Охотничья луна - Виктория Холт

— Да, конечно.

— И все еще осуждаете?

— Нет. Я не хочу иметь к вам никакого отношения.

— Она умерла… передозировка опиума. Она часто повторяла, что если боль станет невыносимой, она покончит с собой. Она была женщиной религиозной, и должно быть боль стала практически невыносимой. Иначе она не сделала бы этого. Мы были хорошими друзьями. Она знала, что я ищу утешения у других… и она умерла.

— И вы привезли Марсию Мартиндейл в Грачиный Стан. Зачем?

Несколько секунд он молчал. Я спрашивала себя, почему осталась и разговариваю с ним. Мне следовало бы повернуть коня и умчаться прочь. Однако я не могла противиться желанию остаться. Он сказал:

— Марсия меня забавляла. Она могла быть такой возмутительной. Она всегда играла роль… На сцене и вне. Она забеременела, и под влиянием импульса я предложил ей Грачиный Стан, чтобы она могла укрыться и родить спокойно. Затем она оценила положение дел здесь… жена-инвалид, поместье, которое наследовать могут лишь две девочки… конец имени Веррингеров. Для нее это было словно пьеса. Следовательно, она решила, что ребенок — мой, что она демонстрирует мне, что не бесплодна, и уверяет себя, что если бы я был свободен, я женился бы на ней. Меня это забавляло. Возможно, я не был достаточно серьезен. Она плела свои фантазии, разыгрывала их, и если они ей достаточно нравились, верила в них.

— А потом ваша жена умерла.

— Да. Тогда и начались трудности.

— Я могу это понять.

— Она и вправду верила тогда, что я на ней женюсь. Я уехал в надежде, что ей надоест сидеть в деревне и она вернется в Лондон.

— Но вместо этого она присоединилась к вам.

— Она не присоединилась ко мне. Она могла бы это сделать, если бы знала, где я. Однако я решительно не хотел, чтобы она узнала.

— Но она все-таки уехала, и говорили…

— Говорили! Вы построили что-то против меня на том, что говорили!

— Неужели вы и вправду думаете, что после того, что я узнала о вас, мне нужно прислушиваться к мнению других? Разве у меня нет собственного опыта?

— Вы должны понять, что я действовал таким образом из-за того, что так отчаянно в вас нуждаюсь. Я знаю, что если бы мне это удалось, я открыл бы новую жизнь для вас… для нас. О Корделия, перестаньте быть святошей. Вы не такая. Это фасад, за которым вы прячетесь.

Я отвернулась, но он положил руку на мои поводья.

— Вы должны меня выслушать. Вы должны попытаться понять. Я люблю вас. Я хочу вас. Я прошу вас выйти за меня замуж.

— Высочайшая честь, — сказала я с сарказмом.

— Для меня да, — серьезно заявил он. — Я люблю вас, Корделия. Что бы вы ни сделали, я все равно буду вас любить. Если бы вы убили мисс Хетерингтон и выбросили ее тело рыбам в пруду, я все равно любил бы вас. Такова настоящая любовь.

— Очень трогательно, — сказала я и почувствовала к нему нелепую жалость. И не могла понять, почему. Он выглядел таким сильным, безжалостным, надменным, таким, что мне больше всего неприятно, и однако же, когда он говорил о своей любви ко мне, я почти верила, что это правда. Он был похож на мальчика, который в потемках ищет кого-нибудь, кто мог бы любить и понимать его как никогда раньше не любили и не понимали. Импульсивно я сказала:

— Расскажите мне, что вам известно о местонахождении Марсии Мартиндейл.

— Я ничего не знаю. Я подозреваю, что она в Лондоне с Джеком Мартиндейлом.

— Джек Мартиндейл! Он не был разве ее мужем?

— Своего рода муж.

— Он умер, пересекая Атлантику.

Он засмеялся.

— О, вы слышали эту версию. Есть еще версия, что он погиб на дуэли, конечно, сражаясь за честь Марсии. И другая, когда он погиб на пожаре в театре, после того как спас жизнь многим людям, включая Марсию. Кажется, он вернулся за ее собачкой. Это была очень трогательная история.

— Вы хотите сказать, все это ложь. Вы хотите сказать, что этот ее муж все еще жив?

— Этого я не могу сказать. Я только сказал, что она, возможно, вернулась к нему.

— Она сказала, что возвращается? Не было ли это довольно внезапно?

— Не по ее стандартам. Послушайте меня, Корделия. Это не было мудрым шагом с моей стороны — то, что я позволил ей приехать сюда. Но она была в трудном положении… осталась без работы из-за того, что у нее должен был родиться ребенок. Ей было некуда идти. Грачиный Стан пустовал, вот я и привез ее сюда. Я был в подавленном состоянии. Сильвия, моя жена, очень страдала от сильных болей. Я почти не виделся с ней. Я не считал, что от Фионы поместью будет много толку, а я старею… и по правде говоря сердился на то, что жизнь со мной сделала. Я вел то, что вы назовете беспутным образом жизни в Лондоне, и подумал, что это будет так забавно… Вот я и привез ее сюда. Это было глупостью, потому что она тотчас же начала включать меня в свои фантазии. А потом, когда Сильвия приняла слишком большую дозу, меня резко встряхнуло… И в самый день ее похорон я увидел вас. Я тотчас понял, что это кто-то отличающийся от всех остальных… кто-то возбуждающий меня не только физически, но во всех отношениях, и я начал планировать. Мне казалось, что это было начало новой жизни. Все прочее осталось позади. И тут эта проклятая баба в Грачином Стане.

— Да, — сказала я. — Продолжайте.

— Вы понимаете? Вы принимаете мои чувства к вам?

— Нет. Только то, что в вашей жизни было много женщин и вы считаете, что было бы довольно забавно добавить меня к их числу.

— Правдивы ли вы сами перед собой, Корделия? Я знаю, вы управляете своими чувствами. Будучи хорошей учительницей.

— Мне хотелось бы, чтобы вы прекратили глумиться над учителями.

— Глумиться над ними? Им принадлежит мое глубочайшее восхищение. Наипочтеннейшая профессия. Но я для вас предназначил другую судьбу.

— Я сама буду решать свою судьбу. Но я хотела бы знать, что случилось с Марсией Мартиндейл.

— Вы можете быть уверены, что она уехала в Лондон. Она становилась очень самодовольной. Не раз она посылала меня к чертям, так что я догадался, что у нее есть какие-то планы. Она поняла, что ее маленькая фантазия подошла к концу.

— Однако вы чувствуете ответственность за ее ребенка… хотя кажетесь уверенным, что это не ваш ребенок.

— Я полагаю, есть вероятность, что может оказаться моим.

— Я была в Бристонли и виделась с миссис Гиттингс.

Он в удивлении уставился на меня.

— Я думала, что смогу узнать что-нибудь о тайне, о которой в городе ходят сплетни.

— Только подумать, что вы на такое пошли! — он улыбнулся. — Ну, так что же вы обнаружили?

— Только то, что она уехала туда, следуя вашим инструкциям, за несколько дней до того, как Марсия Мартиндейл покинула Грачиный Стан, и что вы ее туда отправили и обещали позаботиться о Миранде.

— И какой же вывод вы из этого делаете?