Прорвёмся! - Ice Walker
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ничего не услышав и не увидев, я перековылял к дому, и спрятался за углом около крылечка. Оглянулся. Следы на снегу в ярком свете луны были видны прекрасно, и если я сейчас ничего не сделаю, завтра шансов уже не будет.
Что сделаю? Не знаю. Я вообще очень смутно понимал ситуацию. Точнее, я её вообще не понимал, но как раз хотел разобраться. Выстрел был, это точно, и в доме могли быть чужие. А если в доме чужие, то где наши? Мысль, что мы с Бобом могли опоздать, я упорно гнал от себя. Да что там говорить? В голове просто была каша, и надо было просто срочно прояснить ситуацию, а дальше по обстоятельствам.
Внезапно из чердачного окна над головой раздался злой шипящий шепот:
— Не шевелись, сука. Бошку отстрелю! Оружие бросай!
Я медленно, стараясь не делать резких движений, отвёл руку с автоматом в сторону, уронил его в снег и сказал, заикаясь от перехватившего горло спазма:
— Бззз, злая Пчёлка, отстрелишь мужу голову, как жить то тогда будем?
Засевшая с ружьём на чердаке Ульяна охнула, всхлипнула, и через секунду сказала:
— Милый, я даже разницы не почувствую. Дура-а-ак!
И заревела в голос. У меня тоже что-то защипало в носу.
***
Социальная дистанция — наше всё. Я осипшим голосом рявкнул выскочившим на улицу семейству, чтобы ко мне не приближались, ибо у нас с Бобом имелся близкий контакт с враждебной фауной. Успокоил забившуюся в истерике Людмилу, не увидевшую рядом со мной своего благоверного. Вкратце обрисовал ситуацию и попросил собрать мне на санки тёплых одеял и побольше жратвы. Сам наскоро вник в курс дела. А дела были не очень.
Как уже в своё время говорил Кирилл, ватага бандюков, которые не то строители, не то кладбищенские, поначалу вели себя тихо. Но потом у них попёр кураж и махновщина. Сперва они раскулачили на жратву и выпивку соседей, потом заявились к нам. Требовали продать им продукты и бухла, а ещё познакомиться с бабами поближе, пригласить в баньку, за что были закономерно посланы. Не угомонились, и батя с Кириллом немного потыкали в них стволами. Ночью они не то протрезвев и ущемившись, не то наоборот, перепив и тоже ущемившись, пришли на разборки. Всей толпой, кучненько и при оружии. На что получили заряд картечи с четырех стволов. Парочка их жмуров до сих пор мёрзнет где-то под сгоревшим домом тёти Веры. Началась блокада. Их модные полуавтоматы 12-го калибра немного не дотягивали до мощности дальнобойной Моськи, а Кирилл и батя не могли делать вылазки. Те прятались за соседскими домами, иногда постреливая, а наши сидели на чердаке и за завалом из мешков с пшеницей и разного хлама типа поленницы и строительного леса. И не давали им приблизиться, стреляя не очень метко, но очень страшно.
Кирилл под прикрытием бати с винтовкой спалил два соседних домишки, хозяева которых пропали с началом карантина где-то в райцентре. Дом тёти Веры спалили гопники, видимо, случайно. А может и не случайно, потому что тёти Веры с тех пор не видели.
Потом пришла семейная пара фермеров с санками, мол их отправили бандиты за жратвой, и пообещали пристрелить, спалить дом вместе с семейством, если они ничего не принесут. Возник скандал, соседи в наглую полезли в сарай, стали растаскивать баррикады и в наших плеваться, мол, сдохните, жмоты, мол, “нам то вы ж ничего не сделаете”, не по-соседски, “из-за вас, скотов жадных, нас убьют” и прочее бла-бла. Мужики растерялись — и правда, соседи же… И чем бы дело закончилось, не понятно, но тут вызверилась возмущённая Людмила, засадив дробью в мужика. Баба, завывая и проклиная, уволокла орущего раненого, а в начавшейся после этого пальбе ранили Кирюху, попав картечиной в плечевой сустав.
Так что ночами на фишку пошли женщины и раненый Кирюха, отец мой всё одно ничего не видит в темноте. Возраст. Противостояние затянулось, но бандиты могли спать, не боясь нападения, потому что у нас на это самое нападение сил не было, а мы такое себе позволить не могли, так как бандиты могли прийти в любое время. А усталость и постоянное нервное напряжение имеют свойство накапливаться, и, глядя на осунувшихся женщин и высохшего отца я понял — они хоть и хорохорятся, но уже тоже дошли до края.
А потом сгорел дом бандитов, была стрельба, видимо, произошел междусобойчик и вообще, пить меньше надо. Теперь банда в количестве предположительно пяти оставшихся голов обитает в бане на том же участке. Видимо, тоже блюдя социальную дистанцию с соседями, которых тоже уже давно не видно. И дымы из печек, что интересно, тоже давно не идёт.
Тем временем пока мы разговаривали, восток начал сереть. Тогда я попросил батю принести мне допинг — сала, шоколада и грамм сто водки. Проблему бандюков надо решать немедленно. Они знают, что тут бабы, старик да ребятишки, если же узнают о нас с Бобом, то станут осторожнее. Да и жратва у них кончается, так что всё равно они осмелеют и нападут. А я сто процентов к утру раскисну в кашу, причём неизвестно на сколько долго. И не смогу ничего сделать. Боб почти дохлый, я тоже не железный. Под всхлипывания женщин я принял допинг, взял бутыль бензина и отправился к оппонентам.
Вообще, водка бывает не только вредна, но и полезна. Это я ещё с армии помнил. Вот в такие моменты, когда дошел до предела и даже немного шагнул за него. Водка вкупе с шоколадом даёт на некоторое время ощущение энергии и тепла, что мне в данный момент и было крайне необходимо. Потом, конечно, меня накроет, но это будет потом. А сейчас в голове прояснилось, мир стал чётче, контрастнее.
Я перелез через заваленные снегом горелые руины и минут через пять подобрался к бане, в которой мирно сопели бандиты. Еще некоторое время постоял в тени растущей на участке сосны, прислушиваясь, присматриваясь и даже принюхиваясь. Вроде тихо.
И затем как в тире, не жалея патронов и рисуя причудливые зигзаги на стене и дверях бани, залил всё свинцом. Некоторое время там орали, хрипели, мычали и судорожно
