Скажи мне все - Линда Ховард

Хейс молча кивнул. Ему в целом был понятен поступок сенатора Лейка. Естественно, тому было интересно послушать, что ему скажет сотрудник ЦРУ Вини и понаблюдать за его реакцией. То, что у Рика Медины был сын, тщательно скрывалось. И вообще имя и личность этого человека были окутаны тайной.

Ясно, что сенатор с самого начала хотел отвести от себя любые подозрения. Он дал Франклину Вини пищу для размышлений, а тот теперь пусть подумает, поразмышляет, откуда у Лейка появились сведения об убийстве Рика Медины. Ведь как сенатор рассуждал перед тем, как встретиться с Франклином Вини: когда тот услышит о том, что Лейку известно о существовании сына Медины, он первым делом кинется искать источник утечки информации в своем ведомстве. Искать он будет долго, поскольку никакой утечки не было. Потом Вини будет просчитывать другие возможности и каналы, прощупывать почву, мучительно ломать голову над феноменом осведомленности сенатора Лейка в столь секретных вопросах. Дальше он будет думать о том, как теперь быть с сыном Медины, разрабатывать другие легенды и схемы или оставить все как есть. В общем, работы для бедного Франклина Вини хватит.

Хейс прекрасно понимал истинную цель, которую преследовал Лейк: отвести от себя подозрение! Этот чересчур самоуверенный сенатор считает себя мудрым, а понять простой вещи не может: люди веками использовали подобные примитивные уловки, надеясь, что таким способом они снимают с себя всяческое подозрение в причастности к преступлению. Но надо полагать, Вини тоже не дурак, уж, во всяком случае, не глупее сенатора! Поймет, просчитает, что к чему. Да… но что теперь предпринять самому Хейсу? Ответ напрашивался простой: отыскать проклятую тетрадь, не прибегая к помощи своих людей, замести следы и исчезнуть. На время, а еще лучше — надолго. Или сразу исчезнуть, а сенатору пообещать, что работа будет выполнена?

— Мистер Лейк, я лично займусь поисками тетради, — сказал Хейс, глядя сенатору в глаза. — Она будет найдена, не беспокойтесь!

— Не в первый раз я слышу от тебя эти слова, — недовольно пробурчал сенатор. — А дело с места не двигается, Хейс! Ладно, иди! В самое ближайшее время я жду от тебя отчета о проделанной работе! Успешно проделанной, Хейс!

Когда Хейс ушел, сенатор Лейк еще долгое время сидел за письменным столом и размышлял. Ему очень не нравился этот тип, он жалел, что связался с ним, но отказаться от его услуг и обратиться к кому-нибудь другому было еще опаснее. Господи, как плохо, когда в твоих личных делах замешано столько людей! Ну как можно быть уверенным в том, что головорезы Хейса на самом деле не знают, на кого работали? Как можно верить Хейсу? Люди часто ведут двойную игру, извлекают двойную выгоду. И сколько ни посули им денег, они все равно тебя предадут, если захотят.

Сенатор не любил встречаться с Хейсом, после его визитов всегда портилось настроение, но общаться с ним по телефону было небезопасно. Стивен Лейк был уверен, что в его кабинете нет и не может быть подслушивающих устройств, но кто поручится за то, что личный телефон сенатора конгресса США не прослушивается? Вместе с тем, нельзя исключить и того, что Хейс, готовясь к встрече с сенатором, запасся миниатюрным высокочувствительным устройством, записывающим их конфиденциальный разговор! Стивен Лейк тяжело вздохнул и покачал головой. Сколько нервов отнимает каждый прожитый день!

Внезапно на лице Лейка появилась усмешка. Он уже давно заметил, что Хейс недооценивает силу его ума и богатство жизненного опыта. Он почему-то мнит себя мудрее, хитрее, изворотливее. Напрасно! Недооценивать противника — значит обрекать себя на поражение. Думать, что он глупее тебя, — очень опасно. Пусть Хейс считает что хочет, пусть пока тешит себя тем, какой он умный, проницательный, ловкий…

Стивен Лейк никогда не считал себя жестоким человеком. Если в своей жизни он и совершал неблаговидные поступки, то это было вызвано суровой необходимостью, желанием добиться высокой цели, а не злым умыслом или дурным характером. Вот взять хотя бы Карен Витлоу. Разве Стивен желает лично зла ей или хочет, чтобы она, например, умерла? Ему жаль ее и даже неприятно думать о том, что придется причинить ей вред. Но что же делать, как поступить с дочерью Декстера, если она куда-то запрятала эту проклятую тетрадь? Сбежала… Значит, знает, какие сведения содержатся в старой тетради, и собирается их обнародовать! Хватка-то в папашу — волчья! Своего не упустит! Ну не идти же к ней на поклон: дескать, милая мисс Витлоу, отдайте, пожалуйста, тетрадочку, зачем она вам! Да и куда идти? Вот и приходится прибегать к недостойным методам и услугам таких опасных людей, как Хейс! Жизнь заставляет.

А что делать с Хейсом… когда он выполнит задание, найдет тетрадь? Декстер Витлоу преподал хороший урок Стивену Лейку. За последствия своей легкомысленности сенатор теперь и расплачивается. Да и личный пример самого Декстера свидетельствует о том, что никогда, ни при каких условиях нельзя оставлять «отработанный материал». Нельзя допускать, чтобы из клубка торчали свободные концы! Об этом много лет подряд Стивену твердил старина Раймонд, почему он его не слушался? Казалось бы, все забылось, улеглось, но нет! Проходят годы, десятилетия, и в самый неожиданный момент этот «отработанный материал» вдруг начинает напоминать о своем существовании. Собственно, теперь сенатор не сомневался, как именно следует поступить. Просто пока он еще не решил, как обставить исчезновение Хейса. Лучше всего сделать вид, что тот работал на подрыв национальной безопасности страны, Рик Медина заподозрил его и был Хейсом ликвидирован. А вскоре и самого Хейса убрали некие темные силы в отместку за убийство Медины. Да, этот вариант — наиболее правдоподобный и убедительный. Сенатор Лейк прекрасно помнил, как Франклин Вини сказал, что Рик Медина был настоящим патриотом, значит, пострадал, защищая национальные интересы страны.

Сколько еще времени ждать? Если Хейсу не удастся отыскать эту чертову тетрадь в ближайшие дни, сенатор Лейк с Раймондом ликвидируют Хейса и сами займутся поисками. Так-то будет надежнее.

Дом, в котором жил Франклин Вини, практически ничем не отличался от других домов, расположенных по соседству. Люди, жившие в них, принадлежали к среднему классу, даже чуть выше, но не относились к политической или финансовой элите общества. У Франклина Вини не было дорогой машины, он ездил на обычном, слегка подержанном автомобиле. Соседи, иногда встречавшие Франклина на улице, были убеждены, что он рядовой чиновник, бюрократ с неплохим годовым жалованьем и перспективой обеспеченной старости. Однако те, кто так думал, глубоко заблуждались. Дом Вини не выделялся среди других лишь своим внешнем видом, а внутри он выглядел совсем по-иному. Во-первых, он был оборудован самой современной электронной системой безопасности, которая день и ночь следила за неприкосновенностью жилища.