Я – княгиня Ольга. Первая женщина на русском престоле - Наталья Павлищева

Вправо и влево от богатырей двигался сплошной ряд красных щитов, прикрывавших воинов за ними почти целиком, только вверх поднимались острия копий.

На крыльях этого клина так же неторопливо двигалась конница: справа – светлая, переливающаяся блеском доспехов; слева – темная, это были печенеги. Царь Иосиф понял, что именно там слабое звено, если разогнать пешую рать, то печенеги сбегут сами. Но ливень стрел, выпущенных кара-хазарами, не дал никакого результата. В строю русов не было заметно павших, только красные щиты ощетинились застрявшими в них стрелами. Строй русов не распался, а «утро псового лая» сгинуло бесполезно.

По сигналу ревущих труб кара-хазары расступились, пропуская «день помощи». Конница докатилась до красных русских щитов и остановилась, напоровшись на выставленный ряд копий. Задние конники напирали на передних, а тем было просто некуда деваться. Все смешалось, только видно, как мерно поднимаются и опускаются огромные боевые топоры русов, раскалывая шлемы белых хазар, а заодно и головы под ними, как орехи, разрубая черепа коней и ломая им ноги. «День помощи» рассыпался на глазах!

Теперь остановить русов мог только «вечер потрясения». Но клин русского войска вонзился в ряды пехотинцев с копьями на удивление легко именно благодаря тем же страшным секирам. Русы просто вырубили часть первого ряда, и дальше пошла уже рукопашная схватка.

Когда стало понятно, что русов не удержать, царь Иосиф решился на последнее, он послал гонца за каганом, появление которого на поле брани должно было поднять дух хазар и устрашить врагов. В это же время князь Святослав приказал печенежской рати, стоявшей в засаде, перекрыть пути отступления хазар к крепостным стенам Итиля. Хазарский царь рассчитал все верно: появись каган на поле, все мусульмане бросились бы на врага, забыв о собственных жизнях. Но для русских воинов каган был таким же хазарином, как и остальные, русы не испытывали священного трепета при его появлении, и стрела из боевого лука русского дружинника оборвала жизнь властителя хазарских дум. Смерть кагана превратила хазарское войско в толпу растерявшихся людей, только царь Иосиф со своей последней защитой – арсиями – смог прорвать строй печенегов и, потеряв много людей, все же уйти в степь под покровом ночи.

После разгрома Итиля по договору с печенегами первыми в столицу вошли русские воины. Загаженный, пыльный, обезумевший от страха Итиль внушал отвращение, но среди истощенных, опаршивевших, смердящих рабов они нашли немало славян. Дружинники ворчали: «У нас скотину лучше держат». Русские разметали остатки сопротивлявшихся стражников и забрали самое ценное из Большого дворца кагана. Им на смену в город ворвались печенеги. Своим дружинам Святослав строго приказал не чинить разбоя в городе, взять только ценное у правителей. Печенеги же разгромили Итиль полностью. Оттуда, из хазарской столицы, пошел слух о том, что русский князь не обижает мирных жителей, велит не разорять тех, кто не оказывает сопротивления. Этот слух потом помог князю в осаде и захвате нескольких городов. Сопротивлявшийся Семендер был отдан на растерзание печенегам. Егорлык, Маныч, крепость Семикара… Святослав прошел Закавказьем со скоростью леопарда. Не зря его прозвали таковым. Близился берег Сурожского моря.

Из Тмутаракани и Корчева к князю пришли тайные послы, просить помощи против своих хазарских гарнизонов. Но за спиной русских страшным валом катилась орда печенегов. Святослав встал перед вопросом как быть. Печенеги становились опасными союзниками, им нужна простая добыча, а князю спокойствие на приморских владениях.

У князя собрались воеводы решать, что делать со ставшими обузой союзниками. Свенельд только плечами пожал – как и везде, забрать в Тмутаракани все ценное и отдать печенегам. Князь вскинул на него ставшие жесткими глаза:

– Итиль не хотел открыться добром, потому и был отдан печенегам, а Тмутаракань помощи просит. Как можно грабить тех, кто на тебя надеется?!

Святославу возражал не один Свенельд, воевода Престок тоже кивал:

– Тебе, князь, что важнее, союз с печенегами или спокойствие тмутараканцев?

– Спокойствие городов за моей спиной! Другие воеводы были осторожней.

– Князь, а как же с печенегами?

– Вот о том и советуюсь. Как убедить их уйти по-доброму?

Тот же Престок хохотнул:

– Печенегов по-доброму не убедить, надобно показать им, что и мы силушку не потеряли в хазарских степях. Небось сами поймут, что связываться с нами тоже не мед…

– И с печенегами воевать нельзя, иначе домой не вернемся, степняки не прощают раздора. Будем с ними договариваться! – подытожил князь.

Остальные только с сомнением покачали головами. Князь Куря и другие печенежские правители не любят, когда их лишают добычи.

Но Святослав сумел убедить опасных союзников где уговорами, а где и строем своих воев в полном вооружении. Печенеги ушли, забрав треть добычи, посланные вслед им разведчики доложили, что ушли невозвратным путем. Еще один раз сможет договориться Святослав с Курей, когда тот осадит Киев в его отсутствие. А вот в третий раз подкупленный Византией Куря будет долго караулить Святослава у четвертого порога Днепра, где князь и погибнет. Из его черепа Куря в знак уважения к воинской доблести союзника-противника сделает чашу.

А тогда печенеги ушли в свои степи, русские же бросились спасать Тмутаракань. Сам город спасти не успели, хазарский гарнизон сжег Тмутаракань, но жителей погубить не дали, как и в Корчеве. Благодарные жители преподнесли князю Святославу большую золотую цепь, и князь, не носивший украшений, надел ее на шею, не в силах отказать людям.

Византийцы называли Сурожское море Меотийским болотом. Море и впрямь мелкое, его вода в иные годы даже зацветала, как на мелководных озерах без хорошего стока. Берега топкие, зато лучше места для нереста рыбы, чем сурожские речки, не найти. Оттого живут спокойно люди по его берегам, не боясь голода. Пусть летний зной выжжет степь, пусть падет скот от бескормицы или мора, пусть не будет птицы или зверя, но рыба Сурожского моря прокормит. Местные жители очень переборчивы, они не станут есть что похуже, ценят только осетра, белугу, лобана, да еще вот плоскую, как блин, камбалу, у которой глаза на одной стороне. Земля здесь богатая, в два, а где и три человеческих роста вглубь она черная, маслянистая, щедрая. Урожай вызревает быстро, если и сгубит засуха труды человеческие, то погорюют люди, но голода не бывает, рыбы можно продать столько, что хватит на покупку привозного хлеба или овса. Море зовется Сурожским, наверное, потому, что люди здесь сеют сурожь, смесь ржи и пшеницы. Рожь поднимается выше пшеницы и защищает ее от сухих ветров, не дает сгореть на солнце.