Целительница моей души (СИ) - Чекменёва Оксана

Я не сказала бы, что это сильно усложнило мою жизнь. С девочками к нам перебрались их няни, гувернантки, учителя магии, самой мне им носы вытирать и пелёнки менять не пришлось. Они быстро влились в дружную компанию ребятни, обитающую в семейном крыле, но всё же теперь ответственность за этих, по сути, никому не нужных детей, тоже легла на меня. Ну да мне не привыкать.

Иногда я смотрела на этих малышек, не нужных ни матери, ни отцу просто потому, что они девочки, и думала, как же мне повезло с мужем, и как он отличается от своего брата. Кейденс и о племянницах заботился, и наших дочерей обожал, а уж как они-то его любили! Я до сих пор помню восторженно горящие глаза мужа, когда он впервые взял на руки сначала нашу старшую дочь Ивлину, а спустя шесть лет — Милику, с какой нежностью и обожанием он смотрел на них и с какой любовью и благодарностью — на меня.

Сейчас трёхлетняя Милика всё ещё сопела в своей кроватке под присмотром няни — я в этом убедилась, заглянув в детскую перед тем, как спуститься в портальный зал, — а Ивлина закрылась в своей комнате, где доделывала подарок для Бейла, кажется, какую-то аппликацию, мне она это тоже не показывала, я догадывалась по её перепачканным в клее пальцам и обрезкам цветной бумаги, которые она оставляла везде, где появлялась в последние три дня.

Рин и Ронт отдельного подарка от неё не удостоятся, когда они перебрались в Марендонию, нашей с Кейденсом старшей дочери еще и года не исполнилось, потому они для неё всего лишь едва знакомые дядюшки, которых она видит слишком редко. А вот Бойл, вместе с Рэйнардом и Эрролом, были её любимыми старшими братьями, на их руках и плечах она выросла, хорошо хоть, эти двое никуда уезжать не собирались, всё же, наследники престола. Поэтому встречи с Бейлом Ивлина ждала, наверное, не меньше, чем я.

И Эррол тоже. Ρэйнард, наверное, тоже встречал бы лучшего друга, ставшего ему почти братом за эти годы, но срочно куда-то уехал. Как я понимаю, эта поездка была как-то связана с подарком, который он готовил к юбилею Кейденса, который будет праздноваться через шесть дней, и именно ради него во дворец постепенно съедутся — точнее, сойдутся порталами, — наши близкие. Мне о том подарке ничего не говорят, потому что: «Ты, мам, всё равно папе проболтаешься, у вас же нет друг от друга секретов».

И хотя я никогда не выдавала никому, даже мужу, то, что мне доверялось как великая тайна, и немного обижалась от подобного недоверия, было, как ни странно, приятно такое слышать. Потому что, наши отношения с Кейденсом ни для кого не были секретом, о нашей с ним любви знали все — божественный огонь выдал эту тайну всем окружающим, кроме меня, ага, — мы потихоньку становились легендой, а дети, находя себе пару, равнялись на нас.

Вот почему из всех моих девочек, лишь Адайна, старшая дочь Олдвена, выскочила замуж в восемнадцать, но там была любовь с самого детства — бывая в гостях у своего деда по матери, она ещё лет с десяти воспылала обожанием к сыну его главного советника, а когда подросла, паренёк тоже влюбился, а поскольку по всем «параметрам» они были равны — наследник герцога и племянница короля составили отличную пару, — то поженились, едва Адайна достигла брачного возраста. И вот уже почти два года она живёт с мужем и маленькой дочкой в Эррилии и, кажется, очень счастлива.

Остальные девочки, кроме пока ещё незамужней Авы, мужей себе нашли во время учёбы в академии. Но если Лана вышла за своего избранника после третьего курса, то женихи Велы и Льюлы ждали, пока они закончат учёбу. Всё это объяснялось довольно просто: мужем Ланы стал один из преподавателей, кстати, ставший деканом год назад, и у него, как и у остальных преподавателей, на территории академии был свой коттедж, где молодожёны и поселились. Там они продолжали жить и сейчас, Лана поступила в аспирантуру и планирует тоже преподавать в академии до тех пор, пока её муж Грэйдин не унаследует графский титул от отца, тогда они будут вынуждены перебраться в унаследованное поместье.

Но это будет еще не скоро, отец Грэйдина совсем не стар, сильный маг и обладает крепким здоровьем, и меня это радует, ведь поместье графа находится почти на другом краю королевства, а академия — в получасе езды в карете, и это не считая прямого портала, открываемого во дворец и обратно для наших студентов, которым можно приходить в гости хоть каждые выходные. Лану тоже всё устраивает, у неё есть няня, присматривающая за её двухлетней дочуркой, пока родители на работе и учёбе, и приходящая прислуга, избавляющая мою девочку от разных бытовых проблем. И Лана может спокойно учиться и посвящать своё время обожающему её мужу и дочке, это, по её словам, можно прекрасно делать и в коттедже, дворец для этого не нужен.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

А вот Льюла и Вела нашли своих избранников среди студентов, и смысла в свадьбе, если приходится жить в разных корпусах общежитий, не видели. Так что, Вела сдержала брошенное вскользь в день моей свадьбы обещание не выходить замуж, пока учёбу не окончит, и Вилмер понял и принял её решение и дождался свою любимую. Но обручились они ещё на её третьем курсе, Вилмер тогда заканчивал шестой и хотел, чтобы, когда его уже не будет рядом, всем вокруг было ясно — эта девушка занята.

Вскоре после свадьбы они перебрались в одно из поместий, принадлежащих королевской семье, где и жили последние шесть лет, воспитывая пятилетнего сына и двухлетнюю дочку, навещая нас не реже двух раз в месяц, а порой и чаще. Мы ждём их послезавтра, они обещали приехать всей семьёй и остаться на целую неделю.

С Льюлой случилось еще забавнее. Её будущим мужем оказался незаконный сын герцога, признавшего сына в возрасте семнадцати лет. Его жена рожала исключительно дочерей, а те — только внучек, и отчаявшись заиметь законного наследника мужского пола, престарелый герцог разыскал побочного сына, определив родство с помощью артефакта крови, подал прошению моему мужу на официальное усыновление, а потом запихнул Тимса в академию прямо среди года.

Новоявленного наследника ждала незавидная участь. С первого же дня он подвергся презрению со всех сторон, поскольку аристократы не считали его ровней за происхождение, а простолюдины испытывали зависть из-за его внезапного возвышения. Плюс он был новеньким в уже устоявшемся за несколько месяцев коллективе, к тому же совершенно не умеющим за себя постоять, забитый отчимом, который терпеть не мог ублюдка своей жены. То есть, Тимс был идеальным объектом для травли, и нелегко бы ему пришлось, если бы не одно «но». Точнее — целых три, но изначально «но» было одно. Льюла.

Буквально на третий день после появления новенького в классе, она случайно заметила, как в укромном уголке коридора группа однокурсником издевается над новеньким. Выбив у Тимса из рук учебники, они пинали их друг другу по полу, не позволяя парнишке их собрать, а что у него получалось поднять, снова выбивали. Подобной несправедливости Льюла перенести не смогла, иначе это была бы уже не Льюла. Влетев в не ожидающую нападения толпу, она в пару секунд раздала несколько пинков и подзатыльников, а тут и близнецы подтянулись, быстро разогнав хулиганов, смелых лишь с беззащитной жертвой.

Льюла помогла Тимсу собрать разбросанные учебники, покровительственно погладила по голове худенького паренька, над которым, хотя и была годом младше, возвышалась на полголовы, взяла его за руку и повела на следующий урок. И он покорно пошёл за ней, словно телёнок на верёвочке, глядя на спасительницу такими же телячьими влюблёнными глазами. С тех пор на новенького никто не смел даже посмотреть косо, тройняшек заслуженно опасались и связываться с тем, кого они открыто взяли под свою защиту, никто не рискнул.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

За несколько последующих лет Тимс вырос на голову, раздался в плечах, перестал забито сутулиться, нарастил отличную мускулатуру и научился давать отпор любому — уроки близнецов даром не прошли. Но, как и в первый день, спокойно позволял Льюле и дальше водить себя за ручку и всячески опекать, млея от её заботы. Уж не знаю, в какой момент она разглядела в нём интересного мужчину, а покровительственное отношение переросло в любовь, но Льюла вышла за Тимса буквально через неделю после их общего выпуска из академии.