От Советского Информбюро - 1941-1945 (Сборник) - неизвестен Автор

Немцы рвутся к Сталинграду любой ценой. Непрерывностью своих атак германское командование стремится измотать силы обороняющихся. Но стойкость их необычайна.

Еще ни разу за эту войну не сражались наши войска с такой отвагой, с таким бесстрашием, с таким презрением к опасности.

Героический эпос Севастополя и Ленинграда повторяется здесь в новых и подчас более кровавых вариантах.

Мы отошли к Сталинграду не оттого, что нам легко сражаться. Наши войска знают, каково значение Сталинграда и Волги в жизни страны. Сталинград нам особенно дорог. Но нам приходится трудно. Немцы несут поистине страшные потери, но не малы и наши.

И мы теряем довольно значительно в людях и технике. Этот район борьбы труден для нас, кроме того, и в отношении коммуникаций. Он не совсем удобен и в отношении рельефа. И, однако, ни у одного из бойцов, сражающихся за Сталинград, не возникает мысли об уступке города, об отходе.

Мы хотим победы. И сейчас мы думаем о ней еще более напряженно, чем две, чем три недели назад.

Нам трудно потому, что мы одни. Это ясно каждому. Бойцам нелегко разобраться в тонкостях стратегии выжидания союзников, но как воины, они видят, что стратегия пассивного выжидания - это стратегия отдаления победы. Между тем, нет более удобного и выгодного момента для нанесения удара на западе, ибо к Сталинграду стянуто немецким командованием все, что есть у него в тылах.

Силы противника напряжены до крайности. Это видно по пленным. Они засыпают на ходу. Они измождены, измотаны, они, несмотря на успехи, настроены далеко не оптимистически. Их психологическое состояние близко к истерии. В такой момент малейшее изменение обстановки к худшему превращает людей в панически бегущее стадо.

Настроение защитников Сталинграда не может быть даже сравнимо с самочувствием немецкого солдата, хотя им приходится трудно, очень трудно, невыносимо трудно.

Окрепло умение сражаться. Выросло искусство ближнего боя, в котором наш красноармеец, впрочем, всегда был сильнее немца. Техника борьбы с танками стала гораздо более действенной и эффективной. Битва за Сталинград -одно из самых крупных и массовых сражений этой войны, сражений сложных, включающих и маневренные операции, и оборону, и уличные рукопашные бои. Такого сражения еще не было ни по размаху, ни по кровопролитию, ни, наконец, по железной стойкости обороняющихся.

21 сентябри 1942 года

Василий Гроссман

Направление главного удара

Ночью сибирские полки дивизии полковника Гуртьева заняли оборону. Всегда суров и строг вид завода, но можно ли найти в мире картину суровее той, что увидали люди дивизии в октябрьское утро 1942 года? Темные громады цехов, поблескивающие влагой рельсы, уже кое-где тронутые следами окиси, нагромождение разбитых товарных вагонов, горы стальных стволов, в беспорядке валяющиеся по обширному, как главная площадь столицы, заводскому двору, холмы красного шлака, уголь, могучие заводские трубы, во многих местах пробитые немецкими снарядами.

На асфальтированной площадке темнели ямы, вырытые авиационными бомбами, всюду валялись стальные осколки, изорванные силой взрыва, словно тонкие лоскуты ситца. Дивизии предстояло стать перед этим заводом и стоять насмерть. За спиной была холодная, темная Волга. Ночью саперы взламывали асфальт и в каменистой почве выдалбливали кирками окопы, в мощных стенах цехов прорубали боевые амбразуры, в подвалах разрушенных зданий устраивали убежища. Полки Маркелова и Михалева обороняли завод. Один из командных пунктов был устроен в бетонированном канале, проходившем под зданиями главных цехов. Полк Сергеенко оборонял район глубокой балки, шедшей через заводские поселки к Волге. "Логом смерти" называли ее бойцы и командиры полка. Да, за спиной была ледяная, темная Волга, за спиной была судьба России. Дивизии предстояло стоять насмерть. Прошлая мировая война стоила России больших жертв и большой крови, но в первой мировой войне черная сила противника делилась между западным фронтом и восточным. В нынешней войне Россия приняла всю тяжесть удара германского нашествия. В 1941 году германские полки двигались от моря до моря. В нынешнем, 1942 году немцы всю силу своего удара сконцентрировали в юго-восточном направлении. То, что в первую войну распределялось на два фронта великих держав, что в прошлом году давило на Россию, на одну лишь Россию фронтом в три тысячи километров, нынешним летом и нынешней осенью тяжким молотом обрушилось на Сталинград и Кавказ. Но, мало того, здесь, в Сталинграде, немцы вновь заострили свое наступательное давление. Они стабилизировали свои усилия в южных и центральных частях города. Всю огневую тяжесть бесчисленных минометных батарей, тысячи орудий и воздушных корпусов обрушили немцы на северную часть города, на стоящий в центре промышленного района завод "Баррикады". Немцы полагали, что человеческая порода не в состоянии выдержать такого напряжения, что нет на земле таких сердец, таких нервов, которые не порвались бы в диком аду огня, визжащего металла, сотрясаемой земли и обезумевшего воздуха. Здесь был собран весь дьявольский арсенал германского милитаризма - тяжелые и огнеметные танки, шестиствольные минометы, армады пикирующих бомбардировщиков с воющими сиренами, осколочными, фугасными бомбами. Здесь автоматчиков снабдили разрывными пулями, артиллеристов и минометчиков - термитными снарядами. Здесь была собрана германская артиллерия от малых калибров противотанковых полуавтоматов до тяжелых дальнобойных пушек. Здесь бросали мины, похожие на безобидные зеленые и красные мячики, и воздушные торпеды, вырывающие ямы объемом в двухэтажный дом. Здесь ночью было светло от пожаров и ракет, здесь днем было темно от дыма горящих зданий и дымовых шашек германских маскировщиков. Здесь грохот был плотен, как земля, а короткие минуты тишины казались страшней и зловещей грохота битвы. И если мир склоняет головы перед героизмом русских армий, если русские армии с восхищением говорят о защитниках Сталинграда, то уже здесь, в самом Сталинграде, бойцы Шумилова с почтительным уважением произносят.

- Ну, что мы? Вот люди: держат заводы. Страшно и удивительно смотреть: день и ночь висит над ними туча огня, дыма, немецких пикировщиков, а Чуйков стоит.

Грозные эти слова для военного человека: направление главного удара жестокие, страшные слова. Нет слов страшнее на войне, и, конечно, не случайно, что в хмурое осеннее утро заняла оборону у завода сибирская дивизия полковника Гуртьева. Сибиряки - народ коренастый, строгий, привыкший к холоду и лишениям, молчаливый, любящий порядок и дисциплину, резкий на слова. Сибиряки - народ надежный, кряжистый. Они-то в суровом молчании били кирками каменистую землю, рубили амбразуры в стенах цехов, устраивали блиндажи, окопы, ходы сообщения, готовя смертную оборону.