Маска бога - Пэт Ходжилл

Взглянув вниз, Джейм увидела импровизированное приспособление, ненадежно прицепленное к южной стороне замка, теряющееся в тумане у вершины утеса.

— Далеко она уходит?

— Почти до земли, а дальше — веревочная лестница. В последний момент Директор настоял, чтобы у нас был проход для вылазок. Суть в том, что никто не знает, как все эти теории будут работать на практике. Мы же, например, можем окончить путь, сев на мель в Южных Пустошах. Захватывающая перспектива, не так ли?

— Весьма, — сухо отозвалась Джейм.

Летописица искоса посмотрела на нее.

— Прости, — резко сказала она, — но я должна спросить: ты ведь сестра Верховного Лорда, не так ли?

У Джейм пересохло во рту. Позади Индекс, запнувшись, остановился.

«Он подслушивал», — смятенно подумала она, но потом поняла, что старик попросту увяз в собственном материале.

— Чай из пижмы, из полена, — бормотал он снова и снова, словно пытаясь продолжить забытые строки.

— Геридоново колено, — бросила она через плечо. Она не помнила, когда слышала этот удивительно бестолковый куплет, — видимо, он отложился в ее сознании, когда девушка задремала тогда на лестнице; как, возможно, еще много всяких прочих.

Старик уставился на нее.

— Чай из пижмы, из полена; Геридоново колено, — повторил он и пошел восвояси, только чтобы столкнуться с взбудораженной очередным криком «Глядите!» бегущей толпой.

— Вряд ли тут удачное место для личных бесед, — сказала молодая женщина. — Спустимся вниз.

Первым порывом Джейм было броситься к лестнице и спастись. Но вместо этого она чинно прошествовала за собеседницей, чувствуя, что попала в ловушку.

— Так что там насчет колена Геридона?

— Ох, всего лишь строчка, которую я где-то слышала. — Очевидно, она наткнулась на чужой секрет, но не собирается распространять его, по крайней мере пока не разузнает наверняка, что бы это значило. — Индекс немного чудаковат, даже для летописца. У большинства из нас тут как минимум две работы: физическая и чисто теоретическая. Он присматривает за травяной хижиной и изучает мерикитов. Хотя вот уже лет восемьдесят, как север отгородился от нас после резни в Киторне. А летописец без активного поля деятельности что змея без хвоста. И Индекс принялся собирать факты о фактах: где их найти, кто о чем знает, какова природа вещей. Это сделало его бесценным и могущественным. Кстати, в качестве предупреждения: многие ученые обмениваются информацией на бартерной основе. Может, дело и выглядит так, словно Индекс раздает ответы на вопросы беспорядочно, но он ведет строгий учет долгов и кредитов. В настоящий момент, полагаю, он обязан тебе по крайней мере один ответ.

— Постараюсь не растратить его попусту. — Джейм повезло, что эта юная летописица, очевидно, не играет в «баш на баш»… если она, подобно Индексу, не ведет счет. И тем не менее… — Э-э, возвращаясь к тому, что ты сказала раньше: почему ты решила, что я сестра Торисена?

— Ты очень похожа на него. Достаточно, чтобы привести меня в замешательство, когда ты впервые ступила на наблюдательную площадку. Но он, насколько я знаю, все еще в Котифире, тогда как Джеймс…

— Джейм.

— …тогда как Джейм находится (или находилась) в Готрегоре. Тетушка Тришен рассказала мне, как скрежетал зубами Женский Мир при твоем исчезновении.

Джейм вспомнила матрону Ярана, невозмутимо поприветствовавшую ее при прорыве через подвал Готрегора. Так вот кого напомнила ей своим самообладанием эта молодая женщина!

— Тетушка? — повторила она осторожно. «Видимо, я что-то упустила. Кто же это?»

— Точнее, я ее правнучатая племянница.

Она открыла дверь и жестом пригласила Джейм в комнату с высокими сводами, заставленную полками. На них покоились обрывки свитков, пергаментов и манускриптов, которые ученым удалось прихватить с собой при бегстве из Дома Мастера в ночь Падения. Однако куда большее сокровище представляли собой воспоминания летописцев и певцов, так что каждый из учеников, чтобы заслужить балахон, должен был запомнить текст своего учителя. Данная практика продолжалась. Многие из вынужденных остаться здесь прошлой зимой были теми, кто еще не нашел того, кому они могли бы передать свое знание.

Жур заворчал. Сперва его чувствами, а затем и своими Джейм учуяла что-то тошнотворно-сладкое, что-то гниющее.

В дальнем конце комнаты стояли стол и кресло, черные на фоне льющегося из окна сияния предвестий. Из-за стола медленно поднялась темная фигура и поклонилась.

— Лордан, — прошелестел хриплый шепот.

Вошедшая тоже склонила голову, приветствуя:

— Певица Зола.

Джейм отшатнулась, прижавшись спиной к закрывшейся двери. Теперь она узнала запах. Та, другая, посмотрела на нее.

— Эй, в чем дело?

— Ее укусил… мерлог… как и меня, — вновь прохрипел голос из тени. — Но она… не умерла… от этого.

Джейм отдернула руку от предплечья, на котором остались отметины человеческих зубов.

— Откуда ты узнала?

— Мерлоги знают то… что касается… мерлогов.

— Прошу прощения, — обратилась к Джейм молодая летописица. — Мы так привыкли к Золе, что я не сообразила, что она может растревожить тебя.

«Мы в одной комнате с говорящим трупом, а никто и не предполагал, что я могу взволноваться?»

Хотя, возможно, этого и не должно было бы случиться. Все слышали о певице Золе, которая помогла Торисену избежать ловушки Каинрона в Тентире и затем отправилась с ним и Войском на юг. Ее убило заражение от укуса мерлога, полученного в Белых Холмах, и три дня прошло, прежде чем кто-то понял, насколько серьезны ее повреждения. Но если бы не это, она наверняка погибла бы от ран, прикрывая спину Харна-Удава у Водопадов. Боевая песнь, которую она сочинила после, глядя на мертвых и умирающих, была тем, о чем в Женском Мире лишь перешептывались.

Джейм знала все это. Кроме того, мерлоги вышли из таких частей Ратиллена, как Гиблые Земли, где Темный Порог лежал совсем низко над поверхностью. Их природа отражала то царство теней, в котором перемешано одушевленное и неодушевленное, где жизнь и смерть слились воедино. Как можно доверять кому-то столь… испорченному? Потом разум перепрыгнул обратно, к тому, что только что сказала Зола.

— Певица назвала тебя «лордан», — обернулась она к приведшей ее сюда девушке. — Но разве так не называют наследника. Дома?

— Правильно, — ответила та, улыбнувшись. — Я ведь не представилась, не так ли? Меня зовут Кирен.

Глава 4

Улыбка Кирен стала шире. Норф выглядела иллюстрацией в азбуке к слову «изумление».