Король сыщиков - Автор Неизвестен

Твой…»

Здесь Адамс остановился.

— Подписывайтесь, — сказал Нат Пинкертон.

— Нет, не нужно, Повелл хорошо знает мой почерк.

— Так подпишите хотя бы буквы «М. К.»

Актер вздрогнул и бросил на сыщика полный ненависти и страха взгляд. Он опять пробормотал что-то невнятное, но все-таки поставил произнесенные сыщиком буквы и вручил записку Пинкертону.

— Ну, надеюсь, теперь вы довольны?

— Нет уж, как хотите, а придется вам вложить записку в конверт и написать адрес. Не стану же я, в самом деле, подавать мистеру Повеллу какую-то бумажку!

— Но ведь это совершенно излишне!

— У приличных людей так не принято.

— Ну, Бог с вами!

Адамс достал конверт и надписал: «Мистеру Артуру Повеллу, Нью-Йорк».

— Пожалуйста, полный адрес! — сказал сыщик.

— Но…

— Без всяких «но», полный адрес!

Актеру снова пришлось повиноваться. Злобно стиснув зубы, он прибавил: «76-я улица, Запад 456».

Тут только сыщик принял письмо и сунул себе в карман.

— Я сейчас же отнесу это мистеру Повеллу, — сказал он. — Старый джентльмен будет очень рад, что вы согласились прийти!

Адамс ничего не ответил, только бросил на уходившего сыщика злобный взгляд; но когда Пинкертон уже подошел к двери, актер вдруг позвал его обратно.

— Вот что. Кто вы, собственно такой? Каким это образом вы вдруг стали посланником мистера Повелла?

— Это вышло случайно, — спокойно ответил Пинкертон.

— Вы служите у него?

— Нет. Я только очень хорошо знаком с ним.

— А каково состояние здоровья мистера Повелла?

Сыщик загадочно улыбнулся, но ответил совершенно хладнокровно:

— При данных обстоятельствах — хорошее!

— Я буду очень рад снова увидеть его. Скажите, что я приду непременно!

Сыщик раскланялся и вышел. В передней он остановился и, вырвав листок из своей записной книжки, особым, только ему и его помощнику понятным шифром написал Бобу Руланду на частную квартиру, прося его немедленно же отправиться на Катарине-стрит и зорко следить за неким Адамсом, мнимым актером, живущим в № 85, у вдовы Старлерс.

Затем сыщик снова зашел в мастерскую сапожника и попросил его немедленно доставил записку по адресу, сам же отправился на 76-ю улицу, взяв экипаж, чтобы попасть туда как можно скорее.

Глава III

Важный разговор

Дом № 456 на 76-й улице представлял собою небольшую, построенную в новейшем стиле виллу, в которой престарелый и очень богатый мистер Артур Повелл жил совсем один.

Маленькое изящное здание производило чрезвычайно приятное впечатление и отделялось от улицы небольшим хорошеньким садиком.

Пройдя этот садик, Пинкертон предварительно остановился и внимательно оглянулся вокруг. Он должен был считаться с тем, что этот Адамс, может быть, последовал за ним, желая убедиться, действительно ли он идет к мистеру Повеллу. Но нигде не было ни души: зоркий глаз сыщика непременно заметил бы преследователя, если бы тот был где-нибудь поблизости.

Успокоившись, Нат Пинкертон поднялся по ступеням к подъезду и позвонил. Ему открыла горничная.

— Мне необходимо видеть мистера Артура Повелла.

— Разве вам не известно, что мистер Повелл очень болен?

Нат Пинкертон удивился. Значит, Артур Повелл жив, и в подписанном тремя крестами письме слова: «Проклятье тебе — убийце Артура Повелла!» не соответствовали истине.

Он был действительно поражен, но сейчас же оправился и сказал с настойчивой решительностью:

— Мне необходимо видеть мистера Повелла во что бы то ни стало! Я пришел по делу, от которого, быть может, зависит его жизнь! Доложите обо мне немедленно. Вот моя визитная карточка.

Сыщик передал свою карточку, и горничная пошла доложить о нем.

Через минуту она вернулась и попросила сыщика войти в гостиную. Здесь Пинкертон встретил пожилого, элегантно одетого господина, который назвал себя доктором Вестманом, — это был домашний врач хозяина дома.

Он вежливо поклонился сыщику, радуясь, что имеет случай познакомиться с великим мастером сыскного дела.

— Странно! — заметил он. — Ваше появление в этом доме укрепляет во мне одно предположение, которое я до сих пор никому еще не решился высказать.

— А именно? — спросил сыщик.

— Над мистером Повеллом, изнемогающим от тяжкой болезни, совершается какое-то систематическое издевательство.

— А конечная цель этого?

— Смерть Артура Повелла!

— Какой болезнью страдает мистер Повелл?

— С ним случилось два удара — следствие страшного испуга. Он частично разбит параличом и требует самого заботливого ухода. Его организм ослаблен до крайности.

— Не хотите ли мне рассказать…

— Пожалуйста, пройдите в комнату мистера Повелла. Мне кажется, будет лучше, если он сам сообщит вам о том, что вы хотите от него услышать. Я, собственно, никого не хотел допускать к нему, но, заметив, как радостно засияло лицо мистера Повелла, когда он прочитал ваше имя на карточке, разрешил вас допустить к его постели. Уже одно сознание того, что вы находитесь здесь, ободрит больного и произведет благотворное действие. Он может говорить с вами только шепотом, но вы поймете его, и я надеюсь, что после разговора с вами у него хоть немного пройдет то удрученное состояние духа, от которого он так сильно страдает. Эта почти полная апатия особенно способствует ухудшению его здоровья.

— Ну-с, посмотрим, — заметил сыщик. — Я, со своей стороны, разумеется, сделаю все, что от меня зависит.

— Еще один вопрос, мистер Пинкертон. Что привело вас сюда? Вы только подозреваете, что здесь имеет место преступление, или знаете наверняка?

— Я знаю наверняка и пришел с тем, чтобы мне помогли обнаружить злодея и предать его заслуженному наказанию!

— В таком случае от души желаю вам успеха, мистер Пинкертон! Пойдемте. Мистер Повелл, вероятно, уже с нетерпением ждет вас.

Врач пошел вперед, а сыщик за ним. Спальня больного, убранная довольно приятно и богато, находилась на первом этаже.

Артур Повелл, старик с почтенным, обрамленным совершенно седыми волосами лицом, встретил вошедшего сыщика взглядом, полным тоскливого ожидания. Па его восковом, осунувшемся лице выступил чуть заметный румянец, когда сыщик, которому он протянул руку, подошел к постели.

— Мистер Пинкертон?

— Да, это я, мистер Повелл.

— Хорошо, что вы пришли. Ваше присутствие внушает мне некоторую надежду. Я уже совершенно поддался отчаянию и тоске.

Пинкертон взял стул и, подсаживаясь к больному, сказал:

— Быть может, мне удастся вернуть вам душевное спокойствие, а вместе с тем и здоровье, мистер Повелл. Будьте же настолько любезны и расскажите мне как можно подробнее, какие события послужили причиной вашей болезни.

Артур Повелл кивнул головой и на минуту закрыл глаза. Потом, не глядя на сыщика, он принялся рассказывать тихим, едва слышным шепотом:

— Мне шестьдесят пять лет, и я холост. Но когда-то я знал одну хорошую бедную девушку, которую полюбил всей душой… но не сделал своей супругой! Она также любила меня… и не подозревала, что я не думал жениться на ней, хотя и дал ей такого рода обещание. Наша связь не осталась без последствий — она родила мальчика. Я никогда не забуду той сцены, которая произошла, когда Мэри принесла мне ребенка. Избавьте меня от необходимости рассказывать вам дальнейшую историю нашей любви, мистер Пинкертон. Словом, я покинул несчастную женщину и более о ней не заботился. На содержание ребенка я предложил ей некоторую сумму, от которой она, однако, отказалась. Мэри не переставала меня умолять дать ребенку мое имя. Десять лет назад, перед смертью, она написала мне последнее такого рода письмо. Позднее и сын, который теперь должен быть уже молодым человеком лет двадцати пяти, несколько раз обращался ко мне, но я оставался неумолим. Я не отдавал себе отчета в том, как страшно грешил. Забыл упомянуть, что я англичанин и что с Мэри познакомился в Англии. Пятнадцать лет назад я переселился в Америку. Здесь я удвоил свое состояние и уже пять лет живу на проценты с капитала. И вот среди моего старческого одиночества мне вдруг камнем легла на душу мысль, что у меня нет наследников, что мои деньги достанутся племяннику, который никогда не был симпатичен мне и с родней которого, хотя отец его был моим сводным братом, я никогда не водил знакомства. К тому же племянник и сам человек достаточно богатый. Я понял, как страшно виноват перед Мэри Локвуд и сыном Джоном. Я начал горько раскаиваться, что не дал несчастному мальчику своего имени, и в конце концов я решил исправить свою ошибку. Наведя справки в Англии и узнав адрес Джона Локвуда, я написал ему письмо, в котором сообщил, что хочу сделать своим законным сыном, и просил приехать ко мне в Америку.