Дом Цепей (litres) - Стивен Эриксон

— И это в достаточной мере облегчит твою совесть, чтобы ты снова приняла мою сторону? Хорошо. Восстановление благородного класса в коридорах имперской власти было необычайно скорым. Право же, можно даже сказать, скорым неестественно. Словно бы они вдруг получили помощь — но чью, гадали мы. Конечно, ходила абсурдная, но упорная молва о возвращении Перстов. И даже теперь время от времени какой-нибудь глупец, которого арестовали за всякую мелочь, признаётся, что, дескать, принадлежит к Перстам. Но они, как правило, юны, очарованы всякой чепухой, романтическими бреднями о тайных культах и всём таком прочем. Они могут звать себя Перстами сколько угодно, но эти несчастные ни на шаг не приблизились к истинному детищу Танцора — настоящей организации, о которой мы, Когти, знаем не понаслышке. Как бы там ни было, вернёмся к теме: Тавор — из знатного рода, и теперь ясно, что скрытые ячейки Перстов и вправду вернулись нам на беду и используют аристократию. Они вербуют агентов из числа сочувствующих военных офицеров и имперских чиновников — к вящей обоюдной выгоде. Но Тавор теперь адъюнкт, и поэтому её старые связи, старые обязательства должны быть разорваны.

Жемчуг сделал паузу и указал на лежавший на столе свиток:

— Она сдаёт нам Перстов, капитан. Мы найдём этого Бодэна-младшего и через него выйдем на всю организацию.

Некоторое время Лостара молчала, затем произнесла:

— Значит, в каком-то смысле наше задание всё же имеет отношение к интересам Империи.

Жемчуг расцвёл в улыбке.

— Но даже если так, — продолжала Лостара, — почему адъюнкт попросту не сказала об этом?

— О, я полагаю, мы можем пока оставить этот вопрос без ответа…

— Нет, я хочу получить ответ на него сейчас!

Жемчуг вздохнул:

— Потому, моя дорогая, что для Тавор сдача Перстов значит меньше, чем спасение Фелисин. А вот это уже не имеет отношения к интересам Империи — и вдобавок предосудительно. Полагаешь, Императрица одобрит такую скромную, но хитрую махинацию? Ложь, скрытую за слишком внушительным проявлением верности своего нового адъюнкта? Послать родную сестру в отатараловые шахты! Побери нас Худ, вот это твёрдость характера! Выбор Императрицы хорош, не правда ли?

Лостара поморщилась. Выбор-то хорош… но на чём он был основан?

— Правда.

— О да, согласен. В любом случае это честный обмен — мы спасаем Фелисин и получаем в награду ключевого агента Перстов. Несомненно, Императрице прежде всего будет любопытно, зачем нас вообще занесло на Отатараловый остров…

— И тебе придётся ей солгать, верно?

Улыбка Жемчуга стала шире:

— Нам обоим, девочка. Как и самому адъюнкту, и Кулаку Гэмету, если до того дойдёт. Конечно же, лишь в случае, если я приму предложение адъюнкта. Которое она сделала мне лично.

Лостара медленно кивнула:

— У тебя неприятности. Ты в немилости у своего Главы и Императрицы и отчаянно хочешь оправдаться. Одиночное задание — ты случайно поймал слух о настоящем Персте и взял его след. И тогда заслугу обнаружения Перстов припишут тебе и только тебе.

— Или нам, — поправил Жемчуг. — Если ты того захочешь.

Лостара пожала плечами:

— Это мы решим позже. Хорошо, Жемчуг. Теперь, — она подошла к Когтю, — давай посмотрим, в какие же подробности адъюнкт столь любезно нас посвящает?

Адмирал Нок сидел напротив очага и глядел на остывший пепел. Он медленно обернулся на звук открывшейся двери. Выражение его лица, как обычно, осталось безучастным.

— Благодарю вас за терпение, — сказала адъюнкт.

Адмирал не ответил. Его взгляд на миг переместился на Гэмета.

Эхо только что звучавшего полуночного колокола умолкло. Уставший Кулак ощущал слабость и рассеянность, а также неспособность долго выдерживать взгляд Нока. Этой ночью Гэмет был не более чем ручным зверьком адъюнкта, или, хуже того, — её фамильяром. Негласно замешанным в её планы внутри планов, лишённым даже самой иллюзии выбора. Когда Тавор ввела его в своё окружение — вскоре после ареста Фелисин, — Гэмет некоторое время подумывал о том, чтобы уйти не прощаясь, исчезнуть согласно старинной традиции малазанских солдат, попавших в неблагоприятную ситуацию. Но он не сделал этого. Мотивы, понудившие Гэмета присоединиться к советникам адъюнкта — хотя она особо и не испрашивала у них советов, — были, если смотреть на них с безжалостной беспристрастностью, менее чем похвальны. Его привело туда мрачное любопытство. Тавор отправила младшую сестру навстречу ужасам отатараловых рудников. Ради карьеры. Её брат, Паран, каким-то образом проштрафился в Генабакисе и впоследствии дезертировал. Позор, конечно, но недостаточный, чтобы оправдать такую реакцию Тавор. Разве только… Молва гласила, что парень был агентом адъюнкта Лорн, и его дезертирство в конце концов привело её к смерти в Даруджистане. И всё же — если это правда, то почему Императрица обратила своё высочайшее внимание на другое дитя Дома Паранов? Почему сделала Тавор новым адъюнктом?

— Кулак Гэмет.

Он моргнул:

— Адъюнкт?

— Присядьте, пожалуйста. У меня есть для вас несколько слов напоследок, но они могут подождать.

Кивнув, Гэмет огляделся и увидел одинокий стул с высокой спинкой, что стоял у стены. Стул выглядел каким угодно, но только не удобным, хотя его наличие всё же было благом, если учесть усталость Гэмета. Когда Гэмет сел на стул, тот угрожающе заскрипел. Кулак поморщился.

— Ничего удивительного, что Пормкваль не отослал этот стул вместе со всем прочим, — пробормотал он.

— Насколько понимаю, — сказал Нок, — упомянутый транспорт затонул в гавани города Малаз вместе со всем нажитым добром Первого Кулака.

Гэмет поднял кустистые брови:

— Что, всё вот так просто… затонул в гавани? Что произошло?

Адмирал пожал плечами:

— Никто из команды не добрался до берега, чтобы рассказать об этом.

Никто?

Похоже, Нок заметил его скептицизм, поскольку добавил:

— Гавань Малаза известна своими акулами. Несколько шлюпок нашли притопленными, но пустыми.

Адъюнкт, что было ей несвойственно, не прерывала диалог. Из-за этого Гэмету стало любопытно — понимает ли она скрытое значение таинственного исчезновения транспорта. Теперь же она заговорила:

— Сущее проклятие — затонувшие необъяснимым образом корабли, пустые шлюпки, исчезнувшие команды. Гавань Малаза и впрямь имеет дурную славу из-за акул, особенно из-за их уникальной способности поедать свои жертвы целиком, не оставляя ровным счётом ничего.