Под сенью проклятия - Екатерина Фёдорова

Норвин, завидев нас, заулыбался издалека, махнул короткий поклон. Арания ускорила шаг, немного не доходя, заявила громко и твердо:

— Как здоровье моего дядюшки Берсуга, почтенный Ргъёр?

Сильно ли он приболел?

Улыбка сползла с лица норвина. То ли то, что Арания назвала его по-норвински, было знаком, то ли Рогор и сам что-то сообразил.

— Да как сказать. — Пробормотал мужик. Обвел цепким взглядом всю площадь, пожал плечами. — Так-то он вроде ничего, госпожа Аранслейг. А если посмотреть по-другому. жалуется, что болит у него это самое.

Рогор тонул. Арания сказала быстро — и опять-таки громко:

— Да, у моего дяди всегда прихватывает поясницу в середине месяца первокура, после того, как он съездит в верховья Дольжи на охоту.

— Точно! — Рогор довольно кивнул. — Вот после той охоты ваш дядя и приболел, да.

И он ещё раз обвел площадь добрым прищуренным взглядом, изучив на этот раз и дома.

— Ах, мой дядя Берсуг! В его годы беречься надо, а он. — Арания глянула влево, вправо, обижено надула губы. — А что, мы пешком к нему пойдем? Ргъёр, почему ты не попросил матушкину колымагу у дяди Ирдраара? Кстати, как он?

— Он тоже скучает. — Задумчиво сказал Рогор, не сводя глаз с Арании.

Госпожа сестрица чуть заметно качнула головой.

— Но он на охоту за тридевять земель не катается, так что с ним все хорошо. — С облегчением закончил мужик. — А про повозку твою я не подумал, прости, госпожа Аранслейг. Один из олгарских купцов, что живет неподалеку, обещал мне дать для тебя лошадь. Я и свою у него оставил. Пойдем.

Он махнул рукой, указывая на левый сход с Воротной площади. Арания двинулась вперед, я шагнула следом. Норвин оглянулся, поднял с удивлением одну бровь.

— Госпожа Триша тоже поедет с нами?

Арания вскинула голову и потупила взгляд. Г ляделась она при этом и наглой, и застенчивой — все вместе.

— Мне, девице, невместно шастать по городу одной с чужим мужиком, почтенный Ргъёр. Так что да, Триша поедет со мной.

— Легче сказать, чем сделать. — Озадачился тот. — Конь-то будет один. Даже будь их два — разве Триша умеет ездить верхом? Тебя, госпожа Аранслейг, я на коне видел, а её. конь ведь привычки требует, ещё понесет.

Но Арания не дрогнула.

— Значит, Триша сядет позади меня. Надеюсь, мне дадут крепкую лошадь?

— Купец, госпожа Аранслейг, едва услышал твое имя, сразу заулыбался. — Степенно ответил норвин. — Похоже, он знает твоего отца. Поэтому доходягу не подсунет. А мы, выходит, сейчас в Олгарскую слободку направляемся? Раз у тебя дядя Берсуг приболел?

Арания кивнула.

— Да. Мой дядя всегда мучается болями в это время года, надо бы его навестить.

Она двинулась к левому сходу. Я и норвин заспешили следом.

Двор олгарского купца, где Рогор оставил своего коня — и договорился о втором для Арании — стоял неподалеку от Воротной площади. За четвертым поворотом от площади открылись высокие резные ворота, над которыми нависал громадный терем. Толстые бревна, каждое в полный обхват, уже успели потемнеть — значит, дом стоит не первый год.

За воротами нас поджидал сам хозяин, дородный, с крупным лицом, с темно-серебряной стриженной бородой, подковой обложившей щеки. Короткую белую рубаху, шитую по рукавам и подолу завитками, прикрывала длинная, до колен, свободная душегрея. Увидев Аранию, купец переломился в поясе, выказав на загривке полоску красной обветренной кожи над воротом рубахи:

— Доброго дня! Кто ко мне пришел, сама Араниэ Кэмеш-Бури. Слышите, вы? — Он выпрямился, обернулся к домочадцам, что толпились у него за спиной. — Одна из дочерей Серебряных Волков ступила на наш двор! Что стоите? Накрывайте столы, режьте кур, готовьте свежую лапшу, доставайте самый старый мед, к нам пришла дорогая гостья! Проходи, госпожа, будь гостьей.

— Я не могу. — Свысока бросила Арания. — Почтенный.

— Кеч Мерген, госпожа Араниэ…

— Кеч Мерген, ты из какого рода?

Арания перед кланяющимся купцом стояла второй королевишной — надменная, с задранным подбородком. Или второй Морисланой, подумалось мне вдруг.

— Я из рода Ушастого Зайца, Клаклы-Куян, почтенная госпожа. Все наши земли — по речушке Илар.

— Кеч Мерген из рода Ушастого Зайца, спасибо тебе от имени моего рода. Очень жаль, но погостить у тебя я не могу, мне нужно спешить к моему дяде Берсугу..

— Пожелайте великому Алтыну здоровья и долгих лет от простого олгара Мергена, госпожа Араниэ.

Арания кивнула.

— Передам, Кеч Мерген. Спасибо тебе за то, что сам вышел нас встретить.

— Это честь для меня, госпожа Араниэ.

Домочадцы, как я заметила, и с места не сдвинулись, пока Арания беседовала с хозяином. Хотя стояли наготове. Забавные у этих олгаров обычаи.

Рогор торчал за спиной Арании молча, с умным видом. Купец наконец заметил и нас. Сказал с широкой улыбкой:

— Подобру тебе, госпожа. добрый день, почтенный норвин.

Мы с Рогором вразнобой поздоровались в ответ. Но Кеч Мерген нас уже не слушал, поспешно шагнул к Арании, двумя руками подхватил её ладонь. Та чуть помедлила — и укрыла руки олгара свободной ладонью сверху. Мерген заулыбался ещё шире.

— Какая честь, госпожа Серебряных Волков. Ты подала мне обе руки.

— Для меня честь — увидеть тебя, достойный Кеч Мерген. И одолжить на один день коня с твоего двора. Он сможет унести двоих?

Купец, не отпуская рук Арании, чуть качнулся назад, обозрел её и меня. Пропел через плечо длинную фразу на олгарском. Двое парней в рубахах с засученными рукавами метнулись к сараю с оконцами. Олгар тем временем отпустил руки Арании.

— Сначала я хотел дать тебе белую кобылу, госпожа Араниэ, чтобы почтить твою чистоту. но теперь дам своего Карая. Он унесет двух седоков хоть на край света. Он самых чистых кровей, его предки восходят к самому Аю-Тулпу — коню великого Олгара, Отцу Пяти Родов. Передай твоему отцу, почтенному Эрешу Кэмеш-Бури — я желаю ему здоровья и долгих лет.

— Обязательно передам, почтенный Кеч Мерген из рода Ушастого Зайца.

— И я слышал о кончине твоей матери. Бедная Морисланиэ, как она была прекрасна — да станут мои слова молитвой о ней перед Тэнгом-Небо! Что поделать, не зря же заповедано предками — у живых знай цену, у мертвых могилу. Да скачет её душа вечно на лучших небесных конях!

— Да скачет. — Ответила чуть побледневшая Арания.

Из сарая, оказавшегося конюшней, парни уже выводили гнедого конька — невысокого, с широкой спиной и мохнатыми ногами. Следом — крупного вороного жеребца.

Я уж думала, что знаменитый Карай — это вороной, но высокого жеребца подвели к Рогору. А скакун, которого Кеч Мерген так расписывали, оказался неказистым гнедым. Арания вместе с купцом подошла к нему, ткнула кулаком под ребра, проверила подпругу. Мерген склонил голову.