Раса - Андрей Стригин

— Живу долго, — перехватывает мысль Верховный властитель.

Йона перестаёт есть, пьёт из узкого фужера, изредка прикрикивает на дочерей. Иногда украдкой бросает на меня испепеляющие взгляды, бледнеет, из глаз вот-вот посыплются искры. Морщусь. Совсем меня достала своей неприязнью, аппетит полностью пропадает. Но вот она встаёт, выпрямляется как швабра, что-то зло лает дочерям, они в ответ не преминули ей дерзко тявкнуть, гордо поводит плечами и, под насмешливым взглядом мужа, удаляется из зала.

— Не обращай внимания, — улыбается Гроз Гур, — она приверженца старых традиций. Разъярена из-за того, что до сих пор с вас не содрали кожу и не отдали печень ей на ужин.

— Хорошие традиции, — пожурил я его.

— Не я их выдумал, не мне запрещать, — в голосе Верховного властителя появляются недовольные нотки. — Но хочу заметить, Годзбу отличается от других городов прогрессивными идеями. Иначе и быть не может, всякого народа здесь много.

Мы долго сидим за столом. Оторваться от изысканных блюд тяжело, да и разговоры интересны. Но вот животы раздуло, появилась одышка, я понял, — "пора и честь знать". Отдуваясь, поднялись. Гроз Гур само радушие, передаёт нас хрупким, подвижным как ящерки, горничным, они отводят нас в спальни покои. Грайя забирает с собой детей, я с Семёном расположился в просторной комнате с видом на сад и фонтаны.

Семён, отдуваясь, идёт к балкону, живот вывалился из рубашки, он тешет в густой поросли грудь, лицо мечтательное, благодушная улыбка мерцает на губах:- Ты знаешь, я бы погостил бы здесь чуток. Хозяин приятный, дочки забавные, хохотушки.

— Его жена мечтает сожрать наши печёнки, — с иронией замечаю я.

— Глупости, — отмахивается он. — С чего это ты решил? То, что она такая суровая? Может у неё критические дни, вот и ходит, на всех кидается.

— Вполне, — усмехаюсь я. — А по мне бы, сдёрнуть отсюда, да побыстрее. Атмосфера давит со всех сторон.

— Не замечаю, — жмёт плечами друг. — Воздух! Какой свежий воздух! Пахнет цветами и ещё, что-то грибное. А как шумят фонтаны! Прелестно!

— А я домой хочу. Скучаю по Ладе и Ярику, — искренне говорю я. Присаживаюсь на мягкий диван, рядом сумка, в ней копошится дракончик. Развязываю верёвки, что бы ему было проще выбраться. Малыш вылезает, каждая чешуйка отливает бронзой, глаза пылают жёлтым огнём. Он с хрипотцой чирикает, облизывает мордочку фиолетовым язычком, бесцеремонно прыгает мне на голову и, оттолкнувшись ото лба, оцарапав его острыми коготками, планирует в открытое окно. Бронзовая искорка мелькнула и исчезла в густых зарослях. Мне становится грустно и почему-то обидно. Ещё острее захотелось покинуть этот мир подземелий и выбраться к Солнцу.

Семён выходит на балкон, куртку и рубашку скинул, стоит, поигрывает мышцами, едва заметный пар идёт от разогретого тела. На соседнем балконе показывается Грайя, потягивается как дикая кошка, косточки эротично похрустывают, роскошные волосы испускают искры, глаза прищуренные, а в них желание.

— Пойду, прогуляюсь перед сном, — потупив глаза, говорит друг.

— Прогуляйся, — с досадой говорю я. Мне не хочется, чтобы он уходил, но не могу препятствовать. — Осторожнее там, мы не дома, — предупреждаю его. Он смотрит на меня, в глазах непонимание. Догадываюсь, у него на глазах шоры.

Семён, как мышь, выскальзывает за дверь, я остаюсь один. В одиночестве прохаживаюсь по комнате, с тоской вспоминаю огромные, как бездонные озёра, глаза Ладушки, её понимающий взгляд в котором столько нежности и ласки.

Находится одному не в силах. Может и мне пройтись перед сном? Почему-то хочется это сделать инкогнито. Бросаю взгляд на застеленную постель. Не отдавая отчёта, кидаюсь к ней, сворачиваю одеяло валиком, укладываю так, будто спит человек и, украдкой выхожу на балкон.

Совсем стемнело. Приглушено шумят фонтаны, мирно поскрипывают ночные насекомые, между ветвей порхают тёмные силуэты больших бабочек.

Спуститься, больших проблем нет. Балкон почти вровень с верхней террасой. Людей нет, только в окнах, на нижнем ярусе, виднеется тусклый свет.

Без труда перекидываюсь через перила, повисаю на руках. Перебирая ими, добираюсь до стены, у которой стоит мраморная колонна, обвитая косматой лианой. Качнувшись, создав телу амплитуду, прыгаю на неё. Вроде не слишком громко, но всё, же замер, прислушиваюсь. Всё спокойно. Интересно, зачем я это делаю? Пытаюсь урезонить себя. Сползаю вниз, сбегаю со ступенек, затаился у густых кустов, оглядываюсь.

Все так же безмятежно поскрипывают насекомые, в зарослях шныряют мелкие животные, басовито пропел тяжёлый жук, не вписывается в поворот, с размаху налетает на ствол дерева, падает вниз, замирает, затем вновь возится. Славу богу не расшибся.

Что я делаю? Всё спокойно. Кругом охрана. А ещё под защитой какой-то магии. Хожу как вор. Не порядок. Уже собираюсь выйти из кустов, но вдруг слышу приглушённые голоса, а в них столько злости. Йона! Она выходит из темноты, рядом незнакомец. Он держит на привязи нечто злобное, рвущееся с поводка. Слюни разбрызгиваются с безобразной морды, тело короткое, бочкообразное, и,… о боже! У твари множество членистых лап. Такой мерзости, ни разу не видел. Некая комбинация зверя, с членистоногим насекомым. Йона боится эту тварь, держится на безопасном расстоянии, но лицо озаряется торжествующей улыбкой.

Шрам на плече зажигается болью, шарю по бокам, хочу схватить за рукоятку меч. Да, что же это! Оставил его в спальне! Меня прошибает холодный пот. Пячусь вглубь зарослей. Только бы тварь не учуяла меня. Во мне зреет уверенность, это существо чуждое даже здешнему миру. Запах серы едва не вызывает кашель, вцепился в рукав зубами, что бы, не раскашляться.

Обращаю внимание, незнакомец сдерживает существо не поводком, а некой энергетической нитью и то, она периодически утончается, вот-вот лопнет. В эти мгновенья у незнакомца, лицо, ходит буграми и усилием воли, он утолщает нить. Пот заливает лицо, видно нелегко обуздать монстра.

Они идут к балкону. Незнакомец указывает Йоне, чтобы та отошла в сторону. Он ослабляет нить, существо, скрепя многочисленными когтями, бежит по отвесной стене и, прыгает в открытое окно. Через мгновенье показывается с длинным свёртком в зубах. Незнакомец раскрывает в пространстве экран, который заворачивается в туннель, обрывает нить и бежит к своей товарке. Монстр кидается внутрь образовавшегося в пространстве хода и, исчезает, экран свёртывается, и словно ничего не было. Лишь запах серы крутит лёгкие. Йона злобно смеётся, бросается в объятия незнакомцу, и они скрываются в глубине сада.

Долго не могу прийти в себя. Затем хочу бежать, разыскивать Семёна. Но, поразмыслив, не стал этого делать, да и шрам, умиротворённо затих.

Гулять расхотелось, влезаю обратно в спальню. Воняет серой, кровать перевёрнута, простыни разбросаны. Привожу всё в порядок, долго проветриваю. Затем забираюсь в постель и, спокойно засыпаю. Сквозь дремоту ощущаю, как под утро, в комнату вваливается довольный Семён, бухается рядом и моментально засыпает.

Нас будит горничная, её любопытная зелёная мордашка показывается в приоткрытой двери. Она смешно, что-то говорит, но я понимаю, нас приглашают к завтраку.

Суровые воины, увидев нас, открывают дверь. Витают ароматы, стол вновь уставлен яствами, все в сборе. Заходим в зал. С пронзительным криком вскакивает Йона, блюдо с деликатесами летит на пол, оранжевые креветки скачут по мраморным плитам. Глаза вылезают из орбит, огонь растворяется в побелевших от ужаса, глазах.

— Привет, — киваю ей.

Глава 31

— Что случилось, дорогая? — в недоумении поворачивается к ней Гроз Гур. Затем исподлобья взирает на меня, уловил некую связь со мной.

— Может, напугал, чем-то? — в смущении развожу руками. — Наверное, плохо умылся.

Что-то спал сегодня плохо, такое чувство, что кто-то возил меня по полу, — невозмутимо добавляю я. Йона не сводит с меня безумного взгляда.

— Она хотела каверзу сделать? — тихо пускает мысль Гроз Гур.

— Нет, — твёрдо говорю я. Сажусь за стол, с аппетитом ем, меня мучает зверский голод.

Йона смотрит то на меня, то на Гроз Гура, что-то ждёт.

— Садись! — гаркает на неё Великий властитель. Лицо у него темнее болотной жижи, видно, о чём-то догадывается. Естественно, жену он хорошо знает.

Грайя удивлена, водит чёрными бровками, посматривает на меня, может, действительно плохо умылся. Семёну всё нипочём, ему хорошо. Света с Игорем слегка испугались, но быстро освоились и уплетают золотистые пирожки.

Неожиданно Йона приподнимается на локотках, во взгляде нешуточная тревога. Бесшумно открывается дверь, на пороге стоит вчерашний незнакомец, улыбается во весь рот. Внезапно он натыкается на не менее радостный мой взгляд, столбенеет.

— Ты знаком с братом моей жены? — моментально замечает Гроз Гур.