Мечтая о тебе - Лаура Гурк

– А ты? – пытался защищаться он. – Ты же знаешь, насколько это для меня важно. Если бы ты действительно любила меня, то не просила бы об этом. Ты бы осталась со мной и помогла найти решение.

– Это не одно и то же.

Натаниэль сложил руки на груди:

– Да?

– Это совсем другое. – Взгляд Мары был холоден. – Я никогда не говорила, что люблю тебя.

Натаниэль почувствовал, словно его ударили под дых. Слова Мары повисли между ними стеной, которую он не мог сокрушить.

Мара продолжила:

– Да и ты никогда не любил и, как я понимаю, никогда не полюбишь.

Натаниэль повернулся и сделал шаг в сторону.

– Мы не будем останавливаться, – сказал он, не глядя ей в лицо. Уже проходя мимо Мары на лестницу, что вела на крышу, он добавил: – Мы будем делать поезда. Я переезжаю сюда, и больше мы не будем это обсуждать.

– Разве ты сам не говорил об этом? – настойчиво спросила Мара. – Помнишь, ты говорил о партнерстве?

Натаниэль замер на ступеньках, но не посмотрел на нее.

– Пятьдесят один процент против сорока девяти.

– Я знаю.

Натаниэль изо всех сил старался не замечать горечи в голосе Мары.

– Уже поздно, вам пора домой, – сказал он. Натаниэль пошел по лестнице вверх, но голос Мары остановил его снова.

– Натаниэль.

Чейз не удержался от улыбки:

– Что?

Мара не отвечала, и ему пришлось обернуться.

– И вы не проводите меня?

Благословенная бесчувственность овладела его сердцем.

– Нет. Вы независимая женщина и не нуждаетесь во мне. Вы сами сказали это.

Мара подняла голову. Прежде чем она развернулась и вышла из кабинета, Натаниэль успел заметить на ее лице страдание. Ему удалось досадить Маре, но ощущения триумфа у него не было.

Чейз шел по лестнице вверх, повторяя вновь и вновь, что его совершенно не волнуют переживания Мары. Однако, стоя на крыше, он видел, как Мара идет через улицу и входит в гостиницу. Он посмотрел на окно и еще раз повторил себе, что за ее судьбу не ответствен. И все же остался стоять, пока в окне не загорелся свет. Теперь он знал, что она благополучно добралась.

Глава 26

По молчаливому согласию Мара и Натаниэль начали избегать друг друга. Мара перестала приходить на фабрику пораньше, а Натаниэль уже не приносил утренний чай. В течение дня Мара оставалась наверху в кабинете, наблюдая за тем, как истощается их кассовая наличность, а Натаниэль дни напролет проводил в цехе, наблюдая за тем, как с конвейера сходят готовые комплекты.

Он все еще занимался с Билли, обучая его по часу каждый вечер искусству самозащиты. Отводя домой мальчика, он возвращался в цех и далеко за полночь что-то делал вместе с Майклом. А Мара в это время работала в своем кабинете. Чейз больше не провожал Мару, но она знала, что он все равно за ней наблюдает, чтобы узнать, добралась ли она до комнаты. То, что Натаниэль все еще беспокоился о ее безопасности, давало ей лишь небольшое утешение. Остальную часть времени он ее практически не замечал.

Их единственной связью стал Билли. За день мальчик не один десяток раз пробегал по лестнице, чтобы поделиться с каждым из них новостями. Он чувствовал напряженность и понимал – что-то не так, однако его вопросы оставались без ответов.

«У меня много дел», – слышал Билли и от Мары, и от Натаниэля много раз в день.

Натаниэль искал дополнительных поставщиков, предлагавших материалы в кредит. Теперь уже поставщики, которые нарушали обязательства, получали отказ со стороны компании. Хотя эта тактика грешила тем, что были непрерывные задержки, благодаря изобретательности и энергии Майкла договоры удавалось выполнять в срок. Мара посмеивалась над тем, что Натаниэль теперь в переговорах с Милтоном Аберкромби ссылался на лорда Баррингтона, но граф оказался настоящим другом и разрешил Натаниэлю использовать свою рекомендацию для получения новых поставщиков. Это оказывалось необходимым всякий раз, когда Натаниэль был вынужден отказываться от услуг того или иного поставщика. Натаниэль ходил в местное отделение полиции и говорил с инспектором Карлайлом лично. Инспектор уверил его, что тот акт вандализма расследуется, но никаких результатов пока нет. Чейз высказал инспектору собственную версию, но признал, что доказательств не имеет. Ответ инспектора совпал с мнением мистера Финча. Однако полицейский обещал устроить так, чтобы район фабрики ночью патрулировался чаще.

С каждым днем Мара со все большим напряжением ждала ответного хода Эйдриана. Она тряслась над бухгалтерскими книгами и отказывалась подписывать любой ненужный расход. Она внимательно изучала каждое принятое решение, а также была в курсе всех проблем. Мара даже вернулась к своей старой привычке каждый день откладывать по два пенса в жестяную коробку. Так по крайней мере у нее хоть что-то останется после банкротства.

Мара смущенно смотрела на маленькую коробку в руке. Когда-то этот ритуал давал ей внутреннее чувство безопасности. Теперь же прежнего успокаивающего эффекта он не производил.

За прошедшую неделю они с Натаниэлем обменялись лишь десятком слов. Поставив жестяную коробку на небольшой столик, Мара опустилась на стул. Она уперлась локтем в стол и, подпирая подбородок рукой, смотрела не отрываясь на дверь своей съемной квартиры. Она вспоминала тот первый раз, когда увидела Натаниэля. Полный жизненной энергии, он неподвижно стоял, прислонившись к дверному косяку.

Мара беспокойно отодвинула стул и встала. Бесцельно побродив по комнате, она приняла решение и вновь остановилась у стола.

Посмотрев на свои часы-кулон, которые носила на шее, Мара решила, что пока выходить слишком рано. Было еще только семь, и Натаниэль, без сомнения, спал.

У Мары от тоскливого ожидания начала болеть голова. Пройдет час, подумала Мара, и Натаниэль уже вовсю будет работать в цеху вместе с Майклом. Наверное, он окажется слишком занятым, так что ограничится вежливым приветствием. Она, Мара, столь же вежливо кивнет ему и пойдет наверх, а Чейз останется работать в цеху. «Скорее всего это будет единственным с ним общением за весь день», – подумала она.

Понимая безнадежность ситуации, Мара решилась первой сделать шаг навстречу.

Двадцать минут спустя Мара шла наверх по лестнице фабрики, держа перед собой поднос с чаем.

– Натаниэль! – окликнула она, входя в кабинет.

Чейз появился в проеме двери – без рубашки и с полотенцем на шее. На его подбородке были островки мыльной пены. Он молча стоял, вытирая остатки крема полотенцем. Взгляд его прожигал Мару едва ли не насквозь.

Ей хотелось оставить поднос, броситься в объятия Натаниэля и сказать ему, что она любит его, но она лишь глубоко вздохнула и подошла ближе, поставив поднос на стол.