Небесный берег - Лизз Демаро
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда Сария Фрейр позвала в их дом владельца арены, который только что покинул его новое жилище со своей мерзкой, лживой женой, Эрвин Фрейр потерял всю семью.
Он подошел к окну, проводил взглядом пару прохожих, огляделся, не заметил ни одного солдата и облегченно выдохнул. Если его дочь действительно придет к нему, то он должен быть уверен в ее безопасности. Но он сильно сомневался, что его милая Эванжелина решится навестить своего старика, ведь в ее попадании на арену была вина не только Сарии.
Мистер Эрвин Фрейр задвинул шторы гостиной.
Глава 18
Неправильный выбор
В холле первого этажа собралась большая толпа. Эванжелина была уверена, что мало кто из Ворон знает об их присутствии, но, как сказала Бильяна, слухи пробираются в сознание людей быстрее, чем воздух. Эванжелина тогда хихикнула и не поверила, но, увидев столько Ворон, пришедших их проводить, почувствовала шок.
Они с Бильяной стояли ближе к выходу и ждали Алану. Вместо нее к ним подошла Табия и взяла Эванжелину за руку. Эванжелина присела перед ней.
– Ты в порядке? Уверена, что тебе можно выходить сюда? – обеспокоенно спросила она.
Табия уверенно закивала:
– Конечно, можно. Тем более я не могла не проводить тебя. Кто знает, увидимся ли мы когда-нибудь еще раз? Ты стала моей самой близкой подругой.
Они крепко обнялись. Эванжелина не хотела ее отпускать, прижимала к себе, положив одну руку на затылок, будто успокаивая. Только успокаивать нужно было не Табию, а Эванжелину, и Табия, поняв это, продолжила:
– У тебя и твоих друзей все обязательно будет хорошо. Вы доберетесь до безопасного места и будете жить так, как хотите. Напиши мне письмо, как только сможешь, и отправь голубем. Так его никто не сможет отследить, – со спокойной радостью говорила Табия, не выпуская Эванжелину из объятий.
Ей было хорошо рядом с ней. Эванжелину она стала считать не только подругой, но и названной сестрой, только вслух постеснялась сказать.
– Конечно, напишу. Как же иначе? – с трудом сдерживая слезы, ответила Эванжелина. – Ты тоже стала моей самой близкой подругой.
– А как же Джодера? – удивилась Табия, немного смущаясь, и аккуратно отодвинула от себя Эванжелину, чтобы посмотреть ей в глаза.
Эванжелина заулыбалась:
– Мы ей ничего не скажем.
И они обе рассмеялись. Эванжелина – глотая слезы, Табия – радостно.
Бильяна наблюдала за ними, прислонившись плечом к стене.
Герсий стоял в стороне со скрещенными на груди руками и надеялся, что его никто не замечает. Как только он начинал думать, что свыкся с чужими жизнями, проникающими под кожу, голова снова начинала раскалываться и боль становилась невыносимой, напоминая: он не имеет права забывать. В такие моменты у Герсия не всегда получалось дышать.
Он сжимал собственные плечи и рассматривал пол из разноцветной узорчатой плитки. Улавливал радость и грусть, улавливал тоску Эванжелины и надежду Табии, спокойствие Бильяны, раздражение Эверлинга, возбуждение Джейлея и Джодеры, заинтересованность Маркэля и отстраненность Этель. Улавливал десятки других эмоций людей, чьи имена он не знал, и каждая захватывала сознание.
Не всегда удавалось понять, чьи чувства были более разрушительными. Он в равной степени хотел сбежать и от своих, и от чужих. Абсолютная безэмоциональность привлекала отсутствием боли и внезапных вспышек, затуманивающих разум. Будь он хладнокровным, жизнь сложилась бы иначе. И внутренний стержень не был бы настолько поломанным.
Пытаясь сконцентрироваться на своем дыхании, Герсий не сразу заметил паренька лет пятнадцати, который налетел на него, чуть не сбил с ног и, быстро извинившись, побежал к коридору, ведущему в кухню. Он не успел ничего сказать, только уставился на него, а потом на пустое место, где секунду назад маячил подросток. Затылок прострелила привычная тупая боль, Герсий закрыл глаза, прислонившись головой к стене.
Вдох-выдох.
Кто-то коснулся его плеча, и первым порывом было резко смахнуть чужую ладонь, лишь бы остаться хоть ненадолго одному, хотя бы мысленно. Герсий открыл глаза.
Эверлинг молча смотрел на него и вряд ли собирался начинать диалог. Герсий остановил внимание на его зеленых глазах, сосредоточился на зрачках и упорно старался игнорировать внутреннее состояние Эверлинга, напоминающее хаос. Беспорядочные всплески агрессии, нервозности и ненависти вперемешку с едва уловимыми огоньками тепла – Герсий привык к беспорядку, творившемуся в голове Эверлинга, но иногда терпеть его становилось невыносимо.
– Скоро мы отсюда уйдем, – сказал Эверлинг непривычно мирно.
Вопреки спокойному голосу, Герсий знал, что Эверлинг далек от спокойствия.
Кто-то из Ворон вышел на улицу, кто-то прощался с Эванжелиной, Джейлеем и Джодерой. К Герсию и Эверлингу почти никто не подходил, кроме парочки самых отважных и улыбчивых, кто-то даже полез с ними обниматься. Эверлинг послал их к демонам.
По лестнице спустилась Алана, и Герсий среди всего шума – ему так показалось – услышал стук ее каблуков. Она удивленно взглянула на Табию, которая ни на шаг не отходила от Эванжелины, о чем-то говорила с Бильяной и смеялась. Алана хлопнула несколько раз в ладоши.
В холле воцарилась тишина, только Джейлей и Маркэль над чем-то посмеивались, но и они вскоре успокоились.
– Что за собрание? – холодно спросила Алана.
– Они, конечно, те еще придурки, но все же помогли нам, – усмехнувшись, ответил Маркэль и хлопнул Джейлея по плечу, а второй рукой приобнял Джодеру. – А с этими двумя вообще не соскучишься!
Алана закатила глаза. Этель, стоящая рядом с Маркэлем, тоже, но от глаз Аланы не укрылось, что она с трудом сдерживает улыбку. Немного удивившись такому количеству людей, она направилась к Эванжелине и махнула рукой Эверлингу и Герсию, которые кивнули в сторону выхода. Алана и сама с радостью бы вышла на свежий воздух, в зале оказалось слишком душно, но ее дочь – она была уверена – непременно последовала бы за ней. А с ее здоровьем лучше не рисковать лишний раз.
Из небольшой сумочки Эванжелина вытащила плюшевую птичку с наполовину оторванным крылом и протянула ее Табии.
– Сохранишь ее для меня, ладно? Когда мы в следующий раз встретимся…
– Я верну ее тебе с вылеченным крылом! – воскликнула Табия, прижав игрушку к себе.
Эванжелина застыла на несколько секунд, быстро тряхнула головой и выдохнула:
– Разумеется. Буду тебе очень
