Круиз "Розовая мечта" - Мила Бояджиева

— Профессиональные тайны не разглашаются. — Не стала я успокаивать её, мстя за былое предательство — попытку соблазнить моего мужа, отца неродившейся ещё Соньки. — Меня лишь убедили, что ты, по всей вероятности, останешься жива. Зазвонил телефон, стоящий на ковре. И это спасло меня от зрелища Аськиной истерики, уже готовой разразиться в полную мощь. Склонившись над аппаратом, она вопросительно посмотрела на меня «Поднять?» — Я кивнула.

— Слушаю! — Прорычала голосом завзятой алкашки Ассоль и тут же заворковала. — Прости, милый, я репетирую. Предложили сыграть Отелло. Новая концепция очень модного режиссера. Дездемону исполнит актер Петренко. Да, с бородой.

Я слушала Аськин треп с уважением — голос любимого мужчины вдохновлял её на кокетство в весьма плачевной ситуации.

— Я знаю, дорогой. Слава у меня. Я в курсе. Перенесем свидание на несколько дней. Подумай о том, чем поразить мое воображение при встрече. Я тоже поднапрягусь… Не надо волноваться, милый. Моя судьба в надежных руках. Ты будешь скучать?

Тактично покинув комнату, я дала им возможность тепло проститься.

Ну вот, теперь пора подумать и о своем прощании. Я уехала на дачу, чтобы дождаться прибытия Юла и рассказат ему о предстоящем отъезде. Послезавтра Соня будет встречать меня в аэропорте Чатвик.

Я закинула в холодильник привезенные продукты и села чистить молодую картошку. Опомнилась, когда вода из переполненной кастрюльки закапала на пол. Ремонтные работы закончились. Теперь у меня стояла прекрасная газовая плита и обогреватель, способный через сеть батарей отапливать весь дом. Кухня стала совсем уютной от развешанных шкафов, полочек и занавесок в мелкий желтый цветочек, украшавших прежде московскую кухню.

Рабочие завершили отделку кирпичного гаража и подвала, который теперь был похож на бункер бомбоубежища. Вместо прогнивших деревянных полок для хранения продуктов и огромных кадушек, хранивших некогда годовые запасы квашеной капусты, моченых яблок, соленых помидор, в свете электрической лампочки холодно белели оштукатуренные голые стены, а покрытый кафельной плиткой пол почему-то напоминал морг. На почетном месте, светясь красным глазком, тихо гудел отопительный прибор немецкого производства. Здесь же в перспективе должна была расположиться стиральная машина и сушилка для белья. От старого погреба остались лишь массивные дубовые двери, затворявшиеся на пудовую задвижку. Что и говорить, к хозяйственным припасам в те времена относились серьезно. Наверно, подобные рекомендации хранения пищи были даны в «Книге о вкусной и здоровой пище», лично «отредактированной» товарищем Молотовым. А может, каждому сталинскому ученому полагалось иметь в жилище нечто похожее на каземат? На случай, если среди прислуги или друзей внезапно объявится враг народа.

Но разве теперяшняя реальность не страшна? Я тоже не знала, где друзья, а где враги, я подозревала собственного мужа, с которым прожила полтора десятка лет, я готова была считать убийцей человека, в которого некогда была влюблена… И я так боялась за жизнь Юла…

Единственным, что хоть как-то успокаивало, был эпизод нашей транспортировки на дачу неведомыми «доброжелателями». Но ведь аккуратно усадив нас на автобусной остановке, эти люди убили Юру… Или за Юрой пришли другие? Тогда эти другие могут появиться и здесь…

Когда к воротам подъехала машина, я замерла от страха, но увидев шагавшего ко мне по дорожке Юла — завизжала от радости. Мы прижались друг к другу под ветвями старых зацветавших яблонь и страхи разлетелись, как воробьи от выстрела Петропавловской пушки. Но не надолго. Мы устроились в скрипучих плетеных креслах на обдуваемой прохладным ветерком веранде и смотрели в сад, где кружила метель яблоневых лепестков. Я думала о том, что в последний раз вижу эти старые деревья, скамейку под жасмином, рахзросшиеся кусты пионов, среди которых сфотографирована на трехколесном велосипеде пятилетняя Софка… Но я не сомневалась в том, что увезу с собой Юла.

Он крепко сжал мои руки, протянутые к нему через стол, и категорически покачал головой:

— Ты полетишь одна, девочка.

— Это невозможно. Это равносильно самоубийству. Я не хочу жить без тебя… В таком случае — я остаюсь.

— Давай рассуждать трезво. Я — мужчина и должен взять ответственное решение на себя. Выслушай меня! Первое, я — нищий. Тогда в моем рюкзаке лежала дискета, способная на время обеспечить нам существование по ту сторону границы. Теперь похититель из мення аховый — кажется, я на плохом счету у Ртищевых. Прямо мне ничего не говорят, но банк данных засекречен и «особый канал», по которому я мог получать документы и визы, закрыт… Я просто не могу уехать отсюда незамеченным. Не могу спрятаться под фальшивым именем Сейчас я обычный российский гражданин. Да к тому же, возможно, «под колпаком» Афанасия, который мне не доверяет.

— Но можно же придумать что-то, поискать другие возможности!

— Все возможности упираются в твоего мужа, Слава. И это самая большая проблема… Видишь ли, я уверен, что он достанет меня в любой части земного шара.

— Нет! Сергей умолял меня уехать и даже посоветовал взять тебя в качестве телохранителя. Конечно, ему больно, но он смирился с моим уходом. Сергей на самом деле хочет сохранить мою жизнь и дочь… Прошу тебя, поверь мне…

— Слава… Я собирался молчать до конца… — Он усмехнулся. — Не знаю, право, до какого именно. Но я убедил себя сохранить тайну. — Юл грустно смотрел на меня, словно видел уже сквозь непреодолимое расстояние.

— Не молчи. Я должна знать все. Умоляю… Ведь так можно сойти с ума…

— Недавно я убедился, что мой архив с «двойным дном». Ну, как бы досье на отдельных людей представляют собой разные варианты «легенд». Это оборотни, существующие в разных образах и в разных сферах… Я не хочу сказать — вампиры. Нет. Просто — двойные или тройные агенты, работающие одновременно на разных хозяев… Ты знаешь, чем занимается твой муж?

— Мы заключили давным-давно пакт о доверии и невмешательстве. Я никогда не спрашивала Сергея о том, чем он конкретно занят в рабочие часы.

— Думаю, он и сам не смог бы сформулировать это точно. да и я, наверняка, знаю лишь малую часть. «Сигма» Баташова — акционерное общество, занимающееся подготовкой профессиональных кадров для личной охраны президента. Но президента надо не только охранять. У главы государства существует множество проблем, решение которых он не может доверить официальным органам. «Контора» Баташова — частный сыск президента, осуществляющий широкий спектр деятельности от международной разведки до банковских операций… Это в общих чертах. И все было бы хорошо, если бы не одно «но»… Скажи честно, вернувшись с дачи в тот день, когда убили Юру, ты застала мужа дома?

— Да, он отдыхал, читал газеты… Но… Сергей был ранен. Это часто бывает с ним. Сказал, что получил легкую царапину в ребро.

— А ведь Юра оборонялся от убийц охотничьим ножом… Совпадение? Появление Геннадия возле избы в день убийства — опять совпадение?

— Я не понимаю, зачем Сергею убивать людей Тайцева. И почему Юру пытали? Он ведь добровольно хотел «сдать» информацию!

— Юру пытали не те, кто хотел узнать, что натворил Аркадий в Стамбуле и какую операцию собирается там провернуть. Тому, кто мучал его, надо было установить, знает ли Казанов имя «мистера Х», стоящего за Тайцевым.

— Значит, Аркадий лишь исполнитель?

— Разумеется. Ему поручили провести операцию, он провалил её. И тогда хозяин — главный, «мистер Х», поручает господину баташову уничтожить следы содеянного. Человеку из близкого окружения президента (будем говорить так) было неугодго, чтобы его сделка с иракскими военными всплыла на свет.

— Но почему же охотятся за тобой?

— Именно поэтому. Я слишком много знаю. И посему представляю собой мишень, где бы я ни находился. И мне совершенно неугодно, чтобы эта мишень находилась рядом с тобой… Я останусь в Москве, Слава…

— Нет! — Я бросилась к нему на шею, поливая слезами воротник фланелевой рубашки. — Нет, мы останемся тут вместе.

Юлий осторожно отстранил меня.

— Ты не зря обвинила тогда нервного юношу, звонившего по телефону доверия, в пристрастии к красивым эффектам. И в трусости. Я думал, что ты права. Я не знал, что любовь сделает меня сильным… Я стану резирать себя, если уступлю твоей просьбе.

— Хорошо, но сегодня ты останешься со мной? — Я поняла, что настал момент хитрить. Настал момент обманывать Юла и сыграть ва-банк. Если все обстоит так, как представляется Аркадию, как объяснил мне сейчас Юл, то я выкуплю у Сергею его жизнь. Мы заключим соглашение — я и отец Сони. Сергей отпустит нас — меня и Юла, в Англию. Но если что-нибудь случится с Юлием, он никогда больше не увидит свою дочь. А если Сонька и явится перед ним, то только для того, чтобы плюнуть в лицо. За деда, расстрелянного в тбилисской тюрьме, за Игоря с сыном и толстяка Юру… За то, что «оборотень» убил её мать, — ведь я не переживу смерть моего мальчика…