представлял в далеком детстве блокгауз в котором отбивались от атаки пиратов герои «Острова сокровищ».

— Неужели дошли? — Неверяще прошептала Лилит, когда из травы вынырнул невысокий кирпичный парапет забора.

— А что нам это дает? — С тоской отозвался я, запрокидывая голову, чтобы разглядеть теряющийся на двухметровой высоте, край вычурной решетки. Нечего и думать через такую перелезть! Чего стоят только заостренные пики выдающиеся высоко вверх! А кроме них еще и «колючка». Интересно, откуда у меня появилась уверенность, что она под напряжением?

Осторожно высунув голову над парапетом, я оглядел внушительных размеров дворик — никого.

— Какие будут предложения? — Судя по лицу Лилит, она собиралась задать мне тот же вопрос. Иронизировать было не время, но я все же не удержался. — Ты летать случаем не умеешь? Нет? Я так и думал.

Ни одной заслуживающей внимания идеи в голову не приходило. А то что приходило было по меньшей мере абсурдным. Я с надеждой поглядывал на Лилит, но она только разводила руками. Если так пойдет и дальше, то будет от чего пасть духом.

Глава 31

Строя планы один безумнее другого, я задумчиво постукивал пальцами, по влажной, черной земле. Дурацкая привычка, но ритмичные постукивания, помогают немного упорядочить суматошные мысли. Однако, не в этот раз. С возрастающим раздражением, я заметил, что земля жадно поглощает все звуки. И я, с таким же успехом, мог просто шевелить пальцами в воздухе. Ну, абсолютно ничего не слышно… Не слышно… Вот именно, не слышно!

— Лилит, — Идея, посетившая мою голову, была сумашедшей, но вдруг?… — Лилит, как ты думаешь, под напряжением весь забор, или только колючая проволока?

Не понимая, к чему я клоню, Лилит, тем не менее, внимательно присмотрелась к забору.

— Только «колючка». — Категорично заявила она. — Чугун не лучший материал для таких целей. Да и «колючка» тогда не понадобилась бы. А что?

— А какая-нибудь сигнализация на заборе имеется? — Игнорируя ее вопрос, снова спросил я.

Она пожала плечами.

— Даже если и была, небось давно отключили. Тут столько птиц и всяких сусликов, что сигнализация орала б не переставая.

Я довольно потер руки. Только бы она оказалась права.

— Есть идейка. Ты сможешь снова сделать тишину? Как тогда, с упырями? — Она кивнула. — Тогда слушай. Мы тут ломаем голову как перелезть через забор, а зачем лезть, когда можно напрямую? Главное ведь что? Тишина. Ты отвечаешь за тишину, а я постараюсь сделать в решетке небольшое отверстие. Как тебе такой план?

В первый момент, глаза Лилит выражали лишь острое сочувствие по поводу моего психического состояния. Затем, они подернулись дымкой задумчивости, и, наконец, широко распахнулись. Длинные пушистые ресницы затрепетали от восторга, наполняя мое сердце гордостью за свою сообразительность, а душу непонятным теплом, и чуть-чуть грустью. С трудом удержав себя от падения в бездну этих восторженных глаз, я смущенно откашлялся.

— Ну что, за работу?

Выбрав место, как нам показалось более подходившее для задуманного, мы приступили к выполнению моего нехитрого плана.

— Готов?

Сцепив пальцы в замок, я выгнул их в обратную сторону, оглушительно хрустнув суставами, затем встряхнул кисти рук, и уверенно кивнул.

— Поехали!

Обрушившаяся на землю тишина дезориентировала, попыталась сбить с ног. Перебарывая тошноту и головокружение, я махнул обеспокоенной Лилит рукой — все в порядке.

Стараясь отвлечься от неприятных ощущений, я разглядывал чугунные завитки, выбирая место для удара. Благо не приходилось мучатся, выбирая способ которым это нужно сделать. Пока что, у меня хорошо получались только молнии, и я не собирался в последний момент экспериментировать с чем-то иным. Молнии, так молнии.

Электрические змеи жадно набросились на ограду, в мгновение ока прожигая дыру, достаточных размеров, что бы мы с Лилит могли пройти сквозь нее, не испытывая никакого дискомфорта. Приходящиеся на края узорные виньетки раскалились добела, ярко полыхнули, и стали тускнеть, быстро покрываясь бурой окалиной. Белый цвет сменился на вишневый, в лицо пахнуло жаром. Я опустил руки. Проход был готов.

Повернувшись к Лилит, я улыбнулся и в этот самый момент в голове тоненько тренькал колокольчик предупреждающий об опасности. И мир словно взорвался звуками. Оглушенный, я только и мог, открыв рот, смотреть в не менее ошарашенное лицо Лилит.

— Браво, Максим, браво! — Неприятно резанул по ушам, громкий до безумия голос. Три ленивых хлопка в ладоши, тремя взрывами пронзили барабанные перепонки.

Упав на колени, я что было сил, зажал руками грозящую разорваться голову. Верхней губе стало мокро и горячо. Крупные темные капли, сорвались с подбородка, и закапали на примятую траву, окрашивая зеленые стебельки красным. Рот наполнился противным солоноватым привкусом крови.

Чьи-то руки подхватили меня подмышки, и рывком поставили на ноги. Оглушенный, я и не думал сопротивляться, когда меня вели к дому с серой крышей. Бережно, но крепко, поддерживая за локти.

Когда ко мне, более или менее, вернулась способность соображать, я обнаружил себя сидящим в глубоком, мягком кресле. Рядом, в точно таком же, сидела Лилит. Ее руки безвольно покоились на обшитых бархатом подлокотниках, глаза крепко закрыты.

— Лилит. — Позвал я, и не узнал своего хриплого голоса. — Лилит.