Рождение новой России - Владимир Мавродин

В 1762 г. работные люди Московского суконного двора снова выступили, жалуясь на некачественное сырье, снижавшее их заработок, на несвоевременную выдачу платы за работу, вычеты и т. д. И на этот раз свое выступление они мотивировали тем, что некачественное сырье («негодные хлопья») не только снижает их заработок, но и наносит прямой вред государству. Они не отделяли себя от государства и свято верили в то, что, защищая себя, преследуя свои интересы, они беспокоятся об интересах государства. Вот почему один из работных людей — Федор Андреев, считая действия предпринимателей государственным преступлением, заявил «государево слово и дело».

Волнения работных людей Московского суконного двора свидетельствуют о том, что профессиональные требования (оплата труда, выдача заработной платы, вычеты, условия работы и т. д.) выступают на передний план, и это вполне понятно, если учесть то обстоятельство, что заработная плата была единственным источником существования московских суконщиков и Суконный двор определял условия их жизни и быта.

Аналогичное движение имело место в Казани. Волнение работных людей на суконной мануфактуре Дряблова началось в 1737 г. Причиной выступления рабочих в Казани, как и в Москве, послужило снижение расценок и повышение вычетов за инструменты. Волнение началось с подачи челобитной, а кончилось тем, что работные люди забастовали, отказываясь и от работы, и от заработанных денег впредь до расследований их жалоб. Мануфактура остановилась на несколько месяцев. Рабочие собирались «многолюдством», «кричали необычайно и невежливо». Так продолжалось длительное время. Только в 1741 г. после ареста 100 человек движение на Казанской суконной мануфактуре пошло на убыль.

Такой же профессиональный характер носили требования, предъявленные работными людьми и мастеровыми Липецкого, Козьминского и Боринского заводов, расположенных близ Воронежа. Эти заводы когда-то были казенными, затем в 1755 г. казна передала их князю Репнину. Как обычно бывало в таких случаях, передача государственных заводов частному владельцу резко ухудшила положение работных людей и мастеровых. По своему происхождению большинство из них были мещанами и однодворцами. Они не могли смириться не только с ухудшением своего материального положения, но прежде всего с потерей той известной независимости, которая характеризовала их былое социальное положение. Они упорно отказывались признать себя в «вечном владении» Репнина, настаивали на возвращении «в казну» на старых правах однодворцев. Эти требования составляли основное содержание челобитной, поданной ими в 1760 г. Но, кроме того, работные люди жаловались на снижение расценок в два раза, выдачу заработной платы за труд не деньгами, а продуктами, изделиями и товарами, на вычеты, сдачу в рекруты, запрещение уходить в отхожий промысел в период остановки заводов и т. д.

Содержание челобитной свидетельствует о том, что работные люди и мастеровые Липецкого, Козьминского и Боринского заводов не просто хотят порвать с заводом и вернуться к земледелию; они сознают, что заводская работа их кормит, и поэтому, естественно, в первую очередь они озабочены оплатой и условиями труда; они не требуют «увольнения от завода», а лишь возвращения их «в казну». Обеспокоенные своим правовым и материальным положением на заводе, они полагают, что все изменится, если они станут, как и раньше, однодворцами, мещанами, т. е. людьми, зависимыми от государства, а не от «персоны».

Борьба мастеровых и работных людей Липецкого, Козьминского и Боринского заводов отличается длительностью, остротой и упорством. С особой силой она вспыхнула в 1761 г. В октябре этого года явилась воинская команда поручика Ермаковского, которой поручено было привести работных «в послушание». При первой же попытке наказать зачинщиков движения работные не только освободили арестованных, и в первую очередь Григория Куприянова, возглавившего выступление, но и расправились с поверенным Репнина. Заводы остановились. Григорий Куприянов подал челобитную на имя Петра III, но никакой «милостивой резолюции» получить не удалось. Волнение работных людей принимало все более грозную для властей форму. Восставшие объявили заводскую контору «хлевом», «воровской избой» и создали свой орган управления — «станичную избу». «Станичная изба» была органом восставших. Она собирала средства на организацию борьбы, выдавала отпускные свидетельства и письма, наказывала изменников. Во главе ее стоял Григорий Куприянов. Несмотря на все попытки подавить восстание, на массовые аресты, ссылки в Нерчинск, куда отправили и Куприянова, властям не удавалось прекратить движение. Работные люди и мастеровые категорически заявляли, что они считают себя государственными крестьянами или однодворцами, на Репнина работать не будут и требуют возвращения завода в казну. Нельзя не отметить упорство, стойкость, энергию и настойчивость восставших, сочетающиеся с попыткой создать свою организацию, свое управление. Все это дало возможность работным людям в какой-то мере достичь своей цели: в 1769 г. заводы были взяты «в казну».

Аналогичные выступления имели место на полотняной и бумажной мануфактуре Гончарова в Малоярославецком уезде. Волнения эти продолжались длительное время. Начались они в 1746 г., когда остановилось много станов «за недовольством мастеровых и работных людей». Мастеровые и работные люди состояли в основном из крестьян, купленных Гончаровым. Крестьяне не могли смириться со своим положением, и волнения нарастали. В 1748 г. рабочие собрались «многолюдством» и отказались работать. Они предъявили Гончарову ряд требований и категорически заявили, что они «вольные» и ему «не крепки». Этого же требовали рабочие гончаровской мануфактуры и позднее, во время новой вспышки волнений в июне 1752 г., когда они говорили, что они не купленные крестьяне, а «разных чинов люди»: дети солдат и матросов, посадские люди, дети низшего духовенства и т. д. Правда, эти заявления скорее относились к области воспоминаний, так как к 1752 г. работные гончаровской мануфактуры фактически уже оказались прикрепленными к ней рабочими. В той же челобитной 1752 г. работные люди жаловались на скверное качество пеньки, что снижает их заработок, на снижение расценок и оплаты труда, штрафы, на использование квалифицированных рабочих на черной работе без дополнительной оплаты и т. д.

Такого рода требования работных людей в значительной степени отличаются от требований крестьян и свидетельствуют о выработке своеобразной идеологии предпролетариата. Конечно, нельзя преувеличивать эти отличия, ибо рабочие промышленных предприятий середины XVIII в., как правило, считали себя крестьянами, силой случая и злой волей барина или властей временно превращенными в работных людей. Их идеалом являлось возвращение в исходное состояние, «во крестьянство», в деревню. Поэтому придет пора (она уже не за горами), и «набеглый царь» — Пугачев поднимет горнозаводский Урал, привлекая на свою сторону работный люд теми же манифестами и «именными указами», которые были обращены к крестьянству. В манифестах «Третьего императора» нет никаких особых «пожалований», специально предназначенных для работных людей. Но, поскольку завод «кормил» работных людей и их материальное благополучие зависело от условий и оплаты труда на заводе, они, естественно, стремились его улучшить.

Не приходится говорить о тех рабочих, которые не имели связи с деревней и для которых заработная плата была единственным средством существования.

Волнение работных людей на мануфактуре Гончарова в 1752 г. явилось одним из наиболее значительных проявлений классовой борьбы. Оно находилось в определенной связи с выступлением приписных рабочих Ромодановской волости, которая была центром движения работных людей в 1752 г., и нашло отражение на мануфактуре Лугинина. Восставшие работные гончаровской мануфактуры захватили из амбаров оружие, пять небольших чугунных пушек и вынудили воинскую команду укрыться в барском дворе. Возглавили движение работные люди Иван Моисеев — автор челобитных, Тихон Куликов, Яков Витошников, Иван Соловьев, Захар Кувяткин, принимавший участие в волнениях еще в 40-х годах, Иван Суханов и Анисифор Хряпкин. Работные люди действовали гораздо активнее и энергичнее крестьян. «Оные люди против крестьян со многим преимуществом к дракам весьма склонны», — писали присланные на мануфактуру Гончарова в 1752 г. воевода Хвощинский и секретарь Неронов.

Весьма мощным было движение крестьян Ромодановской волости Калужской провинции. Ромодановская волость была куплена Демидовым у Головкина. На перемену владельца крестьяне ответили восстанием, вспыхнувшим вскоре после покупки в 1741 г. Доведенные до отчаяния бесчеловечной эксплуатацией и жестокостями демидовской администрации, крестьяне восстали и разгромили воинскую команду. На усмирение вынуждены были бросить целый батальон с артиллерией. В апреле 1752 г. волнения возобновились. Крестьяне прекратили работу, выпустили воду из пруда. Дугненский, Брынский, Выровский заводы остановились. Вооруженные ружьями, рогатинами, камнями и всяким дрекольем, крестьяне отразили наступление четырех рот рижского драгунского полка. 24 мая между драгунами и крестьянами, отряд которых насчитывал около полутора тысяч человек, разыгралось настоящее сражение. Несмотря на большие потери, крестьяне победили. Поле битвы осталось за ними, и их трофеями оказались 210 ружей, десятки пистолетов и шпаг. В плен к крестьянам попал сам командир рижского драгунского полка полковник Олиц. Победа воодушевила крестьян. Восставшим сочувствовали и помогали горожане Калуги, купцы, но особо активную поддержку восставшие получили со стороны крестьян окрестных деревень. Они собирались в отряды, которые официальные источники именуют «разбойными», укрывали работных людей демидовских заводов после разгрома восстания правительственными войсками. «Разбойные партии», состоявшие из крестьян, мастеровых, работных людей, солдат, матросов, были весьма многочисленными, насчитывая до 300 человек, вооруженных огнестрельным и холодным оружием. В июне 1752 г. во многих уездах, примыкавших к демидовским заводам — Медынском, Мосальском, Мещовском, Серпейском, Брянском, «умножились многолюдные воровские и разбойнические партии». Крестьянство этих уездов находилось в «непослушании». Волнения перекинулись на мануфактуры Гончарова и Лугинина. На подавление восстания было брошено несколько полков. И только 19 июня, форсировав Оку, правительственные войска приступили к усмирению Ромодановской волости.