Курсовая и дипломная работа по обитателям болота. Дилогия - Александра Черчень

М-да, что же мне так не везет? Я хоть когда-нибудь тут буду чувствовать сама? Или за меня всегда станут решать? Феликс — внук богини, и, как выясняется, его притягательность имеет еще одно объяснение. Элливир… он вообще на обольщении практически специализируется. Везет так везет: зеленый кикимор и страшный эльф. Сказка бывает разная…

— Пока не отдам, — вернул меня в реальность блондин, делая шаг навстречу. Я подумала и решила его разочаровать. Наверняка в такой ситуации от меня ожидался бег с препятствиями по кабинету. А я осталась стоять!

— Вы понимаете, в каком… двусмысленном положении мы сейчас находимся?

— Не-а, — ухмыльнулся Элливир. — Нравы тут более чем свободные… Поэтому трактовать закрытый кабинет можно вполне однозначно! Тем более если тут вы… и я.

Интересно, а солнышко меня уже напекло в этом мире или еще не успело?

— Знаете… — задумчиво начала я. — Всегда мечтала попасть в другой мир… и, в полном соответствии с жанром, выйти там замуж. — Посмотрела на слегка растерянное лицо мужчины и решила добавить для недогадливых: — Выгодно выйти!

М-да, кажется, все же напекло…

Элливир рассмеялся и ответил:

— Знаете, я мужчина в возрасте… и, в общем-то, уже пора… Так что не против!

— Занимайте очередь. — Я развела руками, уже открыто улыбаясь.

Хозяин Медной горы склонил голову, потом прошел к креслу для посетителей и уселся. Мне ничего не оставалось, кроме как занять свое место.

— Шутки шутками, — посерьезнел Эл. — Юля, я знаком с Маэжи и прекрасно знаю, что ничего и никогда она так просто не делает и не советует. Потому я и здесь. Уж поверьте, главе посольства вовсе не обязательно так унижаться.

Я едва заметно поморщилась и согласно кивнула:

— Логика Зеленой Богини ставит меня в тупик. По всем признакам, я во дворце буду только мешаться. Притом весьма сильно.

— На то она и богиня, чтобы смертным было не дано ее понять, — философски заметил Эл.

— Что вы хотели?

— Проверить, — честно ответил мужчина. — Вашу реакцию. И сравнить.

— Обязательно было так действовать? — Я кивнула на дверь.

— Да. Соответствие роли агрессивного самца должно было быть максимально полным.

Почему меня снова преследует ощущение, что я тут по мозгам на уровне детсада?!

Видимо, выражение моего лица было весьма красноречивым, так как эльф заметил:

— Вам и не нужно понимать.

На этом этапе за дверью раздались торопливые шаги и кто-то сильно дернул за ручку.

Следом раздался холодный голос:

— Эл, ты догадываешься, что я с тобой сделаю?

Я молча протянула ладонь, остроухий скривился, но ключик в нее вложил.

До двери дойти не успела. Когда проходила мимо кресла эльфа, он схватил меня за руку и резко дернул на себя. Я тихо ойкнула и свалилась на колени к наглому типу, который быстро вытащил из моей прически пару невидимок и запустил руку в волосы, растрепывая. Критически оглядел возмущенно хлопающую глазами меня, пробормотал «недостоверно» и, ухватив за подбородок, быстро и крепко поцеловал, еще и ощутимо прикусив нижнюю губу.

— Что вы делаете? — отчаянно пыталась я вывернуться из крепких рук.

Он не ответил, только спихнул с колен и подтолкнул к двери, с напряженным ожиданием наблюдая за мной.

Я испуганно метнулась, открывая створки, и едва не схлопотала одной по лбу, потому что некоторые нетерпеливые их с той стороны толкнули!

Возмутиться не успела, тотчас угодила в объятия к кикимору, который пристально осмотрел встрепанные волосы, осторожно коснулся большим пальцем горящих от поцелуя губ и зло посмотрел на Элливира:

— Ты зарвался.

— Видимо, недостаточно, — скривился Медный, осматривая болотника странным, слегка расфокусированным взглядом.

— Не трогай риале, — почти прошипел Феликс, властно притягивая меня к себе и этим лучше всяких слов показывая свое отношение. Собственническое.

Остроухий порывисто вскочил и, нервно запустив руку в светлые волосы, возмущенно начал:

— Феликс, но нельзя же из-за одной су… — Он осекся, взглянув на меня, и продолжил, минуя ругательства: — Ты ведь даже не пытаешься что-либо сделать!

— Меня все устраивает, — холодно процедил Ла-Шавоир. — И, Эл, не смей о ней так говорить…

Хозяин потрясенно уставился на бывшего друга:

— Кик, ты все еще ее защищаешь?! Даже после всего, что было?!

— Тебя это не касается, — неприятно усмехнулся болотник и мотнул головой: — Уйди, и чтобы я тебя возле Юли даже не видел. Все понятно?

— А как же твои распоряжения? — едко спросил блондин. — Сам же указал.

Раздумья были недолгими, но, судя по тому, как скривился Феликс, свое слово он так просто забрать обратно не мог.

— Не трогай ЭТУ женщину, Элливир, — немного устало, почти попросил Кик. — Просто не трогай. Ты уже и так забрал все, что мог.

— Идиот! — прошипел эльф. — Это как же надо было запудрить тебе мозги, чтобы даже после того, что ты видел и слышал, она все равно стоит на том же пьедестале! Удивительно, как хватило силы воли все же не жениться!

Элли стремительно вылетел из кабинета и с грохотом захлопнул за собой дверь, оставляя нас одних.

Но не успела я даже начать осмысливать произошедшее, как руки на талии сильно сжались, и, услышав прерывистый выдох, я вскинула голову, взглянув на риалана, и он тотчас прислонился своим лбом к моему и закрыл глаза. Попыталась высвободиться, но Феликс еле слышно проговорил:

— Юля, не отталкивай. Я же ничего не прошу.

Замерла, нервно сжимая руки, замершие на обтянутой серебристо-серым камзолом груди. Он отстранился и провел ладонью вверх по моему телу, едва ощутимо касаясь: талия, предплечье, ямочка у ключицы, шея и, наконец, волосы, в которых уже привычно запутался пальцами. Дышать я перестала, как только он дотронулся до моей обнаженной кожи. Почти судорожно вдохнула воздух, только когда Феликс скользнул пальцами по нежному местечку за ухом.

— У тебя волосы… растрепаны, — послышался хриплый шепот, и болотник, усугубляя ситуацию, вытащил еще одну шпильку, которая бесшумно упала на ковер.

— 3-з-зачем? — сбивчиво пробормотала я, нажимая руками на его грудь в попытке хоть немного отодвинуться. Не получалось, да и ощущение крепких мышц вызвало подлое желание на них посмотреть… без такой ненужной преграды, как ткань. Ой, мамочки!

— Ну не пойдешь же ты в таком состоянии? — Еще один зажим покинул прическу, чтобы с миром упокоиться на полу, а рука кикимора, невесомо лаская, провела по шее. Едва-едва дотрагиваясь, но мои глаза закрылись сами собой, а пальцы сжали материю рубашки. Раздался смех, от которого я покраснела, но вырваться из тумана наваждения не успела, потому что он склонился, и прохладные губы невесомо дотронулись до ушной раковины, обрисовывая ее изгиб.