Миротворец - Татьяна Талова

— Может, ты просто переутомилась?

— Может… Хотя с чего бы? Ладно, пошли сдавать голову…

Проклятье. Раньше теряла контроль над собой из-за избытка сил, теперь ровно наоборот… И оказалось, что внезапная слабость несколько страшней всплеска звериной ярости. А опаснее — для меня, — так это уж точно…

Йоргус говорил, что бесконтрольная потеря сил случается… Редко и, как правило, необъяснимо. И навсегда. Маги — в плену своих же сил. Да что я сделаю без колдовства? Даже в Иерринусе никому не нужна буду… Бродяжничать стану, доверяя только мечу? Равно самоубийству — ведь я всегда старалась все сделать магией, а в драке добирала заклинаниями нехватку воинского мастерства. Сказать, что я испугалась, значило промолчать.

Ночью заснуть я не могла очень долго. Деньги обещали выдать поутру, как соберут со всех жителей, в заброшенный амбар ради нас притащили две широких лавки и пару теплых одеял, и вроде бы все нормально, но я лежала с закрытыми глазами, а сон не приходил.

Где-то в уголке шуршала мышь. Я заставила ее подбежать к лавке, а потом отпустила. Силы при мне. Я вздохнула, успокаиваясь, перевернулась на бок и в который уже раз попыталась заснуть. Теперь получилось.

Подземля

Лотгар Галеадзо не любил. Столица была как-то ближе, там он прожил почти всю жизнь. Жизнь и служба были практически синонимами, и не только для него одного. Так уж повелось — первую половину долгой-долгой жизни дроу не видели ничего кроме долга, обязанностей и семейной чести. Да и дальше — как повезет.

— Ты знаешь, — задумчиво пробормотал Галеадзо, оборачиваясь к Идэриусу, — мне кажется, что нынешнее поколение более… безалаберное, что ли. Ты как считаешь?

— М-да? — Идэр хмыкнул. — Если что, то я тоже младш… м-м… моложе тебя на… двести шестьде… семьдесят два? Или как-то так.

— Вот я и говорю, — старший товарищ невозмутимо пожал плечами. Идэр скривился, но ответил:

— Дроу тогда всех на войну забирали, едва только драться более или менее выучивались… Повлияло, должно быть… Вот мой прадед, — с помощью рассказов о своей многочисленной родне Идэр легко научился уходить от любой неприятной темы, — вот он, — пока не умер три года назад, — все хвастался, что их-то поколение умело веселиться, не то что нынешние каменюки… То есть, это он о тебе практически говорил. Вернее, точно о тебе, ты ж тогда как раз в гости заходил.

Главной причиной того, что наследник рода Вортенз так сдружился с юным Идэром Кэрх было то, что последний отличался редкостной честностью и прямотой, граничащей с нахальством, а также просто невообразимой для дроу открытостью.

Друзья подошли к широкой лестнице, ведущей к двери с грубым барельефом. Дверь была старой и по-своему красивой, а вот убранство помещения за ней прямо-таки кричало о богатстве. Пол устилали дорогие ковры, которые ткали только в Найрстаре — синие с серебром и зеленые, как вода в озерах близ Иерринуса. На стенах, поверх алых и серых драпировок красовались гобелены, каждый из которых был произведением искусства и настоящим шедевром, но вместе с остальными смотрелся убого. Белоснежные скатерти на двух столах свисали до пола, дальний угол отгораживала занавеска — желтая, в сиреневых разводах.

Галеадзо непроизвольно сощурился — яркие цвета в жутких комбинациях с непривычки резали глаз и вообще раздражали.

— Отвратительное место, — высказался Идэр, присвистнув. — Я, конечно, никогда не был против роскоши, ты ж знаешь, но… — друг вздохнул, возвел очи горе и брезгливо передернул плечами. — Но не зеленый же в розовый цветочек!

Галеадзо поднял голову — даже потолок был затянут тряпкой бешеной расцветки. «Как странно, — подумалось Галеадзо. — Ткани покупаем у троллей… Кантиусских шелкопрядов можно не брать в расчет… Шерсть и лен в основном, причем некрашеные.»

— Чтоб это так покрасить, — Идэр как всегда больше говорил, чем думал, — да еще и сверху рисунок сделать… Нужно самое меньшее в десятке растворов ткани отмачивать… Плюс краска такая, чтоб на ткани держалась… или нити красили? В любом случае, на ком-то алхимики разжились!

— Люди с помощью растений красят, — ни к чему пробормотал Галеадзо.

— Мы тоже — иногда, — Идэр одернул свою шерстяную грязно-зеленую рубаху. — Результат на мне. А вот чтоб до такого чистого белого цвета довести… или вот, скажем, до красного, тут надо помучиться… — дроу вдруг усмехнулся. — Ты хоть понимаешь, дружище, что мы тут с тобой стоим в дверях и обсуждаем ткани, как…

— Как торгаши, — раздался усталый голос из-за перегородки. Идэр осекся и неопределенно скривил лицо.

— Как недостойно, — протянул Галеадзо, отдергивая занавеску, — подслушивать…

— Я ждал, пока вы догадаетесь пройти дальше порога, — Каннгос Зар отхлебнул из позолоченного кубка. Сидящий в огромном ярко-голубом кресле, дроу смотрелся, откровенно говоря, нелепо, и сам это понимал.

— Милый дом, неправда ли? — с непередаваемой смесью отвращения и гнева осведомился глава Рода. — Наш многоуважаемый… — удивительным образом в этой паузе было слышно все, что думает старший Вортенз о хозяине дома. — Наш многоуважаемый Кертеус Крайтах любезно пригласил нас в гости для обсуждения дел. И он приносит «сотню извинений», — дроу хмыкнул, — за свое опоздание. И предлагает выпить, пока его нет, — кивок на столик с тремя аляповатыми кубками, такими же, как и в руке старшего Вортенз, и тремя кувшинами.

— Выпить… — Идэр, не смущаясь, упал в кресло и поморщился. — Что ж, обстановка располагает.

Обстановка располагала не то что выпить, а напиться, что называется, до крапчатых раммингов, как выразился как-то половинчик, приятель Азы, так что даже Каннгос Зар согласно кивнул и потянулся разливать. Помимо кувшинов и кубков на столе красовалось большое блюдо, накрытое расшитой салфеткой. Расшитой бабочками, что вообще-то удивительно, так как бабочек при всем желании не назвать распространенной темой узоров у подземных вышивальщиц.

— Не иначе, на заказ, — буркнул Идэр, сдергивая салфетку. — Ого! Хозяин чудесного дома занимается контрабандой?

— О том и речь, — невнятно отозвался Каннгос Зар.

На блюде были фрукты. Яблоки, груши и такие желтые и оранжевые плоды размером с детский кулачок, с большой косточкой внутри и приторным вкусом, название которых Галеадзо забыл. Настоящие, свежие фрукты, среди которых каким-то образом затесалась морковь и клубень свеклы. Каннгос Зар, в отличии, видимо, от Кертеуса Крайтаха, различающий фрукты и овощи, вытянул морковку за зеленую ботву и повертел перед глазами.