Спаситель (СИ) - Лосев Владимир

Это все, что могут предложить врачи. Ваш друг должен был умереть ещё год назад, а он жив, он ходит, и не требует обезболивающих средств, поэтому я и говорю, что случай очень интересный.

— Он умрет? — спросил Майк.

— Я же сказал, что я не знаю, почему он жив, — хмуро сказал врач. — Я не знаю, почему он ходит, почему он улыбается, когда он должен испытывать такую боль, которую просто невозможно вообразить. У меня сложилось даже такое ощущение, что у него настолько огромная воля, что он не позволяет боли взять над ним верх.

Его состояние с приезда в больницу резко начало ухудшаться прямо на глазах, каждый последующий анализ говорит о том, что началось резкое обострение. А вот, когда он умрет, я не знаю, случай редкий, но думаю, что это может произойти в любую минуту…

— Вы ошибаетесь, доктор, — сказал Майк. — Мы прошли с ним вместе больше шестисот километров, и все это время нам приходилось бороться за свою жизнь. Он несколько раз тащил меня на себе, когда я не мог идти.

И при этом он ни разу не пожаловался на боль, или на какое-то недомогание. Это мне было плохо, а не ему. Вы простите меня, доктор, но я думаю, что все ваши приборы врут.

— Я тоже так сначала подумал, — вздохнул врач. — Поэтому мы взяли все анализы, а вот их результаты говорят нам о том, что ваш друг давно смертельно болен.

— Понятно, — криво усмехнулся Майк. — Но я вам все равно не верю. Если вы считаете, что я должен к вам лечь, то прошу вас, положите меня в ту же палату.

— Мы не можем, — покачал головой врач. — Я же уже сказал, что находиться рядом с ним другим больным небезопасно.

— Меня это не касается, я рядом с ним пробыл почти месяц, и все ещё жив, — сказал Майк. — Оттого, что я с ним пробуду ещё неделю, месяц, или год, ровно ничего не изменится. И я настаиваю на этом.

— Я могу это сделать, только в том случае, если вы подпишете бумагу, в которой вы возьмете ответственность на себя, — хмуро сказал врач.

— Я подпишу хоть сотню таких бумаг, — сказал Майк. — Он мой друг, я привел его сюда, и я буду с ним, хотите вы этого, или не хотите. Сейчас я иду в город, но к вечеру вернусь. Надеюсь, что к тому времени вы дадите указание поставить кровать рядом с ним?

— Мы можем сделать это прямо сейчас, — сказал врач. — Но я бы на вашем месте ещё раз все хорошо обдумал. Своему другу вы не поможете, он все равно умрет и очень скоро, а вот вам следует поберечься, вы тоже получили приличную дозу радиации.

— Я приду вечером, — сказал Майк, вставая. — Мой друг хочет, чтобы я принес ему книгу, и я принесу её, даже если для этого придется обойти все городские библиотеки, и если нужно и ограбить их. Подготовьте койку к этому времени.

Майк вышел из больницы посмотрел на серое затянутое тучами небо и тяжело вздохнул.

— Уже мертв, — пробормотал он. — Если бы ты знал, доктор, что там, где мы с ним бродили, все уже были мертвы, но это не мешало им стрелять в нас. Ты просто ничего не понимаешь, доктор. Вик не может умереть, его бог не позволит ему, да и я тоже.

Он грустно усмехнулся и пошел к ближайшей библиотеке.

Ему пришлось пешком обойти почти весь город, чтобы найти нужную ему книгу. В городе с транспортом было плохо, и вообще очень многое изменилось к худшему с тех пор, как он уехал на фронт. Нефтеперерабатывающий завод работал в две смены, но большая часть бензина, соляра и мазута уходила в другие города.

Правительство, или то, что теперь было вместо него, потребовало, чтобы распределением всех нефтепродуктов занимались военные. И теперь в городе по улицам ездили только военные грузовики, да и электроэнергия в домах включалась только в вечерние часы.

Повсюду были военные патрули, хоть Майк и не понимал, зачем они нужны мирному городу.

Обойдя безрезультатно три библиотеки, Майк зашел домой, чтобы поесть и обнаружил в доме только кусок серого хлеба и несколько картофелин, оставшихся с праздничного обеда.

Это тоже была ещё одна плохая примета. Ни сестер, ни матери дома не было, как и отца, все они где-то работали, зарабатывая скудный паек.

Все это Майку очень не понравилось, он с Виком и в армии ел гораздо больше и сытнее, чем в своем родном городе.

Дома он долго не задержался. Написал записку, что его помещают в больницу, и что ближайшие две недели он будет находиться там. Нужную ему книгу он нашел только к концу дня на окраине города, в маленькой библиотеке, занимающей всего три небольших комнаты.

Библиотекарь — пожилая женщина уже собиралась уходить, когда он вошел. Она искренне обрадовалась ему, оказалось, что он был первым читателем, который пришел сюда за последние полгода.

— Когда начинаются плохие времена, — сказал женщина. — Первое, что перестают делать люди, это читать книги, хотя должно быть наоборот. Только в них они могут найти себе поддержку и утешение, и веру в хорошее будущее. Почему вас так заинтересовал Нострадамус? Его давно никто не спрашивал, неужели вы верите в его мрачные предсказания?

— Я нет, — покачал головой Майк. — Но мой друг верит. К тому же разве они мрачные, если посмотреть на то, что происходит вокруг?

— Напрасно вы берете эту книгу, — сказал женщина. — В его предсказаниях мало хорошего, и нет надежды. Хотите, я вам дам что-то более веселое? Например, любовный роман, или приключения.

— Нет, спасибо, приключений мне достаточно в жизни, — отказался Майк. — К тому же книгу я беру не для себя, а для своего друга, она ему нравится. Женщина с тяжелым вздохом протянула ему тоненький томик в серой обложке.

— Это наш единственный экземпляр, берегите его, — сказала она. — И если бы сейчас были довоенные времена, я бы вам её не дала, но так как вы оказались единственным читателем за последние полгода, я не могу вам отказать.

Майк хмуро покивал головой и вышел. На город уже опустилась ночь, на улицах было темно и пусто, фонари не горели, а ему нужно было идти на другой конец города. Он тяжело вздохнул.

— Если бы ты был со мной рядом, Вик, — тихо сказал он. — Я бы положил руку тебе на плечо, и ты бы повел меня в этой темноте. Ты не знаешь этого города, но я уверен, что ты бы привел меня туда, куда надо. Он спрятал книгу в карман меховой куртки и решительно зашагал по улице.

В больницу он пришел тогда, когда большинство врачей и медсестер уже ушли. Его сначала не хотели принимать без направления, но потом как-то все разъяснилось, его переодели в больничную пижаму и оправили в палату. Врач не обманул, кровать для него уже стояла в палате.

Вик спал, его лицо в слабом дежурном свете казалось бледным, осунувшимся и усталым, а его дыхание почти не ощущалось. Майк грустно улыбнулся, ласково погладил его по плечу и лег на кровать, он устал за этот длинный день.

Когда он проснулся, Вик не спал, и в свете слабой настольной лампы читал Нострадамуса. Увидев, что Майк проснулся, Вик улыбнулся.

— Спасибо, что ты принес мне эту книгу, я скучал о ней. Майк подошел к нему и сел на кровать.

— Библиотекарша сказала, что это единственная книга на весь город, — сказал он. — Никого сейчас не интересует Нострадамус, и вообще никому не нужны книги, я был первым кто зашел в библиотеку за последние полгода.

— Меня это не удивляет, — сказал Вик. — И до войны люди мало читали, больше смотрели телевизор, а уж сейчас им совсем ничего не нужно. Но они делают ошибку, все, что с ними происходит сейчас, уже происходило раньше и не раз, и в книгах это написано, как и то, что выживание не самое главное.

— Так мне библиотекарша и сказала, — улыбнулся Майк. — Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, — улыбнулся Вик. — Мне приятно здесь находиться.

— А врач сказал, что ты умираешь, — грустно усмехнулся Майк. — И я ему почти поверил.

— Одно другому не мешает, — улыбнулся Вик. — Можно умирать и в комфортных условиях.

— Подожди, ты серьезно говоришь о своей смерти? — встревожено спросил Майк.

— Да, — улыбнулся Вик. — Я действительно скоро умру, очень скоро, завтра или послезавтра. Точнее не могу сказать, ты же знаешь, что я плохо могу определять время будущих событий.