Слушайте звезды! - Владимир Шитик

Достав из кармана плаща обтрепанный пухлый блокнот, куда Клиф имел привычку заносить с вечера все дела, которые необходимо было сделать на следующий день, он подлил из джезвы в любимую красную кружку остатки кофе, перелистнул несколько страниц и углубился в чтение.

«Так-с, опросить родственников и близких погибших. На это дело отправлю Симона и Карла. Забежать в шахматный клуб и разыскать Лера Корнуэлла. Это сделаю сам. Вряд ли, конечно, беседа с ним даст что-нибудь стоящее, но таков неизбежный ритуал каждого начинающегося дела».

Накинув старенький плащ, он вышел на улицу. Серые, в подтеках от сырости, дома напоминали декорации к Хичкоковским фильмам ужасов. Колючий октябрьский ветер гнал вдоль стен бесприютное стадо желто-бурых листьев вперемежку с бумажками, пластиковыми пакетами и прочим мусором. Начинался рабочий день. Сегодня Клиф решил не пользоваться транспортом, а пройтись пешком.

На работе его поджидали не очень веселые новости. Поступили подробные сведения об убийстве Роно Вендски. Подозрения падали на гангстера из банды Криса Шарки, но, как всегда, никаких прямых улик оперативной бригаде обнаружить не удалось. Случайный свидетель ночного происшествия, поначалу довольно подробно описавший Малыша и опознавший его по фотографии, на следующий день вдруг неожиданно изменил свои показания, а еще несколько дней спустя исчез, как в воду канул. Подозреваемый же назвал трех свидетелей своего алиби. Правда, можно было бы попробовать нажать на каждого из них в отдельности, попытаться поймать на несоответствии каких-то деталей, вполне возможно, кто-то не выдержал бы и «раскололся» или запутался бы в собственных противоречиях. Но слишком мало времени для настоящей классической раскрутки, к тому же упущен удобный момент — этим надо было заниматься сразу же по горячим следам, прямо в дежурном участке, а не сейчас, почти неделю спустя.

Размышления Клифа прервал телефонный звонок, он раздраженно схватил трубку:

— Слушаю!

— Докладывает оперативный дежурный, старший инспектор Коллинз. Только что мы получили сообщение о гибели еще одного спортсмена: профессиональный шахматист Див Сеймур, сегодня около полудня выбросился из окна собственной квартиры.

— Черт возьми! Откуда такая уверенность, что он выбросился сам, без чьей-либо помощи? — угрюмо поинтересовался Сеймен с отвращением рассматривая сонную жирную муху, нахально устроившуюся на наборе цветных фломастеров.

— При осмотре квартиры следов посторонних лиц не обнаружено. Входная дверь закрыта на внутренние запоры. Пожарных лестниц рядом с окном нет. Вы будете осматривать место происшествия? Или сообщить патрулю, чтобы опечатали квартиру и разрешили санитарам забрать труп?

— Пусть все останется как было. Я буду через десять минут, — в сердцах Клиф с такой силой швырнул трубку на рычаг, что колпачок микрофона из розовой пластмассы, напоминающий пятачок поросенка, разлетелся вдребезги.

Дежурной машины по закону Мерфи на месте не оказалось. Пришлось соединяться с О'Брайеном. Поэтому лишь пятнадцать минут спустя Клиф устроился на заднем сиденье «мерседеса» и назвал шоферу адрес.

«Нет, это уже переходит всякие границы. Пятый по счету. Если и дальше события будут развиваться в таком темпе, в городе не останется через месяц ни одного шахматиста. Времени на долгие раздумья и неторопливое следствие не остается. Придется, видимо, форсировать события и идти на определенный риск, другого выхода нет».

Как и предполагал Сеймен, ничего нового на месте происшествия обнаружить не удалось. Да и рассчитывать на какую-нибудь удачную находку было по меньшей мере наивно, ведь квартиру осматривали специалисты своего дела. Однако стараниями инспекторов кое-что удалось выяснить. Во-первых, старик из дома напротив — из его окон хорошо просматривался подъезд, где жил Див Сеймур — утверждал, что сегодня утром шахматист входил в парадное в сопровождении худощавого, светловолосого человека, лица его старик не видел. Однако он припомнил еще одну деталь — темное пятно, видимо, родинку, на шее у спутника Дива. Существовал еще один психологический нюанс в пользу того, что это не самоубийство, а насильственная смерть, который косвенно подтверждался показаниями старика. Спрашивается, зачем самоубийце плотно завтракать, если через час с небольшим он собирается свести счеты с жизнью? Неубранный кухонный стол красноречиво свидетельствовал о том, что хозяин не страдал отсутствием аппетита.

Проходя вестибюль, инспектор краешком глаза отметил, как скривилось лицо консьержки, взглянувшей на его старенький плащ — так смотрит педант-садовник на слизняка, обнаруженного на листе столь лелеемой им капусты. Клиф не спеша направился к оперативной машине. По радиотелефону набрал номер компьютерной картотеки и послал запрос, составленный по данным, почерпнутым из свидетельских показаний о спутнике Дива. Затем вытащил из кармана пачку фотографий и остановился на одной из них: «Чует мое сердце, именно ты являешься одной из главных фигур в разыгрываемом спектакле, — удовлетворенно подумал Клиф. — Вот только какая роль тебе отведена? Надеюсь — скоро мы это выясним, дорогой шахматист».

Он вновь снял трубку радиотелефона:

— Алло! Элридж, тебя беспокоит тридцать первый…

— Старина, мне срочно необходима помощь твоей «считалочки»…

— Нет-нет… будуарные истории оставим на сладкое. Мне нужны две пленки. Голоса людей получишь по коду 125/11, примерный текст разговора записан на моем персональном компьютере, пароль «Аларм». Понял… Чем быстрее, тем лучше… Я надеюсь, что не подведешь… До скорого.

Клиф высунулся из машины и подозвал шофера, который флегматично обозревал витрину ювелирного магазина, расположенного напротив:

— Садись за руль, Дик, заводи побыстрей и поехали на Репаблик-авеню, а то в этом городе, погрязшем в сырости и смертных грехах, скоро днем с огнем не сыщешь ни одного шахматиста. Все вымрут.

— Включить «вопль покойной бабушки»? — поинтересовался Дик.

— Давай. Врубай все сирены, мигалки и другие елочные украшения и жми на все сто…

По дороге он набрал номер президента шахматного клуба, поэтому, когда патрульная машина затормозила перед старинным особняком, секретарь президента уже поджидал инспектора.

«Теперь главное быстрота, — подумал Сеймен, поднимаясь по мраморным ступенькам. — Конечно, желательно бы еще хоть капельку удачи, а еще немного нахальства, а потом… Хватит. Важно, чтобы мои предположения подтвердились, а остальное — дело техники».

9

— Весь мир тюрьма, а жизнь — оковы, — весело насвистывая, сообщил Вирд, появляясь в лаборатории. — Как дела, Ден?

— Смотри, не накаркай! — проворчал в ответ Деннис, сидевший за пультом персонального компьютера. — А то будут тебе и тюрьма и оковы в лучшем виде.

— Ты мне напоминаешь того скареда-фермера, который, тяжело заболев, дал обет богу, что в случае выздоровления продаст лошадь и на все вырученные деньги поставит в церкви свечей. Но когда оправился от болезни, придумал следующее: посадил в мешок курицу, взял коня и отправился на ярмарку. «Продаю лошадь за два доллара!» — закричал он. Собрался народ. На такую дешевизну позарились многие. «Однако конь продается вместе с курицей, а она стоит сто долларов!» — добавил он. Продав обоих, он отправился в церковь и с чистой совестью поставил свечей на два доллара.

Так что не уподобляйся этому хитрецу. Если нам и суждено будет угодить в тюрьму, по крайней мере, есть что вспомнить. И уж конечно, лучше загнуться так, чем попасть под авто или быть пристреленным каким-нибудь наркоманом.

— Что-то ты сегодня чересчур веселый и разговорчивый, еще одно дельце надумал — на миллиард или поболее? — Деннис сладко потянулся и выбрался из-за пульта. — Программу для операции К. Ш. я составил и ввел в «Псиф». Все вроде бы должно быть в норме. Раз пять прогнал ее в компьютере. А у тебя какие новости?

— Самые наилучшие. Навестил нашу пациентку № 132. Как и предсказал «Псиф», сегодня у нее началось обострение артрита. Ты бы видел ее лицо в тот момент, когда я дал «посыл» и боли прекратились почти мгновенно. Правда, каюсь, немного потеатральничал в духе этакого восточного медиума или супер-экстрасенса: смотрите на мою правую руку, расслабьтесь, закройте глаза, вы чувствуете тепло… тепло… В конце концов она попыталась всучить мне чек на триста кредиток.

— И ты, разумеется, не взял — альтруист! — в голосе Денниса слышалась нескрываемая ирония. — Ну, а по поводу театральничанья, ничего не попишешь. Не станешь же объяснять старушенции, что изобрел машину, которая без пяти минут бог.

— Балбес. Причем здесь эти сотни! Самое главное — «Псиф» оказался идеальным диагностом-прогнозистом! В девяноста случаях из ста его «предсказания» об обострении заболевания или наступлении кризиса сбывались. Еще одна сфера приложения его возможностей.