К черту недостатки! Как использовать свои сильные стороны - Маркус Бакингем

Оглянитесь вокруг, и вы заметите, как часто успех и партнерство сопутствуют друг другу. Вспомните пример из первой главы, в котором я рассказывал о Томасе Джефферсоне. Помните, как он настолько ненавидел публичные выступления, что внес в протокол изменения, позволявшие ему спокойно писать свои доклады о положении в стране – что было одной из его главных сильных сторон, – в то время как специальный помощник бегал по Пенсильвания-авеню и доставлял их в Конгресс? (По иронии судьбы, сегодня все происходит с точностью до наоборот – «помощник» пишет речь, а президент ее произносит.)

И это всего лишь один пример того, как Джефферсон мудро использовал партнерские отношения на протяжении своей удивительной карьеры. Пожалуй, самым известным примером из этой серии можно считать то, как он и Джеймс Мэдисон дополняли друг друга. Джефферсон был человеком философского склада, который самое большое удовольствие получал, слушая, по определению историка Джозефа Эллиса, «гармоничные и приятные» мысли в своей голове. В связи с этим он презирал дискуссии, разворачивающиеся в реальном мире, и неуместные споры, связанные с узкопартийными интересами. Свою неприязнь он выразил следующими словами: «Если бы я мог попасть на небеса только вместе с партией, то предпочел бы вообще бы туда не отправляться».

Нелюбовь к дискуссиям может стать для политика слабой стороной, способной разрушить его карьеру, но это только в том случае, если рядом с вами нет такого человека, как Джеймс Мэдисон. Мэдисон был так же умен, как Джефферсон, однако обладал совсем иным образом мышления. Он был мыслителем-практиком, который получал удовольствие от участия в дискуссиях, хотя бы потому, что это позволяло ему разобраться в деталях. Он не был непредсказуемым, эмоциональным оратором наподобие Джона Адамса. Напротив, его выступления были спокойными, логичными и исполненными уважения к слушателям. Однако каким-то образом, без малейшего принуждения и шума, решения всегда принимались в его пользу. Вот что говорит по этому поводу Эллис: «Джефферсон был величественным стратегом. Мэдисон – гибким тактиком…Если Джефферсон олицетворял собой поэзию, то Мэдисон – прозу».

Сегодня можно найти множество примеров таких «джефферсонов», у которых есть свои «мэдисоны». Вот, к примеру, составленная Washington Post выборка из людей, работающих в секторе информационных технологий: Стив Джобс и Стив Возняк из компании Apple, Стив Кейс и Джим Кимси из AOL, Джим Кларк и Марк Андриссен из Netscape, Ларри Эллисон и Боб Майнер из Oracle. И, конечно же, Билл Гейтс и Стив Баллмер из Microsoft.

Что касается Билла Гейтса, то глава, посвященная стабильному личному успеху, была бы неполной без упоминания самого преуспевающего из живущих ныне людей. Несмотря на все имеющегося у него недостатки, он добился успеха на столь разных уровнях – личное благосостояние, всеобъемлющее влияние продукции его компании на весь мир, благотворительный фонд, составляющий 21 млрд долл., гармоничная семейная жизнь, – что вы не можете не спросить себя: почему он? Что в нем есть такого, чего нет в нас? Он умен, но не более, чем большинство выпускников любого университета «Лиги Плюща». Он трудолюбив и настойчив, но то же самое можно сказать о миллионах других людей. Он обладает эмоциональностью, как и все остальные. На самом деле слово «эмоциональность» вряд ли может первым прийти на ум, учитывая его необщительность, скромность и ту особенную манеру ходить, ссутулившись и покачиваясь, которую мы часто у него наблюдаем. Так чем же можно объяснить его невероятный успех?

Предлагаю вам подумать вот о чем. Истинный гений Билла Гейтса, гений, который выделяет его на общем фоне, заключается в его умении в нужное время находить нужного партнера. Проявление этого гения, возможно, не всегда происходит осознанно, но проанализируйте его карьеру, и вы увидите, что этот человек – «серийный искатель партнеров». Все началось с его ближайшего друга детства Кента Худа Эванса. Эванс, так же как и молодой Гейтс, страстно увлекался компьютерами, но, по словам писателя Марка Лейбовича, он был более «мечтательным, настойчивым и гораздо менее сдержанным в своих чувствах…Он подталкивал Гейтса к тому, чтобы тот мыслил глобально и принимал рискованные решения». Нам неизвестно, во что могло бы вылиться это партнерство, потому что 18 мая 1972 года Кент Эванс, увлекавшийся альпинизмом, погиб в горах. Но мы знаем, что это сотрудничество серьезно повлияло на Гейтса. На здании научного и математического центра, который он подарил своей школе, можно увидеть следующее посвящение: «В память об однокласснике, друге и товарище по исследованиям Кенте Худе Эвансе».

«Прошло почти 30 лет, – говорит Гейтс, – а я до сих пор помню номер его телефона».

После смерти друга Гейтс начал строить партнерские отношения с другим своим одноклассником Полом Алленом. Их объединял активный интерес к компьютерной технике, и, размышляя над тем, какой может стать эта только зарождающаяся технология, они подталкивали друг друга к действиям.

Потом было менее известное партнерство с коллегой по Гарварду, которого звали Монт Давидофф. В 1975 году Гейтс и Аллен создали свою консультационную фирму Micro-Soft. В том же году они сняли на двоих маленькую квартиру в Альбукерке, штат Нью-Мексико, и пригласили в нее Давидоффа, чтобы он написал сложную, но очень важную часть кода. Давидофф принимал участие в разработке кода еще раз в 1977 году, но его настолько выводила из себя бурная активность Гейтса, что он принял одно из самых недальновидных решений в своей карьере и отклонил предложение стать третьим сотрудником Microsoft.

А затем Гейтс нашел и нанял на работу (в качестве сотрудника под номером 24) Стива Баллмера. Последние двадцать пять лет Баллмер – самый близкий друг и единомышленник Гейтса. Этот человек, обладающий таким же живым умом и трудолюбием, как Гейтс, тем не менее привнес в их партнерство новые сильные стороны. Он более общителен, чем Гейтс, более непосредственен, эмоционален и более открыт в проявлении своей страсти. Кроме того, так же как Мэдисон, он лучше Гейтса владеет искусством тактики. Именно поэтому он стал идеальной кандидатурой на пост генерального директора компании Microsoft, когда в январе 2000 года Гейтс принял решение вернуться к своему любимому делу – стратегическому планированию.

Кто-то может возразить: «Конечно, он мог находить нужных партнеров. Он же Билл Гейтс». Но, как я уже говорил ранее, причинноследственная связь в данном случае имеет обратную направленность. Он и стал «Биллом Гейтсом» отчасти потому, что обладал уникальным даром по поиску соответствующих партнеров.