Орлы или вороны (СИ) - Мартин Дэвид

— Ну, естественно, есть, тебе чего надо? — ухмыльнулся тот.

— Да без разницы, чистый только чтоб был. Макар подойдёт.

Через три минуты Жека принёс свёрток.

— Макаров, к нему пять магазинов. Ты же пострелять любишь, — улыбнулся Жека.

— Да куда столько? Ладно, верну. Бывай. Близняшек не обижай, — подмигнул Сиплый.

Дорога от Сестрорецка до Череповца заняла чуть больше пяти часов. В Вологодской области было холоднее, но температура держалась выше нуля. Долетел пулей. Поставил машину прямо у Виктора под балконом. Во дворе места не было. Набрал Настю, та мгновенно ответила, сказал, чтобы открывала, и стал подниматься по лестнице.

— Здравствуйте, — сказала она, открыв дверь.

— Привет, Настя, хватит уже меня выкать, — сказал Сиплый, обняв Настю и проходя в квартиру.

— Хорошо, — согласилась она. — Спасибо, что сразу приехал. Могу покормить с дороги.

— Не откажусь, — сказал Сиплый. — Расскажи подробно. Всё с самого начала.

— Мы хотели отметить покупку, — начала Настя, ставя тарелки на стол. — Витя купил две квартиры, ну там чтобы потом в аренду сдавать. Мы как раз свидетельства получили, и он меня до дома довёз, а сам сказал, что отъедет на пару часов. Сказал, что какой-то объект посмотрит. Я ещё предложила, что, может, вместе прокатимся. А он сказал, нет там ничего интересного. Я наготовила всего, жду его, жду. Время уже девять, потом десять. Раз двадцать ему позвонила — не отвечает. Потом, уже за полночь, позвонила в милицию. Они посмеялись, сказали, может, загулял, если через пару дней не вернётся, то ещё позвонить.

— Погоди, ты сказала, что хотела с ним поехать, а он не захотел, так? — перебил Сиплый.

Она утвердительно кивнула.

— А что-нибудь необычное было, может, он звонил кому или ему кто-то звонил, может, нервничал?

— Да, точно. Вспомнила. Мы когда к подъезду подъехали, я вышла, а Витя уже хотел уезжать, но потом вдруг разволновался, машину заглушил и до квартиры меня проводил.

— И всё? — спросил Сиплый.

Это предполагало, что Зевс мог чего-то знать или чувствовать. Только сейчас эта информация никак не была полезна.

— Ладно, давай дальше, — сказал он.

— Потом я ещё несколько раз звонила в милицию. Затем через три дня заявление написала. Они ещё брать не хотели, спрашивали, кем я ему прихожусь. А сегодня позвонил следователь и вызвал меня к себе. Я пришла в милицию, а он сказал, что машину нашли. Попросил опознать. Я сказала, что да, это его машина. Задавал вопросы всякие, как давно мы вместе. Не было ли конфликтов с кем-нибудь. А потом, когда выходила уже, снова набрала Вите. Я ему каждые полчаса звонила. Слышу, где-то его телефон играет, музыка знакомая. У меня чуть сердечный приступ не случился. Подошла к машине, а она стоит прямо на стоянке во дворе милиции, а из машины телефон играет. Я ручку дёрнула, а она не заперта. Телефон завалился между сидением и.. как его?.. ну, сбоку здесь. Я его и забрала. Хотела сразу следователю отдать, а потом подумала: вдруг там чего-нибудь важное, что говорить никому нельзя? Позвонила сначала тебе.

— Ты всё правильно сделала, — похвалил Сиплый. — Давай телефон, мне он понадобится.

Настя принесла телефон, и Саня забрал его, сказав, что отдаст потом, когда всё проверит.

— Мне, наверное, придётся у тебя сегодня остановиться, дашь мне номер и имя следака. Завтра воскресенье, но я попробую встретиться с ним. И спасибо за ужин, — Сиплый заметил у Насти на глазах слёзы. — Да не плачь ты, найдётся твой Витька. Никуда он не денется, — он хотел казаться убедительным, но сомнение в голосе было сложно скрыть.

— Только всё в жизни наладилось, я уж думала, за что мне такое счастье привалило? — сквозь слёзы сказала Настя. — Всё боялась: только бы ничего с ним не случилось. Наплевать и на эти деньги, без них бы лучше было, и зачем он только их взял! Столько проблем от этого. Думаешь, это они Витю нашли?

— Не знаю, Настя, — вздохнул Сиплый. — Но обещаю, что узнаю. — И чтобы хоть как-то отвлечь Настю от хмурых мыслей, спросил: — А расскажи, как вы вообще с Витькой познакомились, вы ведь такие… — он осёкся, подбирая нужное слово, но Настя его опередила:

— Разные? Имеешь в виду возраст?

Настя посмотрела Сиплому прямо в глаза, и он, пожалуй, понял, почему Зевс так влюбился в эту девчонку. Он просто утонул в этом взгляде. Она была невероятно настоящая, открытая, и в то же время в ней была какая-то загадка, какая-то скрытая от стороннего взгляда порочность. Как будто в ней сочетались две диаметрально разные Насти. Безгрешная добродетель и такая желанная порочность. Сиплый, кажется, слишком долго разглядывал Настю в упор, но она перебила его мысли:

— Витя помог мне выпутаться из неприятной ситуации, где я по глупости оказалась. Мне совершенно некуда было идти. У меня не было ни денег, ни места, а когда он позвал меня к себе домой, я подумала, что парень просто хочет воспользоваться ситуацией и переспать со мной. Да я, собственно, была и не против. Витя мне сразу понравился, знаешь, он покорил меня своей… даже не знаю. Он как ребёнок, большой, добрый ребёнок, — она усмехнулась сквозь слёзы. — Мы, как дураки, две недели спали на разных кроватях. Оба безумно хотели друг друга, но ждали, пока мне исполнится восемнадцать. — Она закрыла лицо руками. — И это было так мило.

— Узнаю Зевса, — сказал Сиплый с улыбкой. — Всегда был немного не от мира сего.

Настя встала, убрала тарелки.

— Я тебе чаю налью, будешь?

— Наливай, — сказал Сиплый, вспоминая Витька ещё мелким детдомовским подростком.

Настя как будто прочитала его мысли.

— Вы же с детдома вместе. Расскажи мне немного про вас. Вы всегда дружили, с детства?

— Ничуть, — усмехнулся Сиплый. — Наоборот, мы с ним постоянно враждовали. Витька был таким… ну не то чтобы ботаном, а интеллигентом, что ли. Всё у него как-то легко получалось, и девчонкам он всегда нравился, и оценки хорошие получал. Я его за это всегда цеплял. То по шее дам, то по печени. Я всё думал, когда же он мне сдачи даст, но он всё терпел и терпел. Потом нам обоим понравилась одна и та же девчонка. А Зевс тогда окреп, спортом заниматься стал, прям, так изменился. И как-то мы с ним схлестнулись не по-детски. Даже не из-за Машки, хотя все думали, что из-за неё. Просто, видимо, борьба характеров. Все, от мала до велика, смотрели на нашу драку, даже трудовик видел, но не вмешивался.

— И кто победил? — с интересом спросила Настя.

Сиплый улыбнулся:

— Это ты потом у него спроси, когда найдётся. Пусть сам расскажет, я не стану.

— Ну хотя бы скажи, почему он Зевс? — опять спросила Настя.

Сиплый отпил чай, с удовольствием откинулся на спинку дивана и, с улыбкой что-то вспоминая, сказал:

— Когда в конце концов ему удалось меня уронить, он заорал во всё горло: «Я Зе-е-евс, Я Зе-е-евс!» И долго так кричал. А я не стал ему мешать наслаждаться триумфом. Полежал побеждённый, пока он не успокоится. А потом как-то прилипло. В детдоме клички быстро прилипают. Ладно, ты сильно не переживай, — закончил свой рассказ Сиплый, хотя на душе у самого было ой как неспокойно. Зевс отсутствовал неделю — слишком долго, чтобы просто так вернуться целым и невредимым. Опыт подсказывал: что-то точно случилось.

На следующий день Сиплый дозвонился до следака и уговорил его встретиться. Мент был, как и Сиплый, в звании капитана, оказался адекватным человеком и даже согласился в свой выходной съездить на место, где нашли машину. Настя наотрез отказалась сидеть дома, и пришлось взять её с собой. Пока ехали, познакомились. Сиплый показал следователю своё удостоверение, мол, почти коллеги, тот представился по-простому: Иван. Без отчества и без фамилии.

— А ключи в зажигании были? — уточнил Сиплый. — Значит, далеко уходить не собирался. Правильно? Иначе бы закрыл и с собой взял.

— Так мы здесь всё просмотрели вдоль и поперек, — сказал Иван, когда они въехали на пригорок, за которым виднелись развалины старых колхозных построек. — Там дом пустой и ангар, дальше лес. А вот здесь машина стояла, даже, вон, видно ещё — трава примята.