Покоренная горцем - Пола Куин

Джиллиан рассмеялась. Какой самоуверенный горец!

А он склонился к ее уху и прошептал:

— Теперь мое сердце проснулось, и оно бьется для тебя, Джиллиан, поверь мне.

Она прижалась к любимому и закрыла глаза. Когда же открыла их, на ее пути стоял Джордж. Вернее — на пути Колина. Не говоря ни слова, он выбросил вперед кулак и сбил горца с ног.

Джиллиан уже собиралась отчитать капитана, как вдруг краем глаза уловила какое-то движение. В следующее мгновение к ним подошли Роб и Уилл Макгрегоры, готовые — и вполне способные! — убить Джорджа, если он снова поднимет на Колина руку.

Тут горец поднялся на ноги и, вытирая кровь, струившуюся из носа, проговорил:

— Оставьте его. Он вправе так поступать. Пока…

— Ты хочешь сказать, что не собираешься дать ему сдачи? — проворчал Уилла.

— Не в этот раз, — ответил Колин.

— Тогда вам лучше бы пообещать ей что-то, — проговорил Джордж. — И лучше бы вам сдержать свое слово.

— Я уже обещал, — бросил Колин через плечо, проходя мимо Гейтса к двери Эдмунда. — И я готов сдержать обещание.

— Паренек завтракает в гостиной вместе с женой капитана, — сказал Роб, когда Колин и Джиллиан обнаружили, что комната Эдмунда пуста.

— Ты готов сдержать обещание? — переспросил Уилл, когда все уже спускались по лестнице. — Какое именно?

— Поговорим об этом, когда я вернусь домой.

Роб с Уиллом обменялись выразительными взглядами над головой Колина, когда тот наклонился, чтобы взять Эдмунда на руки.

— Ты возвращаешься домой? — спросил его Коннор Грант, остановившийся в дверях.

— Вернусь со временем, — ответил Колин.

«Со временем… Это может означать все, что угодно», — подумала Джиллиан, входившая вместе со всеми в гостиную. Со временем — когда он вызволит ее из Дартмута? Со временем — после нескольких лет участия в войне?

Тут Колин поставил Эдмунда на ноги, затем наклонился и что-то сказал ему на ухо. Мальчик энергично закивал, а его мать мысленно воскликнула: «Он нужен Эдмунду! Он нужен мне!»

— Мы хотим выехать пораньше, — сказал Роб после завтрака, перебрасывая через плечо свой теплый шерстяной плед.

О Господи! Значит, у нее не осталось и часа, чтобы побыть на прощание со своим сыном? Джиллиан подхватила малыша на руки и принялась осыпать его поцелуями, пока он не начал извиваться в ее руках. «Это делается ради него», — твердила она себе снова и снова, давая сыну наставления и объясняя, как следует себя вести.

— И следи за тем, что ты говоришь при вожде или его жене, — сказала Джиллиан, снова целуя сына. Опустив его на пол, она продолжала: — Не забывай о хороших манерах. Не гоняйся за Аврелием в разных опасных местах. И ешь свежие овощи. Я упаковала с твоими вещами твой волшебный кинжал, так что если чего-нибудь испугаешься…

— С ним все будет в порядке. — Уилл взял Эдмунда за руку. — Если он испугается, мы за ним присмотрим.

Тут Колин присел перед малышом на корточки и проговорил:

— Позаботься об Аврелии. Теперь он целиком зависит от тебя.

— Да, обязательно, — пообещал Эдмунд.

Колин же с улыбкой добавил:

— А твоя мама скоро будет снова с тобой.

— И ты?

— И я тоже, — ответил горец. — Мне нужно многому тебя научить.

Джиллиан старалась держать себя в руках и не расплакаться, когда ее сын обвил пухлыми ручонками шею Колина и прижался к нему, а тот поцеловал его в головку.

— Ну все. Теперь отправляйтесь. — Колин поднялся в полный рост, и Уилл повел мальчика х двери.

Последним уходил Роб. Он остановился перед Джиллиан и в последний раз заверил ее, что с ее сыном ничего страшного не случится.

Колин вышел следом за родичами. Он обернулся в дверях, чтобы посмотреть на Джиллиан, и понял, что слезы, стоявшие в ее глазах, вот-вот хлынут потоком. Так и случилось, когда он затворил за собой дверь. Джордж оставался с ней, молча поддерживая ее, пока она плакала. Ей больше не требовались никакие заверения, ей нужно было просто выплакаться, и ее верный друг позволил ей сделать это.

— Эй, Роб! — окликнул Колин брата, когда новый вождь уже собирался вскочить в седло позади Эдмунда. — Мне нужно кое-что тебе сказать.

Бросив на Колина мрачный взгляд, Роб скрестил руки на груди.

— Я так и думал. Подозреваю, что мне твои слова очень не понравятся. Наверное, именно по этой причине ты решил сказать мне их напоследок.

— Я больше не поддерживаю короля, — заявил Колин.

Роб с удивлением воззрился на него — словно не верил своим ушам. Затем оглянулся на остальных родичей, которые, услышав их разговор, казались столь же ошеломленными.

— Но почему?..

— Потому что жажда власти развратила короля. Потому что он готов был убить мать и ее ребенка — чтобы возбудить страх у всех прочих.

Ему не потребовалось говорить брату, о какой матери с ребенком шла речь. Роб посмотрел на Эдмунда, ожидавшего его на коне, сжимавшего в руках Аврелия.

— Ты знаешь это наверняка?

Колин рассказал брату все, и Роб некоторое время обдумывал его слова, перед тем как ответить; он должен был принять одно из важнейших решений — как новый вождь клана.

— Король не пошлет своих людей в Кэмлохлин в погоню за мной, если я уйду от него, — уверенно заявил Колин, так как знал: еще оставалось кое-что, по-прежнему значившее для Якова больше, чем власть. Его дочь. — Ведь король связан с нами по крови, — добавил он.

— Да, верно, — согласился Роб и хлопнул брата по спине. — Но, тем не менее, будет лучше, если вы с ним не станете врагами. И не говори Давине о причинах твоего ухода.

Родичи поддержат его — Колин не сомневался в этом.

— А как же Вильгельм Оранский и твоя война? — спросил Роб, напомнив брату о том, к чему тот так усердно готовился последние три года. — Ты останешься в Кэмлохлине, когда доставишь ее к нам?

Колин бросил взгляд в сторону дома и уклончиво ответил:

— Принц — это уже другой вопрос. Не думаю, что он легко сможет забыть мою службу у короля Якова.

— Что ж, тогда всего хорошего. — Роб вскочил в седло и усадил Эдмунда с Аврелием между коленями. — Делай то, что должен делать. Только оставайся в живых.

Колин заверил, что очень постарается. Затем взял Эдмунда за руку. Проклятие! Ему страшно не хотелось расставаться с малышом! А ведь среди множества возможных ситуаций, к которым Колин готовился в жизни, не предусматривалась столь глубокая привязанность к ребенку…

— Не гоняй животных тетушки Мэгги, парень.

— Не буду, — обещал Эдмунд, утирая слезы.

Колин ни разу в жизни не пролил ни слезинки, и он был твердо уверен, что и сейчас этого не случится. Но все же сердце его разрывалось от тоски. Он заставил себя улыбнуться, затем похлопал Аврелия по спинке и отступил в сторону, когда Роб пустил коня вскачь.