Седьмое Правило Волшебника или Столпы Творения - Терри Гудкайнд

Капитан нахмурился, потирая челюсть:

– Предателями? Во Дворце?

– У нас нет полной уверенности, но, похоже, что сюда внедрился противник, которого мы и пытаемся отыскать. Поэтому парень не мог никому здесь довериться. Если бы чужие уши услышали, кто он на самом деле, возникла бы опасность для многих из нас. Я сомневаюсь, что он назвал свое настоящее имя, хотя мог – Себастьян. Зная, в какой мы опасности, он понимает, что, чем меньше скажет, тем меньше риска будет для остальных членов нашей команды.

Капитан внимательно слушал и, похоже, был поглощен историей.

– Ни один заключенный не назвался таким именем. – Он вновь нахмурился. – Как выглядит твой парень?

– На несколько лет старше меня. Голубые глаза. Короткие седые волосы.

– Есть такой.

– То есть информация оказалась верной? Он у вас? – Дженнсен хотелось встряхнуть этого человека, хотелось спросить, не причинили ли они Себастьяну страдания, хотелось кричать, чтобы его немедленно выпустили...

– Да, он у нас. Если ты говоришь именно о том человеке... Во всяком случае, он подходит под твое описание.

– Хорошо. Мне надо, чтобы его выпустили. У меня срочное дело, и я не могу позволить себе никакой задержки. Нам необходимо сразу убраться отсюда, пока след еще не остыл. И будет лучше, если из его освобождения не получится спектакля. Нам надо выскользнуть незаметно, чтобы было как можно меньше контактов с солдатами. Может быть, враги внедрились в саму стражу.

Капитан Лернер скрестил руки на груди и, вздохнув, наклонился к ней, как старший брат к младшей сестре:

– Дженнсен, ты уверена, что это один из ваших людей?

Дженнсен боялась переиграть свою роль:

– Его выбрали для этого задания специально. Глядя на него, никогда не скажешь, что он один из наших людей. Себастьян умеет так подойти к внедрившемуся врагу, что у них не возникает никаких подозрений.

– Но ты уверена, что знаешь, что у него на сердце? Ты уверена, что он не собирается нанести вред лорду Ралу?

– Себастьян один из наших – в этом я уверена. Но я не уверена, что человек, которого вы задержали, мой Себастьян. Я должна посмотреть на него. Если это Себастьян, я должна дать ему нагоняй и новое задание.

– Хорошо! – Капитан Лернер решительно кивнул головой. – Если это твой человек, я, по крайней мере, узнаю его имя. – Он повернулся к железной двери и сунул руку в карман, за ключами. – Если это он, ему повезло... Ты пришла прежде, чем одна из этих дамочек в красном успела задать ему вопросы. Из него бы выжали не только имя. Так что он и сам уберегся, и тебя уберег от неприятностей.

Дженнсен обуяла бурная радость – Морд-Сит не успели замучить Себастьяна пытками.

– Когда занимаешься делами лорда Рала, держишь рот на замке, – сказала она. – Себастьян знает цену молчания.

Капитан хмыкнул, соглашаясь, и повернул ключ. Гулко щелкнул засов.

– Ради нынешнего лорда Рала я готов держать рот на замке, даже если все Морд-Сит начнут задавать вопросы... Впрочем, ты лучше меня знаешь лорда Рала, так что нет необходимости объяснять это.

Дженнсен не очень поняла, но ничего не спросила. Капитан толкнул дверь, и она медленно распахнулась, открывая длинный коридор, освещенный несколькими свечами. С каждой его стороны находились двери с маленькими зарешеченными окошечками. Они проходили мимо этих окошечек, и множество рук тянулось к ним, пытаясь дотянуться и схватить. Из темноты раздавались мольбы, грязные ругательства и проклятия. По количеству тянущихся рук и по числу голосов Дженнсен поняла, что в каждой камере содержится по несколько человек.

Она следовала за капитаном, все дальше углубляясь в крепость-тюрьму. Когда заключенным удавалось разглядеть, что идет женщина, они начинали выкрикивать непристойности. Дженнсен была потрясена этими грубыми выкриками и издевательским хохотом, но постаралась скрыть свои чувства, надев на лицо маску спокойствия.

Капитан Лернер держался центра коридора, время от времени ударяя по вытянутым рукам заключенных.

– Берегись! – предупредил он ее.

Дженнсен еще не успела ничего понять, когда кто-то бросил в нее какой-то грязный ком. Ком пролетел мимо, шлепнувшись о противоположную стену, и Дженнсен с отвращением увидела, что это испражнения. К забаве подключилось еще несколько заключенных, и Дженнсен то и дело приходилось уклоняться и отпрыгивать. Капитан внезапно пнул ногой дверь, за которой очередной заключенный готовился сделать очередной бросок. Грохот разнесся по всему коридору, послужив предостережением «стрелкам», и они отступили в глубину камер. И лишь убедившись, что его угроза понята, злобно сверкающий глазами капитан пустился в дальнейший путь.

Дженнсен, не сдержавшись, спросила:

– В чем обвиняют этих людей?

Капитан вполоборота оглянулся:

– Кого в чем... Убийства, насилия и прочее в том же духе. Несколько человек – из тех, за кем ты охотишься. Шпионы...

Зловоние стало таким, что у Дженнсен перехватило дыхание. Дикая ярость заключенных была ей понятна, но даже невзирая на симпатию к людям, которые сражались с жестоким правлением лорда Рала, их поведение было самым настоящим свинством. И Дженнсен не отступала от капитана Лернера ни на шаг, пока он, наконец, не свернул в боковой проход. Он подошел к нише, высеченной в стене, достал лампу и зажег ее от ближайшей свечи. Свет от лампы не только не разогнал эту кошмарную тьму, но и сделал ее еще более пугающей.

Очередная открытая ключом дверь вывела их к новому коридору, где двери располагались ближе друг к другу. Дженнсен догадалась, что это камеры-одиночки. В одно из окошек внезапно просунулась грязная, покрытая язвами рука, попыталась схватить Дженнсен за плечо. Та оттолкнула руку прочь и зашагала дальше.

Капитан Лернер открыл ключом дверь в конце коридора, и они вошли в совсем узкий коридорчик. Этот извивающийся, стесняющий движения проход, похожий на трещину в скале, напугал Дженнсен так, что по коже мурашки забегали. Ни одна рука не потянулась из-за решеток. Капитан остановился и, подняв лампу, заглянул в маленькое отверстие в двери справа. Удовлетворенный увиденным, он вручил лампу Дженнсен и открыл дверь.

– Мы держим здесь особо опасных преступников, – объяснил он.

Чтобы открыть дверь, ему пришлось действовать двумя руками и приложить весь свой вес. Дверь протестующе скрежетала. Внутри, к своему удивлению, Дженнсен обнаружила пустой крошечный закуток и еще одну дверь. Вот почему здесь не высовывались в коридор руки: в этих камерах были двойные двери. Отперев вторую дверь, капитан забрал у Дженнсен лампу.

Пригнув голову и держа лампу перед собой, он нырнул в низкий дверной проем. Дженнсен сразу очутилась в темноте, но капитан протянул ей руку и помог перешагнуть высокий порог. Дженнсен ступила в камеру. Камера оказалась больше, чем можно было ожидать; похоже, ее высекли прямо в скале. Ни один из заключенных не сможет сделать здесь подкоп...